Чтение 49–й страницы книги ~Солдаты живут~

Госпожу трясло от ярости. "Даже не припоминаю, была ли она когда-либо
столь близка к утрате контроля над собой.

- Ну как они могли такое допустить? Ведь каждую секунду за этим мелким
дерьмом кому-то полагалось наблюдать!

Никто не осмелился ответить. Да она и не желала ответов. Ей хотелось
кого-нибудь избить.

Тобо тихо занимался делом, разговаривая с существами, которые видны, лишь
когда смотришь в сторону. Существами большими и маленькими, похожими на
человека и такими, что словно сбежали из кошмаров сумасшедшего. Гоблин будет
обнаружен. Гоблина выследят, и ему будут досаждать, если такое вообще
возможно, круглые сутки. Сейчас и отныне для нашей части Отряда поиски
Гоблина становятся главной миссией. Его нужно отыскать и обезвредить - или
уничтожить, - пока он не сумел устроить новые подлянки в пользу Кины.

Несмотря на долгое отсутствие практики и то, что подобное явно было не в
ее привычках, Госпожа обрушила убийственное заклинание на беззащитную
сосенку. Дерево почти немедленно начало рассыпаться в труху.

- Это еще что за чертовщина? - изумился я. - Я-то думал, что ты не...

- Помолчи. Дай подумать. - Госпожа оказалась настолько удивлена, что даже
позабыла о гневе на Гоблина.

И я замолчал. Я дал девушке подумать столько, сколько она хотела.

Неужели эта паршивейшая ситуация вознаградила нас и чем-то хорошим?

- Тобо, - обратилась моя не очень-то счастливая в тот момент женушка, -
когда станешь посылать на север очередное послание, спроси, не прихватил ли
этот мелкий мерзавец один из Ключей к вратам. Или еще что-либо необычное.

Тобо сделал несколько пассов, потом ответил:

- Это я уже проверил. Он сбежал, имея при себе только две лошади и седло.
Даже без куска колбасы. И сейчас, наверное, жрет насекомых. А единственное
необычное заключалось в том, что его никто не заметил.

И эта необычность почти наверняка имеет искусственное происхождение.

- Потому что?..

- Потому что его даже сейчас оказалось чертовски трудно заметить. Я
ожидал, что Черные Гончие без труда обнаружат его и пристроятся следом. Но
ошибся. Он неуловим, как призрак. И каждый их контакт оказался возможен
только потому, что он движется по избранному маршруту, никуда не отклоняясь,
и они могут просто обогнать его и подождать, пока он не покажется.

- И куда он идет?

- На север. К перекрестку с Каменной дорогой. Впрочем, он постоянно
молчит, поэтому его планы неясны.

Даже после всего произошедшего Тобо сохранил чувство юмора.

- Как ты ухитрилась убить то дерево? - спросил я Госпожу.

- Хороший вопрос, - задумчиво пробормотала она. - Но без хорошего ответа.
Я никогда не ощущала какого-либо обостренного присутствия Кины.

- Думаешь, это могло быть как-то связано с Гоблином? Мы ведь знаем, что
Кина наверняка поместила в него кусочек себя, иначе он просто не выжил бы.

- Нет, я бы уже что-нибудь ощутила. Я так думаю. Тобо, ты не ощущал в
Гоблине чего-либо зловещего?

- Конечно, - раздраженно отозвался парень. Мы мешали ему работать.
Старики вечно путаются под ногами. - Он уже не был дядей Гоблином. Но и не
стал более могущественным, чем прежде.

- Может, это было нечто такое, что не проявлялось, пока он не получил
шанс убить Нарайяна? - предположил я.

Наши споры о мотиве убийства все чаще склонялись к тому, что старый
Нарайян был уже слишком немощен, чтобы сбежать или делать что-либо во имя
своей богини, и, будучи оставлен в наших руках, мог со временем выдать нам
под принуждением все, что знал. И хотя многие из нас рассматривали его
убийство как предательство со стороны богини, наши знания о доктрине
Обманников намекали, что он мог воспринять свою смерть как награду.
Задушенный самой богиней, Нарайян отправился прямиком в рай Обманников, где,
несомненно, получил щедрое вознаграждение за свою верную службу.

Когда речь заходит о религии, я склонен становиться циничным.

После молчания, затянувшегося настолько, что я уже решил, будто она меня
не слышала, моя женушка заговорила:

- А можно просто быть умнее, чем кажешься. Ведь Кина ожидала, что у нас
хватит подозрительности следить за каждым вздохом Гоблина. Поэтому она и
хотела, чтобы он вел себя как можно более нормально, пока не получит верный
шанс сбежать. - Она принялась расхаживать туда-сюда. - Бедный Гоблин. Ведь
он по большей части остался самим собой. И может, даже честно старался
помочь по мере сил старым друзьям. Он так и останется частично Гоблином, но
уже пленником внутри собственного тела. - Сочувствие в ее голосе
подсказывало, что ей, возможно, некогда самой довелось испытать подобное.

