остался в мужском обществе.
растянулась на три дня, потому что от князя церкви, в первый раз выехавшего
в свои владения, требовались приличные сану роскошь и величие. Для охраны
Синил пожаловал конвой из двенадцати рыцарей, к ним добавлялось десятка два
воинов из свиты архиепископа, которые по прибытии в Грекоту поступали в
распоряжение Камбера. Кроме того, с ними ехали капелланы, секретари и слуги
для основательного обустройства на новом месте. Домашняя прислуга была
выслана вперед еще неделю назад и готовила епископскую резиденцию.
делались короче. Грекотская епархия, одна из старейших в Одиннадцати
Королевствах, располагалась в самом центре университетского города того же
названия и уже более пяти лет жила без епископа. Ее новый владыка почти
непрестанно был занят исполнением своих пастырских обязанностей.
священство. Предстояло посетить с официальным визитом каждый приход,
аббатство и школу, находившиеся под его рукой, чтобы убедиться: все они
вверены достойнейшим и управляются должным образом; встретив упущения и
злоупотребления, взыскать с виновных и восстановить справедливость. Камберу
также приходилось совершать таинство и отправлять требы, как обычному
священнику: крестить, исповедовать, венчать, соборовать.
он и предавался, открывая немало нового в самом себе. Вечерами,
обессиленный, падал на кровать, восполняя истощение физических сил
беспробудным сном и деринийской тренировкой. Время от времени он удивлялся
обычным людям: как они-то могут выдерживать бремя своих забот? Поиски ответа
привели к неожиданному открытию: милосердие Божие и особая Благодать на этих
слабых существах! Оказывается, его голова еще на что-то годилась.
придумывал собственную систему управления, наставлял своих служащих. Декана
удалось найти без труда. Выбор пал на скромного, опытного священника по
имени Вилловин, который все пять лет безвластия без посторонней помощи
поддерживал порядок в епархии.
отцу Вилловину, но это было просто ужасно. Камбер не терпел небрежения к
слову, доверенному пергаменту, особенно когда дело касалось истории и
религии. Скоро выяснилось, что неразбериха продолжается многие годы.
капитула. Вольнолюбивые варнариты перебрались в здание на другом конце
города, перевезли туда свою библиотеку и, по-видимому, прихватили немалую
часть епархиальных рукописей. Подтверждалась эта догадка характером пробелов
в архиве. После разделения с варнаритами соборные бумаги так и не были как
следует разобраны, денежные расписки валялись вперемешку со священными
текстами и мирскими посланиями. Иногда во всем этом беспорядке угадывался
тайный умысел.
начала потихоньку выбираться из хаоса бумаг. Вилловин оказался придирчив и
неукоснительно требовал с братьев самой тщательной и скорой работы. Никто не
воспротивился неожиданной строгости всегда кроткого священника, вероятно,
понимая важность епископского поручения, и дело успешно продвигалось.
старых рукописей. Его знание древнего языка очень пригодилось для
расшифровки мало известных и забытых документов, похороненных на дальних
полках. Ценной находкой, о которой он не рассказал Вилловину и монахам,
оказался тайник со свитками, написанными задолго до отделения варнаритов. Их
даже Камбер понимал с трудом. У него не находилось времени заняться текстами
всерьез, но довольно было некоторых слов и фраз, которые удалось разобрать,
чтобы понять: ни один представитель расы людей не должен видеть этого. Один
из манускриптов, помеченный более поздней датой, чем остальные, был связан с
древними записями, которые они с Эвайн изучали еще в Кэррори. В другой
рукописи он наткнулся на упоминание о Протоколе Орина!
проблемы. Очень скоро пришла зима, а с ней приказ от Синила отправляться в
столицу. Все изыскания приходилось откладывать и исполнять монаршую волю,
правда, Эвайн о своей находке Камбер поторопился известить.
первой недели в Грекоте два раза в месяц приходили послания Йорама из
столицы. Сын писал о новостях в Ордене святого Михаила. К его письмам
присоединялись вести от Синила, который предпочитал такие сношения с
Алистером, полностью доверяя Йораму. Все знали близость этого михайлинца к
бывшему настоятелю Ордена, он лучше всего подходил к роли посыльного.
