Чтение 49–й страницы книги ~Звездный танец~

правляться на это все без тебя!

Я попытался ответить и не смог, поэтому сильнее обнял ее.

А потом мы вышли, чтобы встретиться с остальными.

Жизнь в "Зигфриде" была скорее похожа на прозябание под палубой
роскошного лайнера. Шатгл больше напоминал автобус или самолет. Ряды
сидений и едва достаточно места, чтобы маневрировать около них, по-
настоящему большой шлюз на корме, шлюз меньшего размера в передней
стенке, иллюминаторы по бокам, двигатели сзади. Но снаружи показалось
бы, что автобус или самолет сжимает огромный пузырь. Нос корабля
представлял собой прозрачную сферу приблизительно двадцати метров в
диаметре, наблюдательный шар, из которого группа дипломатов будет
следить за нашим представлением. Там было совсем немного аппаратуры,
которая могла бы помешать обзору. Сам компьютер находился на борту
"Зигфрида", а действующий терминал был маленький; пять видеомониторов
занимали чуть больше места, а собственная система управления Лимузина
обслуживалась другой частью того же самого компьютера. Так что неудоб-
ных мест на этом представлении не будет.

Понятно, приходили десятки сообщений с Земли, как всегда в последнюю
минуту, но даже дипломаты не обращали на них ни малейшего внимания. Не
было и особенных разговоров по дороге. Мысли всех были поглощены
предстоящей встречей, а наш Главный План, насколько вообще можно
сказать, что у нас таковой имелся, был определен уже давно.

Мы провели год, изучая компьютерный анализ обеих сторон - участниц
"Звездного танца", и верили, что извлекли из этого достаточно, чтобы за-
планировать заранее жесткую хореографию, открывающую встречу, в
четырех движениях. Танец длиной примерно в час, что-то вроде приветствия
мандарина. После этого мы либо установим телепатическую связь, либо нет.

Если да, то мы переключим телефон на дипломатов. Они будут передавать
согласованное между собой суждение через Де Ла Торре, а мы будем
переводить их слова чужим так хорошо, как сумеем. Если по какой-либо
причине дипломаты не придут к согласию по некоему вопросу, мы
протанцуем и это тоже. Если мы не сможем установить телепатическую
связь, мы будем наблюдать ответ чужих на наше утверждение, открывающее
встречу, и вместе с компьютером будем пробовать найти перевод. Тогда
дипломаты скажут свое слово, компьютер выдаст нам его хореографическое
решение, и мы попробуем таким образом ответить. Если мы не получим
никаких результатов к концу девяти часов - две смены запаса воздуха, -
мы прервемся, отправимся на Лимузине обратно домой на "Зигфрид" и
попытаемся продолжить на следующий день. Если мы получим хорошие или
обнадеживающие результаты, то у нас имеется достаточно баллонов с
воздухом, чтобы оставаться снаружи в течение недели - а "кубик" битком
набит пищей, водой и снабжен туалетом.

Конечно, мы знали, что будем, как говорят музыканты, играть по слуху.

Наше невежество было достаточно полным, и мы это прекрасно понимали,
чтобы любой намек на установление связи считать крупным достижением.

Был только один видеоэкран в пассажирском салоне, и во время короткого
путешествия его заполняло лицо Кокса. Он держал нас в курсе относительно
положения в пространстве чужих, но оно оставалось неизменным. Наконец
торможение закончилось, на краткий миг нас прижало к сиденьям; Лимузин
развернулся, чтобы обратиться обсервационной сферой к чужим, и тогда мы
наконец оказались там, на месте - на перекрестке. Дипломаты отстегнулись
и направились вперед к шлюзу сферы; Звездные танцоры пошли на корму к
большому шлюзу. К тому шлюзу, над которым зажегся индикатор "ВЫХОД".

Мы зависли там все вместе на миг, по молчаливому согласию, и оглядели
друг друга. Ни у кого не было проникновенной речи, чтобы произнести ее
перед остальными, никаких шуточек или последних сантиментов, чтобы ими
обменяться. Последний год сплотил нас в настоящую семью; мы уже
начинали обладать чем-то вроде взаимной телепатии. Мы были за пределами
слов. Мы были готовы.

Но вот что мы сделали на самом деле: улыбнулись широкими идиотскими
улыбками и соединили руки, образовав снежинку вокруг шлюза.

Потом Гарри и Рауль отпустили руки, поцеловались, загерметизировали
шлемы и вошли в шлюз, чтобы отправиться устанавливать наши декорации.

В шлюзе было место для четверых; Том и Линда втиснулись вместе с ними.

Им нужно будет развернуть "кубик" и дождаться нас.

Когда дверь скользнула и закрылась за ними, у нас с Норри осталось время
для последнего поцелуя.

- Слов нет, - сказал я, и она слегка кивнула.

