Чтение 49–й страницы книги ~Тени сгущаются~

сильно задержали ответный удар Отряда. Многих убили наши солдаты,
раздраженные тем, что обезумевшие люди путаются у них под ногами.

Зычный голос Лейтенанта, отдававшего команды, перекрыл даже этот хаос.
Первым делом он расставил по местам все расчеты тяжелых орудий и приказал
нацелить их на ступени. Он разослал курьеров во все стороны с приказом
переместить каждую баллисту, катапульту и требюше так, чтобы они могли
стрелять по лестнице. Его команды вызвали у меня некоторое недоумение,
быстро рассеявшееся, когда я увидел, как первая тварь повернула домой, таща
под мышками два трупа. Шквал снарядов, полетевший в нее, разорвал тела в
мелкие клочья и оставил от твари мокрое место.

Лейтенант велел стрелять из требюше горшками, наполненными маслом: они
разбивались о ступени, и те, занимались огнем, как только вслед им падали
горящие вязанки. Масляные и огненные снаряды летели беспрерывным залпом.
Твари из замка не могли преодолеть стену огня.

А я-то, болван, считал, что Лейтенант попусту теряет время, сооружая
ненужные махины!

Он знал свое дело туго. Одно слово - профессионал. Его приготовления и
мгновенная реакция оказались в ту ночь более ценными, чем все, что сделали
потом Взятые и Госпожа. Он удержал линию обороны в критический момент.

Когда твари поняли, что отрезаны от замка, началось дикое побоище. Они
тут же бросились вперед, пытаясь добраться до орудий. Лейтенант просигналил
младшим офицерам и повел весь свой наличный резерв на подмогу. Ничего
другого ему не оставалось. Каждая из тварей стоила как минимум пары солдат,
да к тому же находилась под охраной защитного сияния.

То там, то здесь какой-нибудь храбрый горожанин подхватывал с земли
оружие и бросался в драку. Большинство из них поплатились за это жизнью, но
их самопожертвование помогло не подпустить врага к орудиям.

Все мы понимали, что, если выродки уволокут достаточно много трупов, наше
дело - труба. Тогда мы столкнемся лицом к лицу с их хозяином.

Из Черепичника полетели пары шаров, взрывая ночную тьму сумасшедшими
красочными сполохами. С неба спикировали Хромой и Шепот, и каждый из них
снес по яичку, из которых вылупился огонь, пожиравший субстанцию замка.
Хромой, увернувшись от нескольких атак из крепости, вихрем пронесся в
воздухе и посадил свой ковер неподалеку от госпиталя, уже заполненного
первыми пациентами. Мне пришлось удалиться туда и заняться работой, за
которую мне платили. Но я держал дверцы палатки раскрытыми, чтобы наблюдать
за сражением.

Хромой оставил своего воздушного скакуна и зашагал к вершине, обнажив
длинный верный меч, зловеще мерцавший в отблесках полыхающей крепости. От
самого Хромого исходило сияние, похожее на защитное сияние тварей. Однако
оно было более сильным, что Хромой и продемонстрировал, врубившись в толпу
этой нечисти. Оружие врага не причиняло ему никакого вреда, в то время как
он пластал их, как свиное сало.

К тому времени твари убили не меньше пятисот человек. Большинство из них
были рабочие, но Отряд тоже понес ужасные потери. И потери эти продолжали
расти даже после того, как Хромой повернул неприятеля вспять, поскольку он
мог управиться только с одним выродком за раз. Солдаты старались не дать
тварям разбежаться, чтобы Хромому было легче их рубить.

Те, в свою очередь, попытались задавить Хромого массой и почти преуспели,
навалившись на него кучей в пятнадцать-двадцать тел и прижав к земле.
Лейтенант временно перенес огонь орудий на эту бурлящую кучу и палил, пока
она не распалась и Хромой не встал на ноги.

Увидав, что их уловка не удалась, твари сбились вплотную друг к дружке и
попытались прорваться на запад. Не знаю, собирались ли они удрать совсем или
просто обойти и ударить с тыла. Дюжина чудищ, сумевшая прорвать оборону,
наткнулась на Шепот, которая щедро посыпала их разъедающей пылью. На каждую
тварь, погибшую от пыли, пришлось по полудюжине жертв среди рабочих, но
прорыв был остановлен. Уцелело лишь пятеро гадин.

Над ними немедленно разверзлось невидимое небесное окно, из которого
повеяло холодным дыханием вечности. Все пятеро погибли.

Шепот между тем отчаянно пыталась удержаться в воздухе, преследуемая
оглушительной барабанной дробью выстрелов. Летуньей она была более искусной,
чем Странник, но увернуться все-таки не сумела - и вскоре рухнула, упав
где-то за крепостью.

А в самой крепости целая толпа нечисти с плетками-девятихвостками сбивала
пламя, разожженное Хромым и Шепот. Здание совершенно скукожилось, потеряв
большую часть своей массы, и приобрело жалкий вид. Своеобразное, хотя и
мрачное изящество замка растаяло без следа. Он казался бесформенной кучей
оплавленного темного стекла: трудно было поверить, что внутри мог уцелеть
кто-то живой, но твари таки уцелели и продолжали сражаться. Горстка их
высыпала на ближайшую к замку часть лестницы, что-то поколдовала, и в
сплошной стене огня, поддерживаемого Лейтенантом, появилась черная брешь.

Чудища, которым огненный вал преграждал дорогу домой, тут же хлынули
туда, не забыв прихватить с собой хотя бы по одному трупу.

