что-то начальственное, привычное для Сарагосы - первый эмоциональный
отблеск, подмеченный им среди этого неисчислимого равнодушного воинства.
тысячных толп, сгрудившихся около веера, распоряжались люди - вернее,
человекообразные - в тусклых разноцветных комбинезонах. При каждом была
своя команда, суетившаяся с поразительной резвостью: монстры что-то
таскали, передвигали некие предметы, возникавшие словно из пустоты,
громоздили их друг на друга, подталкивали ближе к непонятной конструкции,
где груз исчезал, проваливаясь в люки или отверстия в основании
гигантского веера. Человекообразные, казалось, придавали всей этой суете
разумный смысл - либо расхаживали среди своей группы, молчаливо наблюдая
за работой, либо стояли у люков, провожая взглядами каждый сброшенный туда
предмет, либо водили над полом руками - и в этом месте вдруг вспыхивало
зеленое зарево, а следом появлялись блестящие округлые тела, механизмы или
контейнеры, которые также переносили к вееру.
отработавших частей, заправка горючим, погрузка оборудования, сброс мусора
и отходов? Обучение? Тренировка шестиногих перед другой, более
ответственной операцией? Наказание? Или производственная деятельность,
имеющая некую цель?
растревоженным муравьям, куратор так и не пришел ни к какому выводу.
Взгляд его вместе с биноклем переместился повыше, к раскрытым плоским
пластинам веера, расположенным чуть наклонно; концы их тонули во мгле, что
застилала потолок, нижние части упирались в цилиндрическое основание - то
самое, с люками или отверстиями, куда шестиногие валили все новый и новый
груз. Сама же веерообразная конструкция, торчавшая, по отсчету бинокля, в
тысяче семистах метрах, была огромной; она вытягивалась вверх и в стороны
на такое же расстояние, в каком находилась от Сарагосы. Он разглядел
что-то наподобие сети, туго натянутой меж пластин, усеянной не то
блестящими дисками, не то шарами; увидел темные щели в самих пластинах - в
любую из них мог провалиться океанский лайнер; заметил, что над дисками -
или шарами? - в воздухе что-то дрожит, колеблется, посверкивает, будто
каждый диск окружен короной призрачных молний.
дрожащий над дисками воздух. Он пригляделся, хмурясь и чертыхаясь сквозь
зубы: это огромное пространство было освещено столь же скудно, как
коридор, и ему приходилось напрягать глаза.
многоногие пауки. Затем, разглядев этих тварей более ясно, решил, что на
пауков они все-таки не похожи - скорее на морские звезды, вздутые
посередине горбом, с множеством щупальцев-ножек. Ножки метались в
лихорадочном темпе, так что куратор не мог уловить отдельных движений; ему
казалось, что многоногие твари что-то очищают или заменяют - может быть,
те самые диски, над которыми посверкивали молнии. Более всего они
напоминали бригаду ремонтников, занятых проверкой или монтажом какого-то
сложного оборудования, и если это соответствовало истине, то оставалось
лишь восхищаться их умением и сноровкой. Ни один человек не сумел бы
работать с подобной скоростью и на такой высоте; впрочем, у человека лишь
две руки и две ноги, а у звезд конечностей было раз в пять побольше.
таинственным и непонятным для Доктора образом, он хотел на месте прояснить
ряд вопросов, заранее обдуманных и выстроенных в определенную систему.
Самым важным из них являлся, разумеется, вопрос о природе загадочного
фэнтриэла, но теперь он был разрешен; после встречи с монстром, носившим
личину Догала, куратор не сомневался, что попал прямо по назначению, в мир
двеллеров или на одну из их баз. Значит, Скифу удалось-таки добраться
сюда! Сквозь зеленую щель-окно или каким-то иным способом он сумел
проникнуть в этот гадючник, проложить тропинку для Доктора - что было само
собой невероятным успехом!
куполах, о возможности защиты от атарактов, о целях, с коими их владыки и
повелители проникли на Землю. Наконец, о князе, столь неожиданно
исцелившемся после удара разрядника... Да и был ли этот удар? Или
хитроумный клиент симулировал беспамятство? Но если и так, размышлял
куратор, проблему исчезновения с больничной койки сие не решает. Не мог же
князь подкупить Доктора! Доктор в отличие от дяди Коли частных заказов не
брал и на сторону не работал.
кисетом и трубкой лежал прощальный дяди Колин дар - дискообразная плоская
коробка величиной с половину ладони. Он вытащил ее, покосился на
гравированную саламандру, плясавшую на крышке среди пламенных языков,
отправил обратно, поглядел на гигантский веер и суетившихся у его подножия
шестиногов и с сожалением покачал головой. Он не мог уловить ни смысла их
лихорадочной деятельности, ни назначения огромного агрегата; вот тут,
пожалуй, пригодился бы дядя Коля, властитель механических душ!
