Чтение 49–й страницы книги ~Наследие исполинов~

пугающей быстротой, а когда вставший к штурвалу Хидден принимался
маневрировать, повторять все изгибы близкого берега, становилось даже немного
жутковато: каждый миг казалось, будто Хидден вот-вот не рассчитает или
замешкается и катер со всей скоростью выскочит на сушу, вломится в плотные
заросли и врежется в ствол ближайшего к воде дерева, что на такой скорости
равнозначно смерти. Но Хидден вполне справлялся с управлением, словно водить
морские катера по рекам было его каждодневным занятием в течение по меньшей
мере десяти последних лет.

Уже заметно уставшая от приключений группа туристов с удовольствием
разместилась в матросском кубрике. Более всего это помещение катера походило на
небольшой бар с какой-нибудь из не шибко престижных и избалованных
отдыхающими-толстосумами планет-курортов. Прямоугольная комната с довольно
низким потолком, вдоль короткой стороны, обращенной к носу, — стойка, вдоль
остальных стен — узкие то ли полки, то ли диванчики, на которых с равным
успехом можно и сидеть, и лежать. В центре, под потолком — два панорамных
формирователя видеоизображений. На стенах — надписи, какие-то витиеватые
распечатки под ламинатом, а также следы недавно снятых вещей — штурвала,
спасательного круга, еще чего-то из моряцкого обихода. На массивном
металлическом крюке у входа хорошо смотрелась бы рында. Шкаф-витрина по ту
сторону барной стойки был совершенно пуст, даже многочисленные полки кто-то не
поленился удалить. Но туристы «Экзотик-тура» — народ запасливый, невзирая даже
на непредвиденные передряги последних дней. Нашлась и выпивка, и закуска. И
теперь, когда напряжение ожидания и игры в прятки с весьма решительно
настроенными инопланетянами несколько спали, народ заслуженно расслаблялся.

Мрачно поглощал ром Денис Воронцов. Рядом вился Акоп; видно было, что
он очень хочет о чем-то Воронцова порасспросить, но никак не решится. Костя
Цубербюллер в компании Патрис Дюэль и Валентины Хилько расположился на одном из
диванчиков, под светлым пятном в форме штурвала на голой стене. Гунила и Тентор
Боты облюбовали угол каюты. Неотрывно глядел в иллюминатор Фаусто Аркутн, не
замечая, что расплескивает из неосторожно наклоненного бокала только что
смешанный сестрой коктейль. Орнела о чем-то беседовала у стойки с одним
изискателей — Василием Шулейко; тут же обосновались и сухопарые сестры-научницы
Виола и Регина. Эти держались вроде бы и вместе с Орнелой и Шулейко, но в то же
время как бы и сами по себе. Угрюмо сопел в другом углу советник Хенрик
Паулиста: только что он пытался присоединиться к уходящим на закрытый совет
спасателям, но его очень бесцеремонно отшили. Уснул на Рюкзаках бывший завхоз
мистер Литтл, наверстывая упущение ночью, во время переправы и последовавшей
вахты. В лeжачем положении пребывал и контуженный Жбан, которомy многие вполне
бескорыстно и искренне старались чем-нибудь помочь.

Не хватало Скотча, Валти, Солянки, Хиддена, Семенова, Плужника и Сани
Веселова. И если относительно гидов, здоровых спасателей и бригадира поисковика
вопросов никаких не возникло, то присутствие на совете кадета Веселова удивило
по меньшей мере троих — Шулейко и сестер-научниц.

Впрочем, объяснялось все гораздо тривиальнее, чем можно было
вообразить: Веселов на совете в ходовой рубке вовсе не присутствовал. Семенов
оставил его на корме с активированным биноклем-ноктовизором в режиме фиксации
тепловых объектов и велел глаз не сводить с восточного берега. Ноктовизор Сане
вручили, понятно, привычный, искательский.

Остальные действительно совещались. Хиддену, помимо всего прочего,
приходилось еще и шкиперствовать, поэтому в разговоре он почти не участвовал,
хотя прислушивался исправно.

— Ну что, коллеги по одиссее, — обратился ко всем Семенов, —
покалякаем, как говорится, о делах наших скорбных?

Скотч удивленно взглянул на Семенова — такой разухабистый тон он еще ни
разу себе не позволял. Возможно, подумал Скотч, это прорывается на поверхность
одна из прошлых жизней агента. Стертая, но не забытая напрочь. Оставшаяся
глубоко внутри, в виде характерных фразочек, обрывков мыслей, неосознанных
моторных реакций вроде азартного потирания ладонями.

— От скелетиков нам снова удалось на время улизнуть, продолжал Семёнов.
— Катер мы нашли. Сплавляемся по без потерь. И, похоже, настало время задать
Вадиму вопрос который ранее не был задан. Насколько я понимаю, мы нe правляемся
к морю, потом вдоль побережья на восток и конечном итоге планируем пристать и
высадиться где-нибудь в непосредственной близости от турбазы. Так вот, меня
интeресует: а что, собственно говоря; мы намереваемся на турбазe делать?
Попутно осмелюсь напомнить, что на турбазе сo стопроцентной вероятностью
размещается штаб войск шатсуров, а космодром при ней, бесспорно, превращен во
взлетно-посадочную площадку для кораблей планетного класса. Кроме того, не
следует забывать и о висящем над турбазой крейсере, каковой, уверяю вас,
пребывает в полном боевом режиме. И от средств наблюдения которого уже не
спасут вот эти милые датчики. — Семенов прикоснулся к шарику на груди куртки. —
Все, теперь я готов слушать. Несколько секунд все молчали.

