read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



если нет - я тоже больше ни слова не скажу... но и вообще больше ни слова не
скажу; о чем-то другом разговаривать уже не смогу сегодня, не обессудьте.
- Суп будешь? - раздался ее голос с той стороны тонкой двери.
Интересно, а как она себе думает? В тощих забегаловках мне черствые
бутерброды глодать без конца, так что ли? А она будет дома лежать, лежать, и
даже не хотеть читать?
- Да, Вера, конечно! - крикнул он и пустил воду. Теперь я ничего не
услышу. Хоть кричи. Пока не очухаюсь немножко после этой немытой,
прогорклой от пива массы, которая плющит меня дважды в день ежесуточно, за
исключением выходных - да и то далеко не всех, а только тех, когда не
требуется бегать по магазинам; пока не отмою подмышки от этого скотского
духа, с которого меня самого тошнит и которым разит от всех, от всех и в
метро, и в автобусе... ничего не услышу.
Интересно, завтрашняя беседа - это из-за нее? Как мы привыкли к
слову - беседа. Даже сам с собой не называю: допрос. Фи, фи, допрос - это
же совсем другое; это когда из камеры и обратно в камеру, это когда лампа в
лицо, когда не дают спать, ломают пальцы, грозят пересажать всех
родственников до седьмого колена... в перестроечные годы мы это все по сто
раз прочли, так что из ушей уже лезло, и сердца надрывались вхолостую: полве-
ка прошло, помочь все равно никому не можешь, изменить все равно не под
силу ничью судьбу, и только журналисты и мемуаристы словно бы упиваются с
этаким садистским схлебыванием слюны: а меня еще вот как мучили! А вот
такого-то генерала еще во как, во как, вы, уважаемые читатели, до такого
нипочем бы не додумались сами!
А тут - беседа. Просто беседа.
Как будто бы ничего ни в газетах, ни по телику не было относительно
очередного обострения с грузинами...
Но тогда из-за чего?
Когда он, кутаясь в купальный халат, вышел из ванной -
распаренный, слегка размякший и немного подобревший, - на столе уже
дымилась тарелка какого-то очередного брандахлыста, а рядом умлевал под
теплой ватной бабой заварочный чайник.
- Сейчас, Верочка, - сказал Карамышев жене, терпеливо и
послушно сидящей у обеденного стола - подперев щеку кулачком, напротив
обычного карамышевского места, - и поспешно нырнул в другую комнату, где
гардероб. Не мог он выйти к обеду в халате. Воспитание есть воспитание;
возможно, это последнее, что нам еще оставили. Впрочем, просто потому, что
не могут забрать полностью и одним движением - так только, откусывают по
кусочкам; рявкнул в ответ какой-нибудь истеричке в очереди - кусочек; не
глядя отлягнулся от навалившегося хама в метро - еще кусочек; смолчал,
выслушав чушь, которую в очередной раз с государственным видом изрек
заведующий лабораторией товарищ Кашинский - во-от такой кусочек...
А ведь после ухода Вайсброда это казалось неплохим выходом -
пусть начальником станет добросовестный исполнитель, ну хоть и с комитетом,
вероятно, связанный, все равно ведь уже не те времена. Горбачевское пятилетие
со счетов не спишешь, народ вдохнул шального воздуха прав человека, и теперь
нас голыми руками не возьмешь... Мы, ученые, будем заниматься наукой, не
отвлекаясь на административные бумажки, а Вадик пусть хлебает эту жижу, все
равно от него другой пользы нет и быть не может.
Ха-ха-ха.
Интересно, сколько кусочков завтра отстрижет от меня товарищ
Бероев?
Мягкие домашние брюки, свободная рубашка, застегнутая все равно
на все пуговицы, светлый домашний галстук, не тугой, но и не болтающийся на
пузе...
- А себе что ж? - спросил Карамышев, садясь за стол. На столе был
лишь один прибор.
- Не хочется. - Вера блекло улыбнулась. - Я чаю попила часа
полтора назад.
- Витамины принимала?
- Ой, Арик, забыла! Извини... Сейчас.
Она встала и пошаркала на кухню. Откуда у нее взялась эта
отвратительная старушечья походка? Ведь бегала по лаборатории и впрямь как
серна!
Ох, это ж сколько лет прошло... И каких лет.
- Веронька, ну нельзя так! Я же не могу все время тебе напоминать!
Хоть что-то ты могла бы сама! Она уже возвращалась.
- Хорошо, Арик, постараюсь.
Какая дурацкая кличка, подумал он в миллионный раз. Арик... Шарик.
Бобик.
Взялся за ложку. И взялось за ложку его выцветшее, слегка идущее
волнами отражение в стоящем в углу комнаты громадном зеркале, оправленном
в темное дерево. Зеркалу было лет сто, наверное; Карамышев помнил, как
корчил ему рожи в детстве. На задней стороне деревянной рамы были
процарапаны инициалы, Карамышев обнаружил их, когда ему было года четыре
- их процарапал в детстве дедушка.