- Господин Армстед? - раздалось у меня из-за спины.

- Да, доктор Чен?

Он высунулся по пояс из второго шлюза. Он был один. Без всякого
выражения на лице или в голосе он сказал:

- Чтоб вам взорваться!

Я улыбнулся.

- Спасибо, сэр.

И мы вошли в шлюз.

Есть разновидность ощущения, что тебе это уже знакомо, лежащая за
пределами deja vu: вспомнить больше, чем все. Это происходит так, как
будто
у вас с глаз спала пелена. Например, вы давно не пробовали ЛСД, но
искренне полагаете, будто помните свои ощущения. Затем вы его принимаете
и, когда наркотик начинает действовать, просто говорите:

"А, вот это как", и снисходительно усмехаетесь над своими глупыми
тенями воспоминаний. Или (если воспоминаний по молодости еще нет)
другой пример: вы открываете для себя настоящую истинную любовь в
объятиях с подружкой и осознаете, что вся ваша совместная жизнь есть один
непрерывный и продолжающийся любовный акт, в ходе которого вам просто
иногда случается рассоединять тела на несколько часов подряд. Значит, ее
вы
никогда на самом деле и не покидали, возвращения не было - так,
небольшой перерыв.

Я почувствовал это теперь, когда снова увидел чужих.

Красные светляки. Подобно пылающим уголькам без черноты внутри,
кружащиеся в чем-то более эфемерном, чем мыльный пузырь, размерами пре-
вышающий "Зигфрида". Непрестанно кружащиеся в непрестанно
меняющихся узорах, которые притягивали глаз, как танец кобры.

Тотчас же мне показалось, что вся моя жизнь состояла из моментов,
которые я провел рядом с ними - что интервалы между этими моментами,
бесконечные часы, проведенные за изучением записей чужаков и попытками
понять их, были нереальными тенями, которые уже начинали стираться из
моей памяти. Я всегда знал чужих. Я всегда буду знать их, а они меня.

История нашего знакомства уходит в прошлое эдак на миллиард лет. Как
будто вернулся из школы домой, к маме и папе, которые неизменны и вечны.

"Эй, - Захотелось мне им сказать, - а я перестал считать себя калекой":
как
ребенок, который вправе с гордостью объявить, что он успешно прошел
трудный тест...

Я сильно потряс головой и стряхнул с себя это состояние. Это легче
сделать, если смотреть в сторону. Окружающая обстановка
свидетельствовала, что со времени нашей прошлой встречи произошло еще
что-то, кроме смутных сновидений. Непосредственно позади чужих
могущественный Сатурн сиял желтым и коричневым, окруженный
блистающим огнем. Солнце у меня за спиной обеспечивало только один
процент освещения, которое оно дает Земле - но разница не была
различима: земной газ обычно отфильтровывает 99% имеющегося света
(меня вдруг потрясло совпадение, что место встречи, которое выбрали чужие,
оказалось в точности на таком предельном расстоянии от Солнца, на котором
человеческий глаз все еще видит правильно).

Мы были "над" Кольцом. Оно не поддавалось описанию.

"Справа" от меня расположился Титан меньше Луны (менее трети градуса),
но ясно видимый, почти в три четверти, с нашей точки зрения. Там, где
терминатор был обращен к Сатурну, тусклый красный цвет из-за
отраженного света гигантской планеты приобрел кроваво-оранжевый
оттенок. Но все разно эта луна выглядела закопченной. Гибельным оком она
взирала на наши действия.

Мои товарищи, не отводя глаз, как загипнотизированные, плавали рядом.

Только Том выказывал признаки владения собой. Как и я, он возобновлял
старое знакомство; подтверждение былых сильных воспоминаний занимает
все-таки меньше времени.

На этот раз мы знали их лучше, даже те, кто столкнулся с ними впервые.

Во время того последнего столкновения только Шера вроде бы смогла понять
их хоть немного. Как внимательно я ни наблюдал за ними тогда, понимание
от меня ускользнуло. Теперь мой разум был свободен от страха, мои глаза
больше не были ослеплены, мое сердце было спокойно. Я чувствовал себя
так, как Шера чувствовала себя тогда, видел то, что видела она, и
согласился
с тем, как она попыталась оценить чужих.

"В них есть оттенок чего-то вызывающего - убежденность в собственном
превосходстве. Их танец - это вызов".

"...биологи, исследующие шалости странного нового биологического
вида..." "Они хотят Землю".

"... по орбитам, так же тщательно отхореографированным, как орбиты
электронов..."
"Поверьте мне, они могут увернуться или выдержать все, что вы или Земля
швырнете в них. Я это знаю".

Голос Кокса прорвался сквозь наши грезы.

- "Зигфрид" - Звездным танцорам. Все правильно, это те же самые:

показатели совпадают до трех девяток.