Чтение 49–й страницы книги ~Танцоры Аруна~

Керрис.

- Целью может быть и Кендра-на-Дельте. Доберемся до Махиты, а оттуда
поскачем прямиком по Великой Дороге,-продолжала Айлин.

- Так и будет,-твердо сказал Кел.-Там Керен, сестра Сефера. Едем в
Кендру-на-Дельте.

В наступившей тишине Керрис ляпнул:

- Я не поеду с вами в Махиту и вообще...

У Элли глаза чуть не выскочили из орбит.

- А я-то думала...

- Я знаю о чем. Но я не шири.-Ему никто не возразил.-И никогда не
смогу стать танцором, стать одним из вас. Илат-моя родина и мой дом, здесь
у меня родные,-он говорил, избегая смотреть на Кела.

- Ты свободен в своем выборе, челито.

Челито. Даже сейчас у брата нашлось для него ласковое слово. Сердце вдруг
защемило... Он вернулся к действительности от резкого хруста. Элли сломала
прутик.

- Глядите, падает звезда!-ликующе закричала Дженси.

- Да, а я и не заметил,-равнодушно сказал Эриллард.

- А я успела!-Элли хлопнула в ладоши.-Это добрый знак. На пути в
Махиту и дальше нас ждет удача. Кто будет допивать вино за гладкий путь?

В костер подбросили свежих веток. Искры с треском уносились в вышину.
Айлин запела. Огонь превращал хворост в самые невероятные вещи. Шири стали
спрашивать друг друга.

- Я вижу в огне куст,-сказала Дженси.

- А я-водопад,-сказала Айлин, оборвав песню.

А Керрису привиделся в пламени и мерцании углей шири, скачущий верхом, но
он промолчал и продолжал смотреть.

Под утро Керрис очнулся, спросонья испугавшись деревьев, нависающих со
всех сторон. Небо посветлело. На лоб ему вдруг опустилась рука, и чей-то
голос сказал:

- Спи, Керрис, спи.

От слов и повелительного прикосновения сами собой закрылись глаза...

Проснулся он под птичьи трели и зажмурился от яркого света. От вчерашнего
костра остался тонкий слой невесомого пепла. Примятая трава да винный дух
говорили о недавнем присутствии людей. Уходя, шири укрыли его одеялом. Пояс
с кинжалом лежал рядом. Керрис не помнил, чтобы он его снимал.

Они, выходит, уехали. Ничего, сами говорили-ненадолго. По пути в
Галбарет непременно заедут в Илат. Снова будут танцевать и показывать
боевое искусство на площадке, а он, в толпе горожан,-смотреть.

Керрис спускался, глядя на приветливые серебристые домики за золотистыми
полями. На пасеке склонилась к одному из ульев женщина. С полей ее шляпы
свешивалась кисея, собранная у шеи.

- Здравствуй,-приветливо сказала она.

- Добрый день, Клео.-Он отшатнулся от пролетающей пчелы.-Что,
клейменые уехали?

- Еще вчера. Остались двое-один с перебитой рукой и его бородатый
приятель. Тебе лучше тут не останавливаться,-Клео кивнула на улей.-Мои
питомцы вот-вот заинтересуются, кто это отвлекает меня от дел. Пчелы
ревнивы.

- Тебя тоже жалят?

- Никогда.

Керрис вспомнил рассказ Кела о его встрече с пчелами и заторопился.

Двери лавок и домов на площади были распахнуты, а у Лары даже камешек был
под косяк подложен, чтобы дверь случайно не захлопнулась.

Керрис вошел в нее, сам не зная зачем. Увидев гостя, Лара выпрямилась. В
руке старейшины был веник. Циновки кучей громоздились в углу. В уборке Ларе
помогала еще одна женщина.

- Добрый день, Керрис. Это моя дочь Сорит. А это Керрис, сын Элис.

Сорит улыбнулась. Она походила на мать, широколицая, в платке, повязанном
точно так же.

- Я п-проверю хлеб. Из-звините.-Сорит вышла.

- Вот, убрали вешалки со стены, Хранителя решили из этой комнаты
перенести. А у Сорит тесто с утра поставлено...

- Ваша уборка... Эти открытые двери...

- Да. Так принято делать в Илате, когда человек умирает.

Со словами Лары вернулась в душу вчерашняя боль.

- Я этому все еще не верю.

- Кто с легкостью принимает гибель близкого, тем более совсем молодого?
Но мы должны верить, что и сама смерть входит в понятие ши и общую гармонию
мира.

На пороге появился знакомый Керрису малыш. Сунув палец в рот, он слушал
Лару.

- Челито, твоя мама на кухне.

Внук с достоинством протопал через комнату. Ему нравилось шлепать босиком
по полу без циновок.

- Мерита передала тебе еще бумаги. Твои вещи тоже у нас.