куратор, покончив с мечтами о пустом, сунул бинокль в мешок, а мешок
взвалил на спину. Коридор, в котором он сейчас стоял, проглядывался на
километры и километры в обе стороны и в смысле поисков Скифа казался
совершенно бесперспективным. Оставалось лишь исследовать новый проход,
лежавший за шестиугольной аркой; к нему куратор и направился, поглядывая
на браслет с компасом, таймером и хронометром. Компас явно не работал, на
таймере горела цифра "один", что соответствовало первому дню пребывания в
фэнтриэле двеллеров, а хронометр утверждал, что находится он тут пару
часов с минутами. Время вроде бы и небольшое, однако...
и кисет, потом, нахмурившись, стиснул пальцы в кулак. Курить тут, пожалуй,
не стоило. Марка Догала, пристрастившегося к сладкому зелью, выворачивало
от табачного дыма; быть может, и двеллерам он не по нраву? Быть может, в
стенах коридора натыканы датчики, способные уловить незнакомый запах? Как
в камере связи, откуда он говорил с Винтером?
коридора были серыми, гладкими, ровными как стол; нигде ничего не торчало
и не поблескивало. Скосив глаз в сторону шествия монстров, нескончаемой
чередой тянувшегося справа, он злобно плюнул и свернул под шестиугольную
арку.
намек, что путешествие можно продолжить: на серой стене перед куратором
мерцало изумрудными переливами световое пятно. Поколебавшись и вытащив из
кобуры лазер, он коснулся ладонью зеленоватой завесы, однако не ощутил
ничего - ни холода, ни жара, ни материальной поверхности; казалось, перед
ним пустота, столь же неосязаемая для пальцев, как воздух.
спасаться бегством - смотря по тому, кто и что ожидало с другой стороны
этих неощутимых врат.
как прежний, в котором шествовали монстры. Этот, правда, был совершенно
пустым и без прозрачной перегородки; одни только серые стены, серые пол и
потолок, неяркий свет, прохлада, тишина... За спиной Сарагосы мерцали
квадратные врата, словно большой насмешливый глаз подмигивал
заблудившемуся путнику; зеленоватые отблески скользили по рукавам его
комбинезона, по груди, по стволу лазера, окрашивая излучающий кристалл
зловещим багровым цветом.
собственного дыхания и слабый шорох, когда рюкзак терся о поясной ремень.
Тишина казалась ему угрожающей; здесь, в безлюдном лабиринте, созданном
неведомой и враждебной расой, воспоминания о снах вновь явились ему,
тревожа сердце, - о том, первом кошмаре, где флот завоевателей
подкрадывался к Земле, и о втором, с безликим чудищем, скользившим над
людскими толпами.
коридоров, владыки шестиногой мерзости, могли создать и крейсера, и любых
чудищ - или сами обратиться в нечто чудовищное, смертельно опасное,
жуткое... Тут Сарагоса невольно посмотрел на лазер, зажатый в его кулаке,
и насупился. Игрушка! С ней не вступишь в битву с космическим флотом...
разве что шестинога удастся располосовать... или кого-нибудь из тех, в
разноцветных комбинезонах.
выбрано наугад; в том, первом проходе с монстрами и прозрачной
перегородкой он двинулся направо и сейчас решил идти туда же. Вероятно,
интуиция его не подвела, ибо минут через десять в серой стене открылся
проем титанических размеров, за которым тянулось вширь, вверх и вдаль
такое же необозримое пространство, как виденное им раньше. Здесь, однако,
не наблюдалось никакой суеты, гигантский зал был безлюден и пуст - если не
считать наклонного сооружения вроде орудийного ствола, торчавшего из
цилиндрической подставки в полутора километрах от Сарагосы.
Присмотревшись, он узнал веер, только сложенный таким образом, что
отдельных пластин и сети между ними не было видно.
перебраться из коридора в зал. Но тут за стеной раздался шорох,
послышались голоса, и куратор замер, стискивая ребристую рукоять лучемета.
С полминуты он прислушивался, пытаясь разобрать хотя бы слово, но голоса
сливались в невнятное бормотание, и ничего осмысленного уловить не
удавалось. Тогда Сарагоса бесшумной тенью проскользнул в проем, приник к
стене и выглянул - ровно настолько, чтоб обозреть ближайшие окрестности.
Ильин Андрей
Самойлова Елена
Прозоров Александр
Березин Федор
Посняков Андрей
Соломатина Татьяна