- Но это ничего не говорит нам о его цели. Или о цели Кины.

- Она в тюрьме. И хочет из нее вырваться. Тут и догадываться нечего.

- Но у нее должен быть масштабный план. Ведь душу Гоблина она сожрала
вовсе не для того, чтобы просто метнуть его камешком по поверхности мирового
пруда. Он должен куда-то попасть и что-то там сделать. И если ему это
удастся, мы все очень пожалеем.

Госпожа хмыкнула. Она все еще не отошла от гнева.

- Он движется на север, - напомнил я. - Что там есть такое, что могло бы
заинтересовать Кину?

Тобо оторвался от разговора со своими любимцами.

- Бубу... - Его голос был столь же мрачным, как и мои чувства. - Гоблин
займет место Нарайяна и станет заботиться о Дщери Ночи.

- Да. С той лишь разницей, что он несет в себе большой кусок богини и
поэтому станет намного опаснее Нарайяна.

Госпожа осмотрелась с таким выражением на лице, что мне стало ясно - она
без труда видит приятелей Тобо.

- Как думаешь, моя сестрица захочет выслушать одного из них?

Стало так тихо, что можно было бы расслышать писк комара. - Даже животные
притихли.

- Ты что-то задумала? - спросил я.

- Да. Мы пошлем ей сообщение. Расскажем, что произошло с Гоблином. И
остановить его - настолько же в ее интересах, насколько и в наших.

- К тому же у нее есть и личный интерес, - напомнил Тобо.

Я понял его немедленно, но Госпоже пришлось пояснить:

- Она хромает как раз из-за Гоблина.

- О, конечно. Теперь вспомнила.

А как же иначе? Во время похищения Радиши она тоже была там, наблюдая за
всем глазами белой вороны. А в ту самую ночь Гоблин ухитрился загнать
Душелова в одну из своих ловушек. В результате ее правая пятка получила
серьезное и неизлечимое повреждение.

- Сейчас-то она неплохо справляется, - сообщил Тобо. - Ходит в
специальном сапоге, и поддерживает ногу несколькими специализированными
чарами. И хромает, только когда сильно устает.

- Ага. Значит, она точно захочет потолковать с Гоблином. Потому что
никогда не любила проигрывать.

- Просто мысль, - вставил я. - А что произойдет, если Душелов превратит
Гоблина в собственную версию Взятого? А может, заодно и Бубу? Говорят,
бывали случаи, когда она проявляла свою магическую силу.

- Сделать из богини рабыню? - засомневалась Госпожа. Я приподнял бровь.
Она запротестовала:

- То, что делала я, было совсем иным. Это был чистый паразитизм. Я
проникала внутрь, и она не могла от меня избавиться, не навредив себе.

- И теперь это к тебе отчасти вернулось?

- Нет, ощущение совсем другое. Тобо, так ты можешь послать сообщение моей
сестрице или нет?

- Попробовать могу. Вернее, точно смогу. Запросто. Но главный вопрос в
том, захочет ли она его выслушать.

- Выслушает, или я дам ей пинка.

До нас не сразу дошло, что она шутит. Она так редко это делает.

И Тобо занялся делом - составлением длинного послания Душелову.

- Это рискованно, - снова предупредил я. Госпожа лишь хмыкнула. Она
превращается в ворчливую старую ведьму.

53. Таглиосские территории. Лес с призраками

Прежде чем войти в лес, Душелов оглянулась.

- Ну, и где же они все? - И твердым мужским голосом спросила:

- Что случилось со всеми этими подхалимами?

Другим голосом:

- Ведь кто-нибудь захотел бы сорвать поцелуйчик.

Удивленный голос:

- А они что, всегда хотят?

- Неужели мы здесь проигрываем?

- Мне это не нравится.

- Это уже не доставляет удовольствия. - Капризный детский голос.

- Мы почти все время лишь играем на мотивах. В этом нет никакого вызова.

- А даже когда есть, то почти невозможно увлечься настолько, чтобы
результат волновал.

Почти все голоса были деловитыми, но усталыми.

- Трудно двигаться дальше, подпитываясь лишь стремлением к мести.

- Трудно быть одиноким, и точка.

Это замечание вызвало длительное молчание. У Душелова не нашлось
подходящего голоса, чтобы выразить цену своего существования такой, какой
она была. Только не вслух. Яростно-безумные колдуны-убийцы не хнычут из-за
того, что их никто не любит.

Заросли вдоль речушки имели четкую границу. Наверное, когда-то люди эти
земли возделывали. Душелов прислушалась. В лесу шириной чуть более мили было
поразительно тихо. Сейчас в нем полагалось шуметь рабочим командам,
заготавливающим дрова и бревна для лагеря. Но их не было. А день отдыха она
не объявляла. Что-то спугнуло солдат.