Алайсоре...
успокоился, пока не отыскал И-Уулисаана, который поддерживал с кем-то
мысленную связь. Он распорядился, чтобы скандар и амазонка схватили его,
что они и сделали, а И-Уулисаан при этом начал менять формы как пойманный
демон.
ему все наши планы по борьбе с эпидемиями в пораженных провинциях... нет!
Нет! Что они с ним сделали?
ответил Тунигорн. - Но потом началась буря, и Делиамбр решил, что разумней
будет переждать в лагере.
деревья сгибались почти до земли. Карабелла, которая шла рядом с
Валентином, споткнулась и упала бы, если бы Валентин не подхватил ее. Он
крепко обнял ее одной рукой: она была настолько легкой и воздушной, что ее
мог бы унести любой порыв ветра.
новых беспорядках. Некий бродячий проповедник по имени Семпетурн объявил
себя в Кинторе Короналом, и некоторая часть населения признала его.
хайрог по имени Ристимаар. Если верить слухам, в Ни-мойе объявился третий,
но его имя пока неизвестно. Сообщают также о том, что обнаружился по
крайней мере один Понтифекс - в Велатисе или, возможно, в Нарабале. Мы не
совсем уверены, мой лорд, поскольку линии связи в настоящий момент
работают с перебоями.
голосом. - Дивин обрушила на нас всю свою мощь. Государство разрушено.
Само небо расколото и падает на нас.
прощения.
силу. Сначала наступила странная тишина, будто атмосфера покинула это
место в страхе перед надвигающимся ветром, прихватив с собой способность
передавать звук; но уже через мгновение прогремел гром, глухой и
отрывистый, как звук падения чего-то тяжелого. Сразу же за ним налетела
буря, сопровождаемая ревом и завываниями, а также песчаными вихрями,
воздух от которых сделался непрозрачным.
Элидатом. Неуклюже раскачиваясь, напоминая какого-то огромного аморфибота,
машина выбралась из дюны, где стояла полузасыпанной в песке, сползла к
реке и шлепнулась в воду.
пурпурно-зеленого света, яркость которого, казалось, раздувается силой
ветра, проносящегося над землей. Река совершенно почернела, и на ее
поверхности под влиянием катастрофически резкого изменения давления
вздымались валы и образовывались бездонные провалы. Песок непрерывными
завихряющимися потоками обрушивался на воду, оставляя на ней следы,
напоминающие разрывы. Карабеллу подташнивало, она заходилась в кашле, а
Валентин пытался справиться с приступом невероятной дурноты; флотер рыскал
и раскачивался самым непредсказуемым образом, его носовая часть то
поднималась над водой, то плюхалась обратно, поднималась снова, и вновь
опускалась - плюх-плюх-плюх. Низвергающийся песок разрисовал окна
чудесными узорами, но вскоре они стали мутными; впрочем, Валентин различал
силуэт соседнего флотера, вставшего на дыбы: вот он застыл на миг в
немыслимом положении, а затем рухнул в реку.
ветра, да песок выбивал на корпусе барабанную дробь.
умиротворенность. Теперь ему казалось, будто флотер ритмично раскачивается
вокруг продольной оси, дергается из стороны в сторону все более резкими
рывками. Скорее всего, решил он, сухопутные роторы потеряли и без того
небольшое сцепление с бурлящей поверхностью воды, и через несколько
мгновений машина наверняка перевернется.
воздействием каких-то черных сил, или Стейш сама и есть некий злой дух,
желающий его гибели. Теперь мы все пойдем ко дну, подумал он, сохраняя,
однако, необычайное спокойствие.
позволила спастись, сказал он себе, долго ожидала своего часа. Теперь этот
час пробил.
смерть, война и мир, радость и печаль - все это одно и то же, слова без
смысла, просто звуки, шелуха. Валентин не жалел ни о чем. От него хотели
службы, и он служил. Без сомнения, он сделал все, что мог. Он не уклонялся
ни от каких трудностей, не обманул ни чьего доверия, не нарушил ни единой
клятвы. Теперь он вернется к Источнику, поскольку ветер взбесил воду, и
река поглотит их всех, и да будет так: это не имеет значения, ровным
счетом никакого.
Карабелла. А кто такая Карабелла?
если не утонем!
состояния. Валентин! Валентин!
Вставай, Валентин! Поднимайся! Еще пять минут - и флотер пойдет ко дну.
нежнее, голос Карабеллы. - Нас крутит все сильнее! Нам нужно выбираться
отсюда и плыть к берегу. Это наша единственная надежда. Один из флотеров
уже утонул, а второго не видно, а... о, Валентин, ну пожалуйста!
Поднимайся! Сделай глубокий вдох! Вот так. Еще раз. Еще. Теперь, дай мне
руку - держи другую, Элидат: мы доведем его до люка... вот... вот так...
так... не останавливайся, Валентин...
тонкими струйками. Он слышал легкий шорох падающего сверху песка. Да. Да.
Выползти отсюда, пробраться мимо этой штуки, поставить ногу сюда, другую -
туда... шаг... еще один... схватиться за это... тянуть... тянуть...
пока не миновал аварийную лестницу и не высунул голову в люк.
песком - жестко хлестнул его по лицу. Он сделал судорожный вдох,
наглотался песка, поперхнулся, сплюнул. Но зато теперь к нему полностью
вернулось сознание. Цепляясь за кромку вокруг люка, он вглядывался в
расколотую бурей ночь. Темнота стояла почти непроглядная, ибо колдовское
свечение значительно ослабло; по воздуху по-прежнему носились струи песка,
волна за волной, забиваясь в глаза, нос и рот.
восточного, ни западного берега было не различить. Их флотер высоко задрал
нос и застрял в таком неустойчивом и ненадежном положении, приблизительно
наполовину выступая из клокочущего хаоса реки. Остальные исчезли.
Валентину показалось, что он видит над водой головы, но утверждать
наверняка было невозможно: песок роился вокруг, и держать глаза открытыми
уже само по себе было мучением.
Карабелла, бледная, напуганная, оцепеневшая. Он дотронулся до нее, и она
улыбнулась, увидев, что он пришел в себя. Он помог ей подняться. Она резко
оттолкнулась от ступеньки и встала рядом с ним на краю люка, ловко, как
акробат, удерживая равновесие, такая же гибкая и сильная, как и в те дни,
когда занималась жонглированием.
прыгнули.
поверхность. На какое-то мгновение он прижался к Карабелле, но потом она
оторвалась от него. Валентин почувствовал, что опускается под воду, что
ушел под нее с головой; тогда он рванулся и устремился наверх. Вынырнув,
Конюшевский Владислав
Никитин Юрий
Роллинс Джеймс
Пехов Алексей
Эриксон Стивен