ве, во всех ее аспектах: в социальной роли мужчин и женщин, в их ожида-
ниях, поведении, сексуальных контактах и прочая, и прочая. Большинство
из тех эмигрантов с Узрела, которые что-то из себя представляют, то бишь
способны на поступки и неожиданные решения, наверняка окажутся женщина-
ми. Совет Хейма, как известно, на девять десятых состоит из женщин. Все
без исключения заметные ораторы у них тоже женщины. Эти люди вторглись и
успешно внедрились в социум, обустроенный и управляемый до того одними
мужчинами. Полагаю, если своевременно предпринять осторожные предупреди-
тельные меры, сделать некие профилактические шаги, то удастся избежать
конфронтации и серьезных социальных коллизий. Например, можно ввести в
состав совета несколько депутатов-женщин?
лять. У нас же все вожди мужчины. Таков порядок вещей. Рабы Старого Мира
могут стать свободными людьми Нового.
комиссар.
уже выколотить немного пыли.
одно поднимется страшный хипеж, что бы мы ни затеяли. Все равно на каж-
дом углу станут вопить про движение женщин, ратующих за кастрацию мла-
денцев мужского пола. Если пятеро из нас просто споют хором песню, в но-
востях тут же объявят, что пять сотен чокнутых баб вооружились бомбами и
пулеметами и вот-вот сокрушат порядок и цивилизацию на всей планете. По-
этому и предлагаю не размениваться по мелочам. Давайте выведем на де-
монстрацию по меньшей мере пять тысяч поющих женщин. Давайте заблокируем
железные дороги. Ляжем на рельсы. Представляете - пять тысяч поющих жен-
щин лежат на рельсах по всему Йотебберу! Грандиозно!
винции Йотеббер) происходило в классе одной из городских школ. Две те-
лохранительницы из эскорта посла, одетые в простенькие платьица, сметли-
во остались поджидать его в коридоре. Хавжива и все сорок разгоряченных
активисток теснились на крохотных стульчиках, намертво соединенных со
столами-экранами.
женщины вновь расселись по партам и продолжили разговор.
домой, - они что, все до единой простые учительницы?
валяющихся на рельсах, на всех взлетных полосах и вокруг президентского
дворца. Вы беседовали с ними и чему-то там ухмылялись.
ляться?
Йотеббера. Подчеркните, что Йеове - образчик свободного социума для им-
мигрантов из мира рабов. Несколько слов похвалы правительству Йотеббера
- за сдержанность, высокую просвещенность и тому подобное. Мол, Йотеббер
- пример для подражания всей Йеове и прочее в том же духе.
помине.
ном, - эти железные врата распахивались лишь дважды в день: утром, чтобы
пропустить людей на полевые работы, и вечером - для прохода назад в тру-
щобы. Все остальное время они стояли запертыми на все засовы.
стороне ворот, массивные ржавые болты всех прочих запоров. Движения
старца были так же величавы, как его голос, и снова Хавжива восхитился
чувством собственного достоинства, с которым эти люди сумели пройти
сквозь тяжкие времена и которое умудрились сохранить вопреки всем тяго-
там и унижениям многовекового рабства. Он уже начинал постигать, какое
беспримерное влияние на их ментальность оказали священные тексты "Ар-
камье", передаваемые прежде из поколения в поколение в изустных предани-
ях. "Вот что мы имели прежде, вот что было нашим единственным скарбом",
- как-то сказал ему в городе один старик, ласково поглаживая заскорузлы-
ми пальцами корешок книги, которую в возрасте под семьдесят лишь учился
читать.
ла. Медленно продираясь сквозь сплошные архаизмы, он пытался постичь,
что же в этих хитросплетениях вековой мудрости с отвагой и бесконечным
самопожертвованием могло обнадеживать и согревать людей в течение трех
тысячелетий позорного рабства. Частенько среди каденций древней истории
он словно бы слышал голоса настоящего.
первом из поселений рабов Сельскохозяйственной корпорации Йеове в Йотеб-
бере, основанном добрых три с половиной века тому назад. В этом глухом
уголке южного побережья еще сохранились в нетронутом виде многие черты
былого общественного уклада. Йерон и другие активистки освободительного
движения давно говорили Хавживе, что лучше всего узнать жителей Йеове
можно, познакомившись поближе с племенами, до сих пор обитающими на
плантациях.
мужскими - без женщин и детей. У первых обитателей резервации сложилось
нечто вроде внутреннего правления со строгой иерархией, основанной на
политике кнута и пряника. Самые сильные рабы, проходя через ряд испыта-
ний, захватывали власть и удерживали ее затем интригами да подачками.
Когда туда попали первые женщины, они в этой жесткой системе оказались
на положении рабов у рабов. Мужчины, как прежде боссы, использовали жен-
щин в качестве служанок и покорных сливных отдушин для избыточного семе-
ни. Самостоятельные решения и свободный выбор, как в вопросах секса, так
и всех прочих, оставались чисто мужской привилегией. В течение последую-
щих столетий присутствие в поселении детей несколько изменило племенные
обычаи, обогатив их новыми деталями, но принцип мужского превосходства,
поощряемый также и со стороны рабовладельцев, изменений почти не претер-
пел.
сутствием обряд посвящения, - сказал старейшина своим замогильным голо-
сом, и Хавжива заверил, что ничто не доставит ему большей чести и удо-
вольствия, нежели посещение столь важной церемонии. Невозмутимый до того
старейшина выказал явные признаки удовлетворения. Возрастом далеко за
пятьдесят, он родился во времена боссов, и все пертурбации освободи-
тельных войн пришлись на его зрелые лета. Памятуя слова Йерон о военных
отметинах, Хавжива поискал их взглядом и нашел - дистрофически худой
старик сильно прихрамывал и, открывая рот, демонстрировал сильно щерба-
тую улыбку. Война и недороды не обошли его своими ласками. Кроме того,
по плечу от шеи к локтю своеобразными эполетами обегали четыре глубоких
ритуальных шрама, и посреди лба синей татуировкой светился распахнутый
глаз - знак принадлежности к вождям племени. Вожди рабов, раб на рабе и
рабом погоняет - так было, пока не рухнули стены резервации, так оно во
многом и теперь.
руту, и Хавжива, следуя за ним, обратил внимание, что никто больше не
смеет пользоваться этой тропинкой. Все: мужчины, женщины, дети - всегда
шли по параллельным, приводящим к другим входам в барак. Он следом за
старейшиной, очевидно, шел дорогою вождей - весьма узкой, кстати, дорож-
кой.
бдительным присмотром постились на женской половине поселения, вожди и
старейшины собрались на пирушку, состоявшую в бесконечной смене блюд -
все с тяжелой и пряной пищей. Основу каждого составляла гора риса, за-
тейливо изукрашенная разноцветными травами, поверх нее - обязательно мя-
со. Молчаливые женщины вносили все ярче и пестрее изукрашенные блюда, и
на каждом все больше и больше мяса - вырезка, господская пища, явный и
непременный атрибут свободы, обретенной рабами.
на предстоящие желудочные колики, отважно прокладывал себе дорогу сквозь
бифштексы и жаркое. Кухня оказалась просто превосходной, покоя не давали
лишь воспоминания о бесчисленных голодающих, часть которых он мог бы
отыскать прямо за стеной.
щины скрылись и началась "музыка". Вождь племени кивнул своему леосу