Чтение 49–й страницы книги ~Будет скафандр

Под ломаной грамматикой, смачными ругательствами и грубой натурой
заскорузлого старого сержанта жили отвага, человеческое достоинство и
смелость. Может, он и был старым негодяем, но он был негодяем моего
сорта.

Кончил он вызовом - он требовал, чтобы они выходили на бой против
него; пусть выходят по одиночке или выстроятся черепахой - он согласен
драться сразу вместе со всеми.

- Я сложу из вас погребальный костер! Я выпущу вам кишки! Я
покажу вам, как умирает римский солдат - у могилы, заваленной трупами
врагов Цезаря!

Он остановился, чтобы перевести дыхание. Я снова заорал "браво",
и Крошка подхватила мой крик. Иунио глянул на нас через плечо и
усмехнулся.

- Перерезай им глотки, когда я начну сбивать их с ног, парень!
Сейчас поработаем!

- Вернуть его обратно в пространство-время, откуда он был взят,-
произнес холодный голос.

Иунио встрепенулся, громко призывая Марса и Юпитера, когда его
потянули за собой невидимые руки. Меч его упал на пол, но тут же
взлетел вверх и сам вошел в ножны.

Иунио молнией пронесся мимо меня. Сложив руки рупором, я крикнул
ему вдогонку:

- Прощай, Иунио!

- Прощай, мальчик! - ответил он, пытаясь вырваться.- Трусят они,
трусы! Ни на что не способны, кроме грязного колдовства!

И Иунио исчез.

- Клиффорд Рассел...

- А? Я здесь.

Крошка сжала мою руку.

- Ваш ли это голос?

- Погодите-ка,- скаэал я.

- Да? Говорите.

Я перевел дыхание. Крошка прижалась ко мне и зашептала в ухо:

- Постарайся, Кип. Они ведь всерьез.

- Постараюсь, малыш,- ответил я и продолжал.- Что здесь
происходит? Мне ведь сказали, что рассматривается вопрос о
человечестве?

- Верно.

- Но ведь это невозможно! У вас нет достаточных исходных данных.
Одно колдовство, да и только, как сказал Иунио. Вы взяли пещерного
человека, потом признали, что это ошибка. Но это не единственная ваша
ошибка. Вот здесь был Иунио. Какой бы он ни был - причем я вовсе его
не стыжусь, я горжусь им! - он не имеет никакого отношения к нашему
настоящему. Он уже две тысячи лет как мертв, и все, чем он был, тоже
мертво. Хороший ли, плохой ли, он не представляет сегодняшнее
человечество.

- Мне это известно. Сегодняшнее человечество представляете вы
двое.

- Нет, вы и по нам судить не можете. Крошка и я никак не являемся
средним показателем. Мы не претендуем на то, чтобы быть ангелами,- ни
она, ни я. Если вы осудите наш род на основании только наших
поступков, вы совершите величайшую несправедливость. Судите нас, или
меня лично...

- И меня тоже!

- ...на основании моих собственных поступков. Но не привлекайте
за это к ответу моих сородичей. Это не научно. Это математически не
обосновано!

- Обосновано!

- Нет! Люди - не молекулы. Все они очень разные.- Относительно их
юрисдикции над нами я спорить не стал. Черволицые уже пробовали.

- Согласен, люди не являются молекулами. Но не являются и
индивидуумами.

- Нет, являются!

- Они не могут считаться независимыми индивидуумами, они являются
частями единого организма. Каждая клетка вашего тела повторяет один и
тот же образец. По трем пробам организма, именуемого человечеством, я
могу определить его потенциал и предел его возможностей.

- Им нет пределов! И никто не способен предсказать наше будущее.

- Весьма вероятно, что ваши возможности беспредельны,- согласился
голос.- Это следует определить. Но если это так, то отнюдь не в вашу
пользу.

- Почему?

- Потому, что вы неверно представляете себе цель настоящего
рассмотрения. Вы говорите о "справедливости". Я знаю, что вы имеете
под ней в виду. Но ни разу не было еще случая, чтобы две разные расы
вкладывали в это слово одно и то же значение и пришли к соглашению. Я
не ставлю своей задачей исходить из этой концепции. Наш суд не
является юридическим судом.

