костер, протягивая к огню ноги в лаптях. От растоптанных сырых лаптей скоро
начинает идти пар.
бежит, а кто и бредет. Тошно нынче у нас под Черниговым.
дня небо обсыпят... Последние времена, видать, настают. Осерчал на нас Господь
за грехи наши. Теперь все едино, куда ни брести. Посадил нынче пшеницу - всю
засухой побило до зернышка. Вот и решили уйти. Сказывают, хорошо на севере...
А я так думаю: хорошо ли, плохо ли, да хуже чем у нас не будет уж. А ты, брат,
вижу, пешаком? Конь-то пал?
тоже взять хотели, едва откупился, - хмуро отвечает мужик.
сарай стоит... Упал я на землю, до рассвета пролежал, а утром встал, головню
раздул, подпалил сарай и сюда подался...
быстро перенать ребенка.
степенный, другой - маленький, беспокойный, видом послушник или попов сын.
Крестятся, просятся погреться, а сами жадно, не решаясь попросить, косятся на
мучную похлебку.
спрашивает их Поликарп.
хоть полгривны, всю душу из тебя резами вытянут. Втрое, всемеро получат.
Покровительствует ныне князь наш Святополк иудеям, а те и рады... Вот я,
положим, был купец, а теперь гол молодец! - неохотно отвечает степенный.
глядя начинает говорить:
игумена, мочи нет терпеть. Вначале думал в Галичскую землю податься либо в
Польшу, да после в суздальские земли решился... Много на юге князей, что ни
год друг на друга ходят. То Святополк на Давыда, то Давыд на Василька, то
Василек на Святополка, то Володарь с Давыдом половцев наводят, то Олег... Что
ни год, то Киев горит, то Вышгород, то Витичев, то Чернигов. Один Мономах,
князь Владимир Всеволович, болеет душой за Русь, да только много ль в том
спасенья? На золотом-то столе Святополк, с него и спрос.
князь суздальский Юрий Владимирович, помоги ему Господь, ссуду дает
новоприбывшим, кто на землю сядет али торговлишкой займется... Выдюжим...
вятичей. Испокон веку знала их Русь как Брынские леса. Опасные чащобы,
разбойные. Ни дорог прямоезжих, ни троп - один лишь Муромец Илья, по былинному
сказанию, отваживался пересекать их напрямик.
которые, постепенно покорясь и смешавшись с южно-русскими поселенцами, дали
корень великоросской народности. Тогда же и появились здесь первые славянские
города - Суздаль, Ростов и Белоозеро.
верст удалена была она от беспокойных земель Киевских, тревожимых то
половцами, то бесконечными княжескими войнами. Почва суздальская не отличалась
днепровским плодородием, зимы суровые, весны долгие, зато края
Ростово-Суздальские богаты были дичью, лесом. Множество речных путей
способствовали торговле, жители же окраинные издревле считались лучшими на
Руси каменщиками и плотниками.
прежде пустынные, стали заметно оживляться и населяться. Брели туда
погорельцы, шли обиженные, беглые, правдоискатели, стекались ограбленные
половцами или оставленные без гроша "резами" иудеев-ростовщиков. Шли все те,
кто хотел спокойной и мирной жизни, вдали от половцев и постоянных распрей
собственных южных князей.
тому, чтобы сделать земли свои как можно более населенными. Всему
новоприбывшему люду, часто не имевшему не то что скарба, но и простого топора,
помогали устроиться на новом месте и давали ему, по свидетельству летописи,
"ссуду немалую" на обжитие.
краям, откуда были они родом. Именно потому многие новопостроенные
города-крепостицы и селения, стали получать южнорусские наименования:
Переяславль, Звенигород, Стародуб, Вышгород, Галич. Среди названий сел часто
можно было встретить Киево, Киевцы, реки же прозывались Лыбедью, Трубежом,
Почайною.
велению Юрия искусные каменщики стоили храмы, подобные Киево-Печерскому, и
даже выдерживали в кладке стен пропорции славного пояса Шимона-варяга - отца
мудрого боярина Шимоновича. Пояс этот, в который вковано было множество
золотых гривен, пожертвован был Шимоном-варягом на строительство храма за
чудесное спасение свое в лютой сече.
колокола-гиганты: "З-зздезз-ззь будет Русь, з-зздезз-ззь!" и разноголосицей
откликались им маленькие колокола: "Живвв-ва Русь! И всегда живв-ва пребудет!"
Андрея. Едва три года ему минуло, посадил его отец на коня и опытные
дружинники стали обучать его навыкам бранным. Как старший сын Юрьев,
присутствовал он и на всех советах, вникая в дела заселения и устройства
глухого лесного края.
Андрей рос скуластым, раскосоглазым. Был он невысок, но широк в кости и
отличался от многих сверстников своих природной силой и умением удивительно
держаться в седле. Словно чувствуя половецкую его кровь, любые жеребцы, даже
самые свирепые, смирялись ему. Даже в небрежной посадке Андреевой проглядывала
необычайная цепкость, и самый бешеный галоп давался ему без усилий.
них и отроком не слышал о них ничего доброго. Все поселенцы, пребывавшие в
Суздаль, описывая жизнь свою на юге, говорили лишь об усобицах, сечах,
пожарах, нарушении князьями крестного целования и набегах половецких,
начавшихся вскоре после смерти в 1125 году надежи земли Русской, деда
Андреева, - Владимира Мономаха и не затихавших затем целые десятилетия.
было все тихо, дремотно; лишь изредка долетали сюда уже погасавшие искры.
тягостный, не изгладившийся потом во всю его жизнь и сказавшийся на всем
отношении Андреевом к южной Руси и "матери городов Русских" - Киеву...
крае в вотчине своей, набирался мудрости и силы бранной, земля Русская,
возвеличенная при Ярославе Мудром и Владимире Мономахе величайшими их трудами,
претерпевала многие скорби и испытания, клонясь к разрушению и упадку.
прежде княживший в Великом Новгороде. Когда же семь лет спустя Мстислав умер,
то на княжение сел брат его Ярополк.
и, подобно отцу своему, отличались умом государственным, они не смогли
удержать Русь от междоусобий, начавшихся вскоре у Мономаховичей, потомков
Мономаха, с Ольговичами - потомками Черниговского князя Олега Святославича,
прозванного Гориславичем за то, что не раз водил он на Русь диких половцев и
было оттого Руси великое разорение.
воюя с Мономаховичами, по старой памяти привлекали на свою сторону половцев.
Впрочем те, после ряда тяжких поражений при Мономахе, уже побаивались русских
дружин и, "не крепки быв на брань рукопашную", ограничивались обычно тем, что
осыпали противника издали стрелами, грабили посады и села и, отлагаясь затем
от князей, спешили уйти с добычей своей в степи.
измаялась земля Русская". Не раз духовенство и новгородцы пытались помирить
князей, чтобы не проливали те более крови православной, однако вс„ было
напрасно. Мир воцарялся лишь на краткое время, вслед за чем опять вспыхивали
усобицы.
следующий по старшинству сын Мономаха - Вячеслав Владимирович. Однако не успел
он утвердиться в Киеве, как был взят в крепкую осаду Всеволодом Ольговичем
Черниговским.
Никитин Юрий
Володихин Дмитрий
Акунин Борис
Корнев Павел
Шилова Юлия
Майер Стефани