не выказывать раздражения.
ошибкой стремиться получить какие-то обещания от Доро. Исаак усвоил
это очень давно. Лучше всего было почти подвести его к соглашению, а
затем оставить одного. Временами это срабатывало. Иногда, действуя
подобным образом, Исааку удавалось спасать человеческие жизни. Но
иногда он проигрывал.
Исаак, прислушивающийся к звукам боли, доносившимся из спальни,
пока эти звуки не прекратились, и голос Нвеке не затих. Прошло
несколько часов. Исаак приготовил кофе.
детских кроватей. - Когда ты проснешься, все уже будет позади.
узнав ничего?
ужасно. Доро взял Исаака за плечо и повел в одну из детских спален. В
комнате было темно и холодно, но Доро развел огонь и зажег
единственную свечу.
привело Исаака в замешательство. Голос девушки уже давно стал похожь
на хрипящий шепот, и за исключением дребезга от случайных движений
кровати да хриплого дыхания двух женщин, в доме не раздавалось ни
звука. И вот опять эти крики.
бросился в другую спальню. Доро пытался остановить его, но Исаак
оттолкнул удерживавшие его руки. - Разве ты не слышишь? - закричал
он. - Это не Нвеке. Это Энинву.
было самым подходящим, раннее утро, несколько часов до рассвета.
Девушка выдержала обычные в таких случаях десять-двенадцать часов
агонии. Теперь она должна была затихнуть на некоторое время, не
кричать и не ворочаться так, чтобы сотрясать постель. Конечно, это не
означает, что она не могла вообще как-то двигаться. На самом же деле,
самые последние часы этого перехода, были самыми опасными. В такие
моменты люди очень часто теряли контроль над собственным телом, и
воспринимали не только мысли, но и движения посторонних людей. В
такое время было просто необходимым присутствие кого-нибудь
сильного и бесстрашного человека, способного создать необходимый
уют, такого, как Энинву. Энинву была в этом смысле само совершенство,
потому что она не могла причинить никакого вреда, по крайней мере,
намеренного.
страданий. Это было время, когда сумасшедствие от восприятия чьих-то
посторонних мыслей казалось бесконечным, и тогда, в отчаянии и
безрассудстве, они были готовы сделать что угодно, чтобы остановить
боль. Но, однако, это было и время, когда они начинали чувствовать
какой-то труднодостижимый, но все же путь к управлению этим
безумием, с помощью которого они могли отгородиться от него. Это
был путь к обретению покоя.
Исаак, словно мальчишка бросился к дверям спальни, крича на ходу о
том, что это были уже не крики Нвеке, а крики Энинву.
Энинву не смогла удержать девушку от смерти, не смотря на все свои
способности? Или это было что-то еще, какая-то незнакомая беда с
переходом, поджидавшая их на этот раз? Что могло заставить столь
твердую и уверенную в себе Энинву так кричать?
ты сделала? Боже мой!
оглядывая комнату. Энинву лежала на полу, изо рта и носа у нее текла
кровь, глаза ее были закрыты, и она не издвала ни звука. Она казалась
едва живой.
Она пристально смотрела вниз на Энинву. На какой-то момент Исаак
остановился около Энинву и слегка тряхнул ее, будто пытаясь разбудить,
но у нее лишь безвольно дернулась голова.
прежде чем Доро смог сообразить, что он собирается сделать, Исаак
схватил девушку и сильно ударил ее по лицу.
Ведь она твоя мать!
неосознающей происходящего. Доро показалось, что до того, как Исаак
ее ударил, ее лицо вообще ничего не выражало. Она смотрела на Энинву,
окровавленную и лежащую на полу, так как она могла бы смотреть на
лежащий камень. Она смотрела, но наверняка не видела ничего, не
видела именно сейчас. Возможно, что она ощутила боль от удара
Исаака. Возможно, она слышала, как он закричал, хотя Доро очень
сомневался в том, что она могла воспринять слова. Все, что сейчас
достигало ее, были лишь боль, шум и замешательство. И она получила в
избытке от этой троицы.
пустое лицо, так исказилось, что Исаак вскрикнул. Это случалось и
раньше. Доро видел, как это бывало. Некоторые люди переносили
переходный кризис вполне внешне спокойно, их тело не подвергалось
никаким воздействиям, а страдал только мозг. Постепенно они
приобретали силу и возможность управлять ей, но при этом они теряли
все, что делает эту силу значительной и полезной. Почему Доро не мог
понять таких простых вещей? А что если вред, нанесенный Исааку уже
нельзя было устранить? И что если теперь, он потерял их обоих, и
Исаака и Нвеке?
скорчился на полу, и подошел к девушке.
сказал он, не пытаясь перейти на крик. Если только его голос дойдет до
нее, она будет жить. Если же нет, ей придется умереть. Боги, сделайте так
чтобы она услышала его. Дайте ей возможность войтив в разум, если он
еще остался у нее.
ни сделала, причинив боль Исааку и, возможно, убив, Энинву, она не
смогла бы проделать то же самое с Доро. Его голос в известной степени
достиг ее.
попытках оторваться от него, и приземлилась на Исаака. Энинву
находилась чуть дальше от него, словно она пыталась спастись от Нвеке,
когда та до этого напала на нее. К тому же Энинву была без сознания.
Она возможно и не почувствовала бы, если бы девушка свалилась на нее.
Но Исаак чувствоал это, и мгновенно отреагировал на эту новую боль.
Он подбросил ее вверх со всей той силой, которая так много раз
помогала ему проводить сквозь шторм корабли. Но он уже не
соображал, что делает, как видимо не соображала этого и она. Он так и
не увидел, как ее тело буквально вдавилось в потолок, разрываясь на
части, не видел как ее голова врезалась в одну и балок, треснула и
остатки ее рухнли вниз в виде ужасающего кровавого дождя и града из
костей и кусков мозга.
старую ветошь. Каким-то образом он поймал его, и удерживал, не давая
ему вновь свалиться на Исаака. Итак, девушка была потеряна. С такими
ранами она не могла выжить, даже будучи вдвое лучшим лекарем, чем,
как надеялся Доро, она могла бы быть. Он быстро положил тело на
кровать и подошел к Исааку, чтобы убедиться, был ли он потерян для
него. Позже, возможно позже, он прочувствует все случившееся.
Возможно, что он даже покинет Витли на несколько лет.
Сейчас он был очень тих и спокоен, хотя и не потерял до конца сознания.
Доро слышал как он задыхался, стараясь восстановить дыхание. По его
словам у него было больное сердце. Могла ли Нвеке каким-то образом
усугубить эту болезнь? А почему нет? Кто больше всех способен
вызывать болезнь, если не тот, кто призван ее лечить?
соредоточил на ней все свое внимание и понял, что она все еще жива. Он
мог чувствовать это. Она воспринималась как добыча, а не как
бесполезный труп. Доро тронул было ее руку, но потом отпустил,
потому что она показалась ему мягкой и неживой. Тогда он дотронулся
до ее лица, склонился чтобы приблизиться к ее уху. - Ты можешь
слышать меня, Энинву?
поможешь ему.
секунду-другую, возможно стараясь воспринять всю безнадежность,
Никитин Юрий
Свержин Владимир
Орлов Алекс
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Орлов Алекс