- А из-за чего вызывают, не сказали?
Он поперхнулся.
- Нет.
- Думаешь, что-то серьезное?
- Понятия не имею.
- В лаборатории никаких... нештатных ситуаций?
- Нет. Тишь да гладь.
- Но ведь и толку никакого, правда?
Он опять поперхнулся.
- Не стоит так говорить, - произнес он, прокашлявшись. - Это
взгляд обывателя. То от Бога ждали чудес, потом от науки, а теперь - хоть от
кого-нибудь, лишь бы чудес. Чудес не бывает, и ты-то уж должна это понимать.
Диагностику мы отработали и, если бы государству было до нас, уже могли бы
запускать в серию прекрасные, компактные и дешевые аппараты, которые сто
очков вперед давали бы всем этим дорогущим импортным томографам и
цереброскопам... А то, что волновая терапия пока не удается, - может быть,
она и вообще невозможна, может быть, это утопия, придуманная Вайсбродом и
Симагиным...
- Как интересно тогда было, - с мечтательной миной произнесла
Вера, опять подпершись кулачком.
- Ну, знаешь... вранье всегда интереснее правды, если врать умело и
увлеченно.
- Да, наверное. А все-таки странно, правда? Всего-то два человека
ушли... Ну, потом Володя еще, но это уж потом, когда все скисло и так...
- Да ничего не скисло! - раздраженно возразил Карамышев.
- Не злись, ты и сам понимаешь, что скисло. Ведь как мы мечтали,
помнишь?
- Да мало ли про что дурачки мечтают? - Он окончательно
разъярился. - Про коммунизм, про братство народов - ах, ах, помнишь, как
мечтали в окопах наши деды и прадеды?! Мы делаем дело! Просто
обыкновенное и по-обыкновенному очень нужное дело! Хватит с нашего народа
мечтаний - ему нужны цели!
У нее дрогнуло лицо. Он запнулся. Не надо было про братство
народов; наверняка она и так все время ощущала, что с некоторых пор
превратилась для него в подобие ядра, прикованного к ноге каторжанина. Но
извиняться нельзя, это еще хуже. О таком не принято говорить - просто
делается вид, что ничего подобного не существует.
Нету.
- Ну, ладно, ладно, - сказала она и опять улыбнулась - совсем уже
блекло. - Конечно. Я и сама знаю. Что же, я не коллега тебе? Просто
приболела вот...
Да. Приболела. Это я приболел из-за тебя. На всю жизнь. И Олежек -
на всю жизнь. И нельзя об этом даже слова сказать вслух. Потому что для
воспитанных людей национальных проблем не существует; национальные
проблемы - это удел быдла, безумие быдла, блевотное нутро быдла... А у нас
проблемы исключительно духовные и немножко бытовые - грипп, Олежкины
отметки...
К сожалению, Бероев и его коллеги не столь воспитанны. Были
вопросы с их стороны уже, были и комментарии... были и определенного
свойства сомнения. Пока удавалось снимать и сглаживать. Иногда кажется, что
- все; что удалось наконец окончательно снять и сгладить, что больше это не
повторится - но проходит полгода, или восемь месяцев, и опять какая-то
подвижка в их большой, отвратительно большой и попросту отвратительной
политике, и опять: вы уверены, что ваша супруга не поддерживает ни малейших
связей с оставшимися за рубежом родственниками? Вы действительно уверены?
Может быть, все-таки лучше было бы ей уволиться? В конце концов, это же
просто разумная предосторожность; к вам, Аристарх Львович, у нас ПОКА
претензий нет, вы работайте себе, Аристарх Львович, как работали, и совет вам
да любовь с вашей супругой, брак - дело святое... но ей самой со всех точек
зрения лучше было бы стать просто домохозяйкой... Нет, она очень ценный
работник, что вы - незаметный, но незаменимый; а что касается возможных
родственников в Грузии, то я уверен, что у Веры с ними нет никаких контактов,
даже если там и действительно остались какие-то родственники; она же
родилась здесь, она наша-наша-наша-наша!.. ни звонков, ни писем, ни вообще
никаких поползновений я не наблюдал ни разу за весь период нашего брака...
Период брака... Какие слова!
Уж не знаю, беседовали ли они и с тобой, женушка, на эти темы;
подозреваю, что беседовали. Но ты же не расскажешь, и я не расскажу, мы
воспитанные...
Пришел с гулянья Олежек, и Вера немощно заторопилась на кухню -
разогревать обед второму мужчине в семье. А Карамышев взялся за газету и,
дохлебывая безвкусный суп - или он вообще-то был обычным, как всегда, в
меру съедобным, и только сегодня ощущался таким безвкусным, потому что
страх продолжал угловатой ледяной глыбой скользко перекатываться внутри, и



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 [ 49 ] 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.