и через него архиепископ получал ответы Камбера. Эвайн и Рис тоже
участвовали в переписке, Синилу было известно только, что дела в епархии
идут на лад, стало быть, Каллен проявляет себя и на новом месте таким же
ревностным родителем, как и во главе михайлинцев. Это означало, что с
наступлением зимы отец Алистер сможет проявить свои таланты и добродетели в
делах королевства, а по осени Синила ожидало множество иных забот, де и
Каллен должен был как следует освоиться в Грекоте.
властителя. Он почти все время был на людях, порой его даже донимали, но не
было во всей Грекоте никого, с кем можно было хотя бы поговорить по душам.
обрести душевного равновесия. Осенью за хлопотами по сбору урожая юноша
отдалился от Камбера, чаще бывал в обществе священников и братии. Охотно
общался с приезжими, особенно с лицами духовного звания, и не делал
исключения для дерини.
октября. В тот день он гулял в саду, разбитом вокруг епископской резиденции,
больше похожей на крепость, и в отдаленном уголке увидел среди деревьев
своего секретаря в обществе члена Ордена святого Гавриила. Собеседник Гьюэра
был худощав и невелик ростом, на спину свешивалась косица длиной до пояса,
толщиной в мужское запястье. Зеленый плащ Целителя, нечастый среди
гавриллитов, не помог Камберу угадать его владельца.
узнал в стоящем спиной гавриллите давно знакомого ему отца Кверона
Кайневана. Священник этот был одним из самых искусных дерини, слыл Целителем
тела и души и ловким дипломатом. В очень странной компании оказался Гьюэр:
юноша, далеко не глупый и приятный в общении, он, конечно, никак не ровня
Кайневану. А они, судя по всему, беседовали не впервые.
притворился, что читает, раздумывая о возможных причинах появления Кверона в
Грекоте. Подойти и спросить напрямик, о чем говорят эти двое, что привело
Кверона в епископский сад? С какой стати. Более того, в присутствии Кверона
было безрассудством искать ответ в мозгу Гьюэра, слишком велик риск того,
что Кверон по прикосновению узнает в нем Камбера.
Возможно, он все преувеличивал, и это была просто учтивая беседа. Вероятно,
Кверона заинтересовали каноны Варнаритской школы, а Гьюэр, пылко
устремившись в духовную жизнь, хотел найти в этом гавриллите наставника.
Скорее всего, он был знаком с Квероном прежде.
Гьюэра.
Гьюэра, так как вскоре пришло распоряжение Синила.
воротам конюшни, он, в костюме для верховой езды, послужившем еще
михайлинскому викарию, смотрел на работу кузнеца. Звон молотка, загонявшего
гвозди в копыта, заглушал остальные звуки, и появление двух мужчин возле
конюшен было замечено лишь после того, как кузнец Эндрю приостановился.
Камбер обернулся и увидел Гьюэра, сопровождавшего знакомого светловолосого
человека в синей михайлинской одежде. Йорам приблизился и приложился к
епископскому перстню.
никогда себе не позволял.-- Боюсь, я попался на уклонении от моих
обязанностей. Мне надлежит готовиться к воскресной проповеди, а вместо этого
я загляделся, как подковывают Фалаинну, потом хотел покататься с часок.
Пригласил бы тебя в попутчики, но сегодня тебе, наверное, уже не хочется.
все прошедшие месяцы для общения на публике. Он был одет почти как отец,
только наряд дополнял михайлинский плащ; пшеничные волосы рассыпались по
сброшенному капюшону. Проехав много миль, выглядел Йорам как обычно:
невозмутимый, спокойный, волосы гладко причесаны.
поклонился.-- И боюсь, воскресную проповедь придется произнести кому-нибудь
другому. Его Королевское Величество требует вашего присутствия не позднее,
чем через неделю.
доставшего из повешенной через плечо сумки запечатанное письмо.
день святого Аллтида, через шесть дней, начиная с сегодняшнего.-- С вежливым
поклоном он передал письмо.-- В этом письме он повелевает вашей милости
прибыть на первое заседание его Королевского совета, по крайней мере до
Крещения Господня. Послание подписано архиепископом Энскомом, позволяющим
вам временно переложить исполнение епископских обязанностей на кого-то
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Корнев Павел
Зыков Виталий
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс