Чтение 49–й страницы книги ~Дорогой пародокса~

- Спасибо. Джейк, Дарла... разрешите сперва вас заверить, что ваши
друзья в полном порядке. Они в здравии и благополучии, в счастье и
согласии, и все такое. На них не оказывали никакого...

- Ладно, ладно, - резко сказал я. - Я верю вам на слово. Просто
скажите мне, где они.

- Это снова выводит на первый план вечную проблему понимания и
передачи мыслей. Но давайте я попробую...

- Послушайте, - перебил я его, - я уже начинаю уставать от этих
огромных философских барьеров, которые не дают вам ответить адекватно на
простейшие вопросы. Например, на вопрос о том, где мои друзья. Они здесь
или где-то еще?

Прим перестал даже намазывать джем на рогалик, повернул ко мне голову
и спросил:

- Вы хотите их повидать?

- Разумеется.

- Тогда сядьте и успокойтесь.

Я попробовал.

- Теперь освободите свой мозг и позовите ваших друзей. Кого-нибудь из
них.

Я уставился на него вытаращенными глазами.

- Просто делайте, как я сказал, - скомандовал Прим.

Я откинулся на спинку стула и нарисовал в воображении лицо Сьюзен.
Ничего не произошло.

Прим улыбнулся, его черные глаза лукаво поблескивали.

- Старательнее, пожалуйста.

Я и стал изо всех сил стараться... сделать сам, не знаю что. Но я
стал чувствовать, что мне не по себе в таком дурацком положении: сижу,
уставясь в пространство, как идиот. Но постепенно что-то стало меняться.
Трудно представить себе, что именно, но все вокруг меня стало как бы
растворяться, переходить в совершенно другое окружение, словно сцена в
фильме. Сперва меня это очень поразило, и процесс замедлился и пошел
вспять: снова появилась столовая, лица вокруг стола. Но потом я снова
расслабился и дал возможность происходящему идти своим чередом. Я
обнаружил, что могу влиять на то, что происходит. И я позволил окружавшей
меня действительности раствориться.

Я обнаружил, что сижу на краю крутого скалистого обрыва. Далеко внизу
подо мной была полная тумана долина, обрамленная заснеженными вершинами.
Надо мной была зубчатая горная вершина на фоне серого неба. Я остановился
и вздохнул полной грудью. Воздух был прохладный, такой свежий, словно его
создали минуту назад. Оглянувшись вокруг, я увидел кривоватые деревца,
которые прижались к склонам и обрыву, среди них время от времени
попадались кустики. Склон был крутой, но карабкаться по нему было
нетрудно, потому что в нем были неровные широкие камни, словно ступеньки.
Я поднялся повыше и оглянулся. Решив взобраться на гору и, возможно,
наконец получше понять, что именно тут происходит, я стал взбираться
дальше.

Поднялся холодный ветер. Наконец склон превратился в широкое плато,
на котором кое-где росли деревца. Я прошелся по краю, заглядывая вниз,
пока не оказался на узеньком выступе, по которому едва-едва можно было
пройти, не сорвавшись. Я медленно прохаживался вокруг него. Уступ стал еще
уже, и я стал подумывать, не повернуть ли мне обратно, но все-таки пошел
дальше. Вскоре выступ стал совсем узким, не шире ноги. Осторожно я
двигался дальше, а ветер между тем крепчал настолько, что стал рвать на
мне куртку, но все-таки он не мог сдуть меня в пропасть. Далеко внизу, у
подножия скалы, клубился туман.

Наконец я подошел к расщелине, надвое разделявшей стену, к которой я
прижимался спиной. Разлом был похож на неровное У. Я шагнул в него. Разлом
переходил в туннель в горе, который расширялся и становился проходом,
ведущим вниз. Я прошел несколько минут, вышел как бы с обратной стороны
горы и оказался на плавном склоне, который вел к опушке леса. Я выбрал
тропинку, спускавшуюся вниз между высокими соснами с огромными шишками.
Нежная трель раздалась из вершин деревьев. Может быть, птицы. Может быть,
что-нибудь другое.

Я дошел до дна лощины и обнаружил быстрый ручей. Я пошел вниз по
течению, перескакивая по гладким камням, валявшимся по берегу. Когда лес
кончился, я перестал ступать по камешкам и вместо этого пошел по тропинке,
которая шла параллельно ручейку и извивалась между маленькими деревцами и
кустиками. Тропинка постепенно перешла в мощеную камнем дорожку и стала
уходить от главного русла ручейка, изгибаясь между кустиками, почти
ухоженными, словно в саду. Впереди показалось жилище. Коттедж, построенный
в несколько восточном стиле. Он стоял перед большим прудиком. Там сидела
Сьюзен. Я увидел ее фигуру на каменной скамье возле пруда, где она читала
большую книжку, переплетенную в голубой холщовый переплет.

Она взглянула вверх, увидела меня и улыбнулась, потом подбежала ко
мне.

Мы обнялись. Ее карие глаза сияли.

- Джейк! Кажется, что прошли годы! - сказала она, просияв.

- Действительно, такое впечатление, будто прошло много времени, -
сказал я, проведя рукой по ее прямым, светло-каштановым волосам.

Все это было так странно, подумал я. Это не было сном, но и явью
этого нельзя было назвать. По крайней мере, не совсем явь, подумал я.

- Где мы? - спросил я. - Что это за место?

- Это то место, где я живу... иногда, - ответила Сьюзен, взяв меня за
руку и подведя к скамье возле пруда. - Тут тихо, и здесь можно сидеть и
думать.

- О чем?

- Обо всем, о чем, по-моему, стоит думать.

- Понятно.

Мы уселись. Розовые и желтые цветы плавали на поверхности пруда,
мягко покачиваясь, отражения нависающих ветвей поблескивали в глубине
пруда. По краям пруда росли камыши. Трель птицы, наверное, дрозда,
раздалась из деревьев. Кроме журчания ручья, вокруг ничего не было слышно.

- Где мы? - спросил я снова.

- Это время и пространство, которые мне чем-то нравятся, - ответила
она. - Разве тут плохо?

- Тут очень хорошо. Скажи мне, неужели то, что ты присоединилась к
Кульминации, означает, что ты никогда больше не сможешь ответить прямо на
поставленный вопрос?

Она рассмеялась.

- Нет, Джейк, я действительно не знаю, где это и в каком времени
находится. Это где-то вне пространства и времени - или, может быть, я сама
все это создала? Честное слово, не знаю, никогда об этом не задумывалась.
А это важно?

- Может быть. А может быть, и нет.

- А что ты начал говорить насчет прямых ответов на вопросы?

- Извини, - сказал я. - Это не имеет никакого значения. Но как я сюда
попал?

- Я дала тебе доступ в Метафизический субстрат Консенсуса. Но это
невозможно объяснить в двух словах. Поэтому давай, спрашивай, что это
такое.

- И что это такое?

- Я все еще учусь этому, но в своей основе это такая реальность, с
которой все согласны. Но это не обязательно подлинная реальность.

- Подлинная реальность чего?

- Всего на свете. Настоящая реальность.

Я кивнул, потом повернул голову и уставился в пруд.

На дне его лежало что-то темное.

- Трудно объяснить, - сказала мне Сьюзен.

- Естественно.