было хорошо и спокойно плыть неизвестно куда по водам несущей его реки, и, пока
это длилось, он не желал ничего менять. Откуда-то из самых глубин памяти пришло
воспоминание о том, что бездействие есть не что иное, как оборотная сторона
действия, а потому не имеет значения, пытаешься ли ты что-то предпринять или
пребываешь в полнейшем покое - в конечном итоге результат будет тот же самый.
Однако в бездействии ты скорее достигнешь желаемого результата, ибо, суетно
выбирая свой путь, ты совершаешь массу ненужных действий, которые лишь мешают
продвигаться к намеченной цели. Единственное, что смог и счел нужным сделать
Геннадий Павлович, - это поднять руки, чтобы прикрыть ладонями лицо. Но едва он
только увидел свои ладони, как с сознанием его начала происходить удивительная
трансформация. С недоступной для него прежде ясностью Геннадий Павлович понял:
это его сон и в этом сне он хозяин и властелин. Все, что происходит сейчас,
происходит лишь по его воле, а значит, он может по собственному желанию менять
структуру сна. Он осознавал себя действенным началом, способным создавать новую
реальность сна, - это как раз и было то состояние, что в свое время он назвал
сном во сне. Находясь в нем, он мог вернуться к своим воспоминаниям - к
подлинным воспоминаниям, а не к тем, что были навязаны ему чьей-то злой волей.
Правильнее сказать, Геннадий Павлович был уверен в том, что в состоянии сна во
сне такой трюк возможен, вот только он не знал, с чего начать. Для начала он
попытался принять вертикальное положение. Удалось ему это не сразу - почва была
зыбкой и постоянно уходила из-под ног. С пятой или шестой попытки Геннадию
Павловичу наконец удалось подняться на ноги и, раскинув руки в стороны,
зафиксировать вертикальное положение тела в пространстве. Затем он попытался
понять, где он находится, или, говоря иными словами, - определить структуру сна
первого порядка. Пространство вокруг было наполнено серо-голубой дымкой,
наводящей на мысль о призрачном мареве, что остается на месте растаявшего
миража. И только где-то очень далеко, на грани восприятия, мелькали
разноцветные искорки, похожие на отсветы угасающего фейерверка. Это была
наиболее удобная структура сна первого порядка, на основе которой при наличии
некоторого опыта можно создать все, что пожелаешь. Если бы структура первого
порядка оказалась занятой незаконченными образами или хотя бы набросками к ним,
то это в значительной степени осложнило бы задачу сновидца, потому что в таком
случае ему пришлось бы встраивать свои мысле-формы в уже существующий
конгломерат.
уверен, - и Калихин без промедления взялся за дело. Прежде всего он создал
ровную твердую поверхность под ногами, дабы не приходилось тратить
дополнительные усилия на сохранение равновесия. Задуманное удалось без труда.
После этого менее опытный сновидец, скорее всего, взялся бы за воспроизведение
конкретных образов. Но Геннадий Павлович знал, что это не самый легкий путь
создания структуры сна второго порядка. Разноцветные искорки, мельтешившие
вдали, были не чем иным, как проникшими в структуру сна первого порядка
обрывками воспоминаний, манипулируя которыми можно было легко создать структуру
второго порядка. Задача заключалась лишь в том, чтобы приблизиться к
воспоминаниям настолько, чтобы стали различимы составляющие их образы, и
отыскать среди них тот, на основе которого можно было начать акт творения.
плотное скопление воспоминаний. Для этого ему не пришлось совершать никаких
физических усилий - он всего лишь обозначил направление и начал плавно
перемещаться в нужную сторону. Во сне не существует ни расстояний, ни времени,
не действуют никакие физические законы. Но только необычайно опытные сновидцы,
- Геннадий Павлович слышал о таких, но сам никогда не встречал, - способны
мгновенно преобразовывать структуру сна второго порядка. Обычные же активные
сновидцы предпочитают сохранять такие понятия, как расстояние, время и прочие
физические параметры, - хотя конечно же, по сути, это не более чем иллюзия, -
точно так же, как практически каждый из них непременно задает объект, который
идентифицирует как собственное тело. Откажись Геннадий Павлович от тела, и он
мог бы в один миг перенестись в поле действия интересующих его воспоминаний. Но
он предпочитал неторопливое движение вперед, дававшее возможность не только
внимательно всматриваться в обрывки воспоминаний, но и по ходу дела удалять из
структуры сна первого порядка самопроизвольно возникающие объекты, которые вели
себя во сне так же, как сорняки на грядке, норовя захватить все свободное
пространство.
более что в ходе такой работы сновидец обычно не знает, что получит в итоге.
Обрывок вполне мог оказаться кадром из давно забытого фильма, который сновидец
видел в далеком детстве. Или же фрагментом глупенькой мелодии, засевшей где-то
глубоко в подкорке. Подобный материал годится для воспроизведения структуры сна
второго порядка лишь в том случае, если сновидец поставил пред собой цель
создать некий фантастический мир, не имеющий ничего общего с реальностью.
Вместо того чтобы один за другим восстанавливать все попадающиеся на пути
обрывки воспоминаний, сновидец, имеющий опыт работы со структурой сна третьего
порядка, мог попытаться сразу выбрать тот, который был ему нужен. Следовало
всего лишь довериться интуиции, которая, впрочем