- Что же это тогда?

- Можете сказать "совет безопасности". Или "комитет
бдительности". Неважно, как вы назовете его, потому что передо мной
стоит одна лишь задача: рассмотреть ваше человечество и определить,
представляет ли оно собой угрозу для нашего выживания. Если да, я
сейчас же покончу с вами. Есть только один надежный способ
предотвратить суровую опасность - сделать это, пока она еще невелика.
Данные, которыми я располагаю о вас, заставляют думать, что
когда-нибудь вы можете вырасти в серьезную угрозу безопасности Трех
галактик. И сейчас я намерен установить факты.

- Но вы говорили, что для этого вам необходимо по крайней мере
три образца. А пещерный человек не подошел.

- У нас есть три образца - римлянин и вы оба. Но установить факты
можно и по одному. Три образца - традиция, оставшаяся с древних
времен, результат осторожной привычки проверять и перепроверять. В мои
задачи не входит отправление "справедливости", я должен не допустить
ошибки.

Я хотел было сказать ему, что он неправ, хоть ему и миллион лет,
но он добавил:

- Итак, рассмотрение продолжается. Клиффорд Рассел, ваш ли это
голос?

Снова зазвучала запись моего рассказа, но на этот раз из него не
было выпущено ничего - ни красочные эпитеты, ни личные оценки и
мнения, ни суждения о разных проблемах.

Наслушавшись, я поднял руку:

- Ну ладно, хватит! Это я говорил, мой голос.

Трансляция прекратилась.

- Вы подтверждаете?

- Да.

- Хотите что-нибудь добавить, изменить или снять?

Я напряженно думал. Если не считать нескольких ехидных
комментариев, я рассказал все совершенно точно.

- Нет.

- А это тоже ваш голос?

Тут-то меня и прокатили. Они включили бесконечную запись моих
бесед с профессором Джо - все о Земле... История, обычаи, люди... Я
понял, почему Джо носил такой же значок, как Материня. Как это
называется? "Подсадная утка"? "Стукач"? Добрый старый профессор Джо,
дрянь паскудная, оказался стукачом. Мне даже тошно стало.

- Дайте мне послушать еще.

Мне пошли навстречу. Слушал я вполуха, пытаясь в это время
вспомнить, что же я еще наболтал такого, что могут сейчас использовать
против человечества? Крестовые походы? Рабовладение? Газовые камеры в
Дахау? Что же еще я наболтал?

Трансляция все продолжалась. Еще бы, записывали-то целыми
неделями. Мы могли здесь простоять до тех пор, пока у нас ступни не
расплющатся.

- Да, это мой голос.

- Вы все подтверждаете? Вы не хотите внести поправки либо
дополнения?

- Можно проделать все это сначала? - осторожно спросил я.

- Если вы так желаете.

Я хотел уж было сказать, что желаю, что надо всю эту запись
стереть, и начать все сначала. Но согласятся ли они? Или сохранят обе
записи, чтобы потом их сравнить? Ложь не вызвала бы у меня угрызений
совести: "Говори правду и посрами дьявола" - девиз мало подходящий,
когда на карту поставлена жизнь твоих близких, твоих друзей и всего
человечества. Но сумеют ли они поймать меня на лжи?

Материня советовала говорить правду и ничего не бояться.

Но ведь она не на нашей стороне! Нет, на нашей! Надо было
отвечать. Но я так запутался, что не мог уже думать. Я ведь пытался
рассказать профессору Джо все по правде... Ну, может, я что и
притушил, не останавливался подробно на всех страшных газетных
заголовках. Но в принципе все говорил по правде.

Сумею ли я изложить более приемлемую версию сейчас? Позволят ли
они мне начать все сначала и проглотят ли состряпанную мной
пропаганду? Либо то, что меня уличат во лжи, сверив обе ленты, и
погубит род человеческий?

- Я все подтверждаю.

- Запись приобщается к делу. Патриция Уайнт Рейсфелд...

У Крошки на эту процедуру много времени не ушло, она просто
последовала моему примеру.