- Спасибо. Как она, лехи?

В кухне раздался громкий плач и голос Сорит, успокаивающей сына.

- Как прежде. В ее состоянии не приходится ждать улучшения.

Ему стала досаждать назойливая муха. Пришлось отмахиваться от нее.

- Лехи...-он не знал, можно ли это спрашивать.

- Что?

- Лехи, почему ты не можешь ее исцелить?

Лара закрыла глаза, и Керрис уже ожидал услышать отповедь своей
бесцеремонности, был готов просить прощения...

- Мы никогда не в силах спасти тех, кого любим,-вдруг сказала она и
умолкла.

Вошла Сорит. Ребенок совершенно успокоился на ее руках. Сверху затренькал
колокольчик. Сорит спустила сына на пол, и он побежал в сад.

- Я п-поднимусь.

- Нет. Она зовет меня.-Лара вручила дочери веник, как оружие перед
битвой.

Керрис вышел и бесцельно побрел по Илату. Не помня как, он оказался на
тропинке, уходящей под сень кипарисов. Там за деревьями серебрилась крыша
Танджо.

Он остановился возле колонны Хранителя. В ней виделось соединение стихий:
воды, ветра, земли и огня. Так и не научился он воспринимать этот образ как
человеческое творение. Но теперь мог смотреть на изваяние без суеверного
страха. Сефер хотел видеть его учителем в Танджо. Лиа и Ардит ждут под свой
кров...

В траве что-то блестнуло. Керрис нагнулся и поднял красную бусинку. Он
говорил у костра: Илат-мой дом. Здесь его ждет работа, есть крыша над
головой. А разве в Торноре этого он был лишен? Нет, его сомнения не
напрасны. Это место Сефера, а он-Керрис. Бусинка полетела в траву. Решение
было принято.

ГЛАВА XV

Он вернулся к Ларе забрать пожитки и бумагу Мериты. Шел и ругал себя за
рассеянность: взять сразу не сообразил, одеяло шири забыл на озере...

Все его добро, аккуратно скатанное в конный вьюк, дожидалось в передней.
Получив его от Лары, Керрис пересмотрел содержимое. Все оказалось на месте:
плащ, туника, рубаха, огниво с запасными кремнями. Накладные кожаные штаны,
наверное, остались в доме Сефера. Не беда, он и без них обойдется.
Главное-есть бумага.

- Лехи, я уезжаю в Махиту.

- Да, да. Рано или поздно ты уехал бы все равно.

- Я вернусь. Илат-мой дом.

- Твой отъезд огорчит Лиа и Ардита. Они надеялись, что ты будешь жить в
их семье.

- Попробую объясниться. Думаю, они поймут меня.

- Мир, даруемый ши, да пребудет с тобой.-Глаза Лары смотрели прямо в
душу.-Пусть хранит тебя ши, Керрис, сын Элис.

- И тебя, лехи.

Пристроив скатку за спиной, он шагнул за порог, замешкался в дверях,
повернулся и поклонился до земли.

По дороге в усадьбу дяди Керрис обнаружил, что почти все озерца Илата
созданы запрудами и соединяются между собой каналами и шлюзами... А он
всего этого прежде не замечал.

Над головой пронеслась краснокрылая птица и, забираясь все выше и выше,
исчезла за краем котловины. Его дорога тоже ведет туда.

На ограде усадьбы проветривались ковры. Калитка была распахнута настежь.
Из кресла, укрытого одеялом, выглядывала голова бабушки.

- Здравствуйте, почтеннейшая. Я-Керрис, сын сестры Ардита. Вы меня не
помните?

Бесцветные глаза смотрели, не меняя выражения, пальцы комкали край
одеяла. Потом старуха отвернулась. Керрис пошел к двери.

В этом доме тоже была уборка. Меда мела пол, Лиа гладила занавески. Талит
чистил камин. Сверху доносился звонкий голос Тазии.

- Керрис!-обрадовалась Лиа.-Входи. Разуваться не надо. Все равно мы
будем мыть.-Она протянула к нему руки. Керрис сбросил свой тюк и обнял
Лиа, пахнущую дымом, пылью и соломой. Тетя улыбнулась, извиняясь, и
повернулась к Талиту.-Челито, скажи отцу, что пришел Керрис...

- Пришел проститься.

Лиа замолчала, Талит вопросительно смотрел на мать.

- Все равно извести его, сынок. А мы пока посидим на воздухе.-Из двери,
отворенной в сад, доносились ароматы цветов. Лиа взяла его под руку.
Лежавшему за порогом коту не понравилось общество людей. Он потянулся и
важно пошел в глубину сада.

- Скат,-окликнула Лиа. Кот даже не обернулся.

По примеру хозяйки, Керрис уселся на траву. Над кустами показалась шляпа