и думал о том, существует ли где-нибудь на земле такое место, где жизнь
размеренно-спокойна и проста, где нет места заговорам, интригам и
обманам, где каждый человек, совершая тот или иной поступок, в первую
очередь думает о том, не доставит ли он тем самым неудобства кому-то
другому, кого он, быть может, даже не знает по имени.
принципе быть не может, Ладин поднялся на ноги. Что бы ни произошло, он
пока еще, пусть чисто формально, оставался инспектором Департамента
контроля за временем. И на нем висело незавершенное дело. Чтобы довести
дело до конца, он должен был остаться во Флоренции.
в кресле с высокой резной спинкой. Голова его была чуть откинута назад,
так, что касалась затылком спинки. Длинные темные волосы, в которых были
едва различимы тонкие, как паутинки, ниточки седины, падали на плечи.
Руки лежали на подлокотниках. Лицо мастера было спокойно. Это был покой
не безразличного, но уверенного в себе человека, не имевшего привычки
упрекать судьбу за собственные просчеты и ошибки. Все, что ему
удавалось, принадлежало лишь ему одному. Если же он терпел неудачу, то,
становясь неотъемлемой частью его жизни, она не превращалась при этом в
цепь, приковывающую творца к одному месту. Забыв о неудаче, он шел
вперед, дальше, к новым высотам, которые могли покорить его буйный
талант и неудержимая фантазия.
еще стоял кувшин с вином и чаша инспектора.
большими, торопливыми глотками осушил ее.
сторону.
сделать глоток, поставил ее на место и оглянулся.
окну и присел на подоконник. Ухватившись одной рукой за оконную раму, он
свесился за окно, так, словно хотел заглянуть за угол здания.
спросил он у Ладина, усевшись на подоконнике, как на скамье, и слегка
покачивая ногами.
взмахнул кистью руки, давая понять, что подобное предложение его не
интересует.
более загадочным. - Я предлагаю тебе взглянуть на молодую жену дель
Джокондо в тот момент, когда она сама об этом не подозревает.
том, что он предполагал, то мнение его о Леонардо могло измениться не в
лучшую сторону.
сундуку и отомкнул его ключом, который достал из кармана. Спустя
какое-то время, понадобившееся Леонардо для того, чтобы нырнуть головой
в сундук и отыскать там то, что ему было нужно, на свет появился цилиндр
длиною около сорока сантиметров и толщиною в руку.
туго скрученный лист плотной бумаги, перевязанный в трех местах бечевкой
и выкрашенный снаружи в черный цвет. Один из цилиндров был чуть уже
другого, ровно настолько, чтобы туго входить в него. Когда Леонардо
раздвинул вставленные друг в друга цилиндры, блеснули толстые линзы,
закрывающие полые концы бумажной трубы.
инспектор.
первую в мире подзорную трубу, которая, если верить официальной истории,
должна была появиться не раньше XVII века!
по поводу его приоритета в данном изобретении. - Я просто... - инспектор
замялся, не зная, что сказать. - Я просто увидел в твоих руках трубу и
решил, что с ее помощью, возможно... Особенно меня удивили линзы на
концах!
- Я сам отшлифовал их вручную, поскольку чистота поверхностей и их
кривизна должны быть идеальными, - мастер любовно погладил ладонью свое
творение, так, словно это было живое существо. - Вообще-то я назвал этот
прибор оптической трубой... Но "подзорная труба", по-моему, тоже звучит
неплохо.
обхватил его за пояс, свесился за край оконного проема. Держа оптическую
трубу обеими руками, Леонардо приложил один из ее концов к правому глазу
и принялся медленно вводить один бумажный цилиндр в другой, сокращая
фокусное расстояние.
подоконника. Оптическую трубу он держал в вытянутой руке, боясь
неосторожным движением сбить фокусное расстояние.
Винчи как минимум на столетие раньше, чем полагали историки, был весьма
интересен. Но даже это не могло поднять дух инспектору Ладину. Выпитый
бокал вина не столько приглушил боль в душе, сколько загнал ее глубже.
Леонардо забавлялся со своей оптической трубой, как ребенок с новой
игрушкой, не замечая того, что у инспектора нет желания принимать
участие в этой игре. Ладин всего-то и собирался выяснить, как
расплатились с художником контрабандисты. Но, вместо того, чтобы
перевести разговор на интересующую его тему, инспектор тяжело вздохнул и
с обреченным видом великомученика уселся на подоконник.
указание.
Леонардо.
ему трубу. - Только будь осторожен, не сбей резкость.
силу рук мастера можно было положиться, - даже в свои пятьдесят с лишним
Леонардо мог согнуть руками подкову.
воздухе. Прикрыв левый глаз, он осторожно поднес к правому указанный
Леонардо конец оптической трубы.
подоконника, не так-то просто было навести объектив трубы на нужный
предмет. Сначала взгляд Ладина, усиленный оптической системой Леонардо,
скользнул по краю цветущего кустарника. Затем уперся в каменную кладку
церковной стены. Зафиксировав это положение, Ладин стал медленно
опускать трубу. В поле зрения попал песчаный дворик. Ладин еще немного
сместил положение объектива и увидел широкий подол зеленого женского
платья.
женщины, покрытое частой сеткой глубоких морщин, с длинным острым носом
и глубоко запавшими глазами. Почтенной матроне было лет шестьдесят пять
от роду, никак не меньше.
темно-лиловом платье. Это и будет Мона Лиза.
быстрый удивленный взгляд.
известно, ее муж Франческо дель Джокондо жив и превосходно себя
чувствует.
к окуляру оптической трубы.
трубы наконец-то попало темно-лиловое пятно. Инспектор затаил дыхание -
ему предстояло увидеть ту, чей портрет восхищал, удивлял, поражал и
задавал загадки миллионам людей на протяжении вот уже семи с половиной
столетий. Медленно подняв трубу, Ладин увидел лицо молодой женщины с
тонкими чертами лица, прямым носом и огромными миндалевидными глазами.
Поистине, она была ослепительно красива. Но это была не Джоконда!
Конюшевский Владислав
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий
Куликов Роман
Смит Кордвейнер
Лукин Евгений