— По-моему, это была твоя идея — направиться к турбазе, — осторожно
заметил Валти чуть погодя, обращаясь к напарнику. — Не подумай, я не
откреститься пытаюсь. Просто раз ты это предложил, значит, что-то планируешь. В
овраге время работало против нас, там главное было не сидеть на месте. Поэтому
никто и не задумался — а зачем нам турбаза?

— А затем, — спокойно ответил Скотч, — что это единственное место в
пределах нашей досягаемости, где есть космические корабли. Ведь коллег
искателей в первую очередь заинтересует именно это, не так ли?

Скотч в упор взглянул на Плужника. Но тертого дальним космосом искателя
смутить было не так-то просто.

— Возможно, — ответил он. — Возможно. И улыбнулся.

— Тогда давайте подумаем — что мы реально в состоянии сделать?
Захватить один или даже несколько кораблей, по-моему, будет несложно. Но
дальше-то что? Даже если нам дадут взлететь... Во-первых, крейсер. Если
предположить даже, что мы умудримся уйти из атмосферы, тут нас поджидает,
во-вторых, блокада шат-тсуровской армады. Не знаю, кому как кажется, а я
убежден, что столь прямолинейные действия успexa нам не принесут.

— Верно, — согласился Семенов. — Не принесут. Вновь воцарилось
молчание, во время которого собеседники то и дело обменивались вопросительными
взглядами.

- И что? — не выдержал Валти. — Следует отказаться от пeрвоначального
плана?

— А какие у нас альтернативы? — поинтересовался Солянка. — Выжить, в
принципе, на Табаске и под шат-тсурами можно. Если только они не станут
наращивать присутствие.

— Всю жизнь прятаться по лесам? Пхэ! — Валти презрительно фыркнул. —
Это не по мне.

— Не забывай о туристах, за чьи жизни мы в ответе, — напомнил Скотч.

— Да какие они туристы на сегодняшний день... — неуверенно возразил
Валти. — Все мы давно уже партизаны. Только одни по зову долга, а другие за
компанию и из-за отсутствия внятных альтернатив.

— Не скажи, — не согласился Солянка. — Альтернативы были. Можно было
уйти дальше на запад после переправы.

— И сгнить в джунглях? — поинтересовался Валти очень скептическим
тоном. — Это не наш берег, где каждый клочок леса знаком и исхожен. И не
забудь, биоблокада не вечна. Рано или поздно потребуется обновить защиту, а
препарата у нас в обрез.

— Не туда свернули, — вмешался Семенов. — Давайте-ка поближе к делу.
Можно я изложу свои соображения? Потом предлагаю выслушать коллегу бригадира —
думаю, у него больше резонов выдвигать идеи, чем у нас.

— Почему это? — не понял Солянка.

— Потому что мы спасаем только собственные жизни, а он — нечто большее.

Солянка снова ничего не понял, но возражать не решился. Он и еще Хидден
до сих пор не подозревали о положении преследуемых новорожденной империей Унве
искателей с «Шустера-эпсилон-75». Но словам загадочного туриста оба спасателя
«Экзотик-тура» уже привыкли доверять безоговорочно, тем более что шеф (Скотч) и
его зам (Валти) поступали точно так же.

— Итак, — начал Семенов. — Я считаю, что к турбазе идти действительно
необходимо, и вот почему. Первое. Это единственный реальный пункт связи с
внешним миром, даром что он контролируется противником. Второе. Вы не
задумывались, почему шат-тсуры спешат? Только ночь слегка подзадержала облаву
вблизи оврага. Так вот: их космическая армада у Табаски неизбежно притянет сюда
же силы союза, в первую очередь — силы доминанты Земли. А когда на орбите два
флота, один из которых наш, песня зазвучит совершенно иначе. Это предположение
подкрепил и разговор с советником Паулистой, который, по моему мнению, хоть и
довольно бестолковая личность, но все же информированная получше большинства из
нас. Он подтвердил, что силы союза окажутся в системе Пронг-30 весьма быстро.
Возможно, они уже здесь или, что вероятнее, на подлете. И еще одна мелочь...
Тахир!

Глава искателей вынул из нагрудного кармана портативный терминал,
развернул его и включил. Беззвучно раскрылся видеокуб. Поманипулировав
клавиатурой, Плужник вызвал в объем какую-то схему.

— На что похоже? — вкрадчиво спросил Семенов. Гиды и спасатели
присмотрелись.

— На топографическую карту южного побережья, — несколько удивленно
опознал картинку Скотч. — Это что?

— Это перехват отчетов со спутников слежения и с крейсера шат-тсуров.

Отчетливо виднелось синее поле океана, южная часть континента,
утопающая в сплошном махровом покрове лесов, синие ленты Сайры и Мойвы,
рыжевато-коричневый хребет Хуснутдинова у самого северного обреза картинки...

Семенов подмигнул Плужнику и попросил:

— Покажи!

Плужник снова коснулся клавиатуры; изображение изменилось. Большинство
топографических меток исчезли, картинка сразу стала похожа на спутниковый
снимок. Ряд поcледовательных увеличений — и стала явственно видна передающая
зеленый ковер джунглей полоса, чем-то похожая на шрам. На западе, невдалеке от
устья Сайры, она распадалась на несколько полосок потоньше и поэтому напоминала
и кисточку.

— Узнаешь, Вадим? — спросил Семенов.