- Я много думал над всем этим, - продолжил Хейти. - Взорвать, наверное, можно. Только кому от этого хорошо станет?
будет, - ответил Слесарев. - А может, даже и попроще будет. Под шумок
слиняем куда-нибудь.
родственникам каким-нибудь или в деревню. У нас знаешь сколько деревень
заброшенных? Целый полк спрятать можно, не то что одного человека. А ты, -
Сергей потер усталые глаза, - ты через границу переберешься где-нибудь. Тебе
главное через российскую перебраться, а там уже свои.
квартире Мельникова. - Не дадут.
проем окна. Сырой ветер трепал его волосы.
Заныкаемся в глуши, будем раков ловить. У вас в Эстонии раки водятся?
приключений в стиле Та-рантино, погони и стрельбы наконец наступила реакция.
Захотелось спать, глаза нещадно щипало.
Екатеринбургский, лежащий рядом. Хейти быстро открыл глаза, протер их
тыльной стороной руки. Сказал:
Причешут мелким гребешком всю вашу Россию - и делу конец.
причесать не удавалось. Тут в городском парке партизаны прятались, а ты
говоришь - причесать. Так заныкаемся, что ни одна собака нас не разыщет.
масштаба... Может, этого только и ждут. Это же не прикроешь.
вот Эстонии может и перепасть.
всех остальных. Начиная с дипломатических нот и заканчивая экономическими
санкциями. Россия это еще как-нибудь переварит. А наша экономика на вашем
транзите крепко повязана. Нам в первую очередь навалят по самые ушки.
напомнить, с чего Первая мировая началась? Это как провокация... Впрочем,
почему как?.. Провокация и есть. Да и "жуки" у меня в голове. Ни ты, ни я не
знаем, на что они еще способны...
предприимчивых посетителей этого "заведения" размашисто начирикал на стене:
"Светка - шлюха!" Надпись была неумело замазана, по всей видимости, этой
самой Светкой, девушкой явно нетяжелого поведения. Ниже аккуратным девичьим
почерком было приписано короткое, но емкое послание какому-то Женьке. В
нескольких словах были сформированы его сексуальные предпочтения и
возможности.
центральной площади Таллина некими "борцами с режимом" были заклеены
плакатиками стенды, пропагандирующие то ли дружбу народов, то ли стандартный
"Мир! Труд! Май!". Плакатики были крайне антисоветского толка и ни к какой
дружбе между народами не призывали, а совсем даже наоборот. Надписи были на
эстонском и английском языках.
начало шерстить всех, кого так или иначе причисляли к ненадежным. К отцу
Хейти тоже приходили, долго беседовали о чем-то на кухне.
ерунду всякую. Слесарев удивленно поднял глаза.
Ленинградской области находится.
свои штучки рассовали. Я как этот... - Он усмехнулся. - Луддит. Стою на пути
прогресса. Ломаю машины. Ты думаешь, откуда у тебя это дерьмо? Разработка
наша. Только налево ушла. Тебе же ясно Корнелюк это сказал, только ты не
услышал. Я уж и не знаю, откуда это все у нас... Но не нужно, это точно, - А
МиГи у вас откуда? - спросил Хейти. Слесарев опустил голову. Поиграл
желваками, а потом ответил: - Сами придумали. И еще придумаем, надо будет.
Еще лучше.
Да не ищут они там лекарство от рака! На хрен оно им нужно, погонам этим
вневедомственным. Им Власть нужна, понимаешь? Власть! Живут они, как
государство в государстве, никто о них не знает. Завалились ворохом
инструкций, сверхсекретными предписаниями и ждут. Как это случилось, я не
знаю. Но не знает о них никто. Режим секретности, м-мать. Ни президент,
гарант, едрена корень, ни уж тем более парламентарии, трепло на трепле,
толстопузые. А эти, там, ждут... В бункерах, в комфортабельных квартирах,
домах, дачах, тоже вневедомственных. Ждут! Примеряя косую челку на пробор
справа... Старые погремушки. И вот когда болото забурлит, поздно будет. -
Сергей от волнения метался по комнате, тер рукой небритую физиономию. - И я
бы еще понял при Сталине или там... Когда порядок был. Сказано - сделано! Я
тебе так скажу, ты, если хочешь, вали из города. Дойдешь до границы, а там
разбирайся, получится - не получится. А бомбу мне оставь. Я сам все
проверну... Сам. Что молчишь?
не думал, что она тут уже давно? И когда порядок был, и когда был самый
страшный бардак. И ничего... Живы. Более того, - Хейти что-то прикинул в
голове, - войну выиграли.
по воздуху летел, думал. Пока в институт этот сраный лез думал. Когда на
своего друга мертвого глядел, тоже думал. Когда твою морду увидел,
бессмысленную, тоже думал, много думал.
раньше, институт и бункер этот чертов, не первый день тут стоят. А раньше
тоже где-то стояли... Может быть, у тебя в этом... Таллине. Недаром тут
скинхеды ваши сшиваются. И старичка завалили тоже недаром...
что Хейти не знает начала этой истории. - Для меня началось. Работал он с
этой тарелкой долбаной и служил где-то у вас в Таллине. Энкавэдэшник
бывший... когда его шлепнули, на земле рядом с ним надпись была... Что-то
там типа... Про собаку.
был...
служившего ранее в НКВД, но все-таки старичка.
на все это. Мне-то, собственно, что со всего этого? Одни неприятности. Да
только... Я как твою рожу увидал, когда ты пистолет на Кактуса навел, а в
глазах пустота такая, тоска... Понял, взорву все, на хрен. Живота не
пожалею, а взорву. У меня ведь сын растет, а тут такое.
каких-нибудь. Это ж у тебя.
патриотизм? Оборонка ведь это... Ну... Ты ведь понял?!
если бы все так просто было... Если бы я не знал об этом институтике ничего
и о тарелке этой драной не знал... Если бы не ползал я там по проходам,
коридорам... Ты пойми, если появились такие, как ты, значит, будут и другие.
Я не знаю, умнее они будут или глупее, сильнее или слабее. Не знаю. И я даже
судить не берусь, что хуже. Это не в укор тебе, пойми. Но ты работаешь на
Запад. И будут еще такие, с микросхемами в голове, или с нанотехнологнями в
крови, или с убеждениями... И пойдет плясать губерния! Повалятся из этой
Пандориной шкатулки подарки по всему свету. Эту сытую агонию прекратить
надо.
какой-нибудь институт... Значит, заелись эти твари там, наверху этой
пирамиды в пирамиде. Умерло это... И никакой пользы от него, вонь одна.
Раньше была, наверное, польза, а сейчас нет. Одно зло...
говорит сам с собой. О своем. Как будто обрывалось что-то внутри Слеса-рева,
рвалось в душе, тренькая струнами. Невыносимо громко.
Свержин Владимир
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Афанасьев Роман
Лукин Евгений
Зыков Виталий