И снова раскрылось леденящее окно, дохнув на ступени. Огонь вспыхнул
напоследок и мгновенно исчез. Целая толпа чудовищ исчезла тоже,
размолоченная в пыль снарядами Лейтенанта.

Твари, оставшиеся в крепости, прибегли к трюку, о котором я не мог без
дрожи вспомнить с того дня, когда погибла Перо. Они начали дубасить по
склону своим исполинским колдовским башмаком.

Если это и не был тот самый невидимый великан, что преследовал тогда
Лейтенанта, Ильмо, Одноглазого и меня, он как минимум был его близким
родственником. На склоне, почти без огня и дыма, появлялись гигантские
воронки, зачастую с кровавой кашей на дне.

Все случилось так быстро и неожиданно, что никто из нас не успел
собраться с мыслями. Я не сомневаюсь, что даже Отряд дрогнул бы и побежал,
будь у людей время подумать. Но сейчас, захваченные врасплох, они по инерции
продолжали играть свою роль, к которой готовились со дня прибытия в Арчу.
Они стояли насмерть и гибли один за другим.

Хромой метался по склону, как обезумевшая наседка, квохча и гоняясь за
уцелевшими чудищами. Таких было немало, и в основном их окружали разъяренные
солдаты. Часть тварей погибла от рук своих же сородичей, поскольку скопления
людей представляли собой соблазнительную цель для невидимого исполина.

Группа чудищ вылезла на остатки крепостной стены и начала собирать
установку, похожую на ту, которую они пытались уже пустить в ход ранее. Но
на сей раз в небе не было Взятых, и некому было смешать эту нечисть с
дерьмом.

Правда, лишь до тех пор, пока изрядно потрепанный Странник не промчался
мимо госпиталя и не спер ковер Хромого.

До сих пор я думал, что Взятые не могут летать на чужих коврах. Оказалось
- могут. Во всяком случае. Странник взмыл в поднебесье и ринулся на
крепость, осыпая ее пылью и сбросив еще одно яйцо. Замок сбил его снова, и,
несмотря на оглушительный шум и гвалт, царившие кругом, я расслышал вопли
Хромого, проклинавшего воришку.

Видали вы когда-нибудь, как ребенок чертит прямую линию? Не очень прямо,
верно? Вот такая же дрожащая линия протянулась от Черепичника к черному
замку. Она повисла в ночи какой-то неправдоподобной бельевой веревкой -
извилистой и светящейся неопределенным цветом. Кончик ее высекал из
обсидиана искры, точно стальное кресало из кремня, только в десять тысяч раз
сильнее, так что на это нестерпимое сияние было больно смотреть. Весь склон
залило ослепительным голубоватым заревом.

Я отложил инструменты и шагнул из палатки, чтобы ничего не упустить,
поскольку инстинктивно понял, что другой конец этой веревки сжимает Госпожа,
впервые вступившая в сражение. Она была нашим самым мощным оружием, и если
замок вообще мог быть сокрушен, то лишь ее силами.

Лейтенант, по-видимому, растерялся, ибо на пару секунд защитная стена
огня погасла. Полдюжины тварей сразу устремились вверх по ступеням, волоча
по два-три трупа каждый. А из замка навстречу Хромому, который преследовал
беглецов, рванули их сородичи. Насколько мне удалось разглядеть, чудища
утянули около двенадцати тел. В некоторых из них, возможно, еще теплилась
искра жизни.

Там, где веревка Госпожи касалась замка, от него отлетали ослепительно
сверкающие куски. На черной глыбе заалели тоненькие трещинки, понемногу
расползаясь все дальше. Твари, собиравшие установку, отступили, и их
заменили другие, пытавшиеся уменьшить разрушительные последствия атаки
Госпожи. Но тщетно. Нескольких из них раздолбали снаряды, пущенные
Лейтенантом.

Хромой добрался до вершины лестницы и картинно выпрямился, высоко подняв
меч на фоне пылающей части замка. Гигантский карлик, да простится мне такой
оксюморон. Хромой росточком невелик, но смотрелся в тот момент настоящим
исполином.

- За мной! - заорал он и бросился по наклонной вниз.

К моему величайшему удивлению, люди последовали за ним. Сотни людей. Я
увидел, как Ильмо с остатком своего взвода с ревом бросился вверх по
лестнице, потом вниз - и пропал из вида. Довольно много горожан, из тех, что
похрабрее, тоже приняли участие в штурме.

Часть истории Каштана Шеда недавно выплыла наружу, безо всяких имен или
подробностей, но с непременным упором на то, какую кучу денег огребли они с
Вороном в замке. Слухи явно распускались ради того момента, когда замок
потребуется штурмовать живой людской силой. Зов богатства в считанные минуты
вознес толпу обитателей Котурна на уходящие кверху ступени.

А тем временем на заднем склоне Шепот добралась до лагеря Одноглазого. Он
со своими людьми, конечно, находился в боевой готовности, но в бой пока что
не вступал. Рытье подкопа было приостановлено им тогда, когда Одноглазый
убедился, что нет никакой возможности обойти или пробить материал, из
которого состояла крепость.

Шепот притащила с собой огненное яйцо, уложила его рядышком с обсидианом
и оставила вгрызаться в самое чрево крепости.

Как я узнал потом, сделать это предполагалось значительно раньше. Но
Шепот пришлось немало попетлять в воздухе, прежде чем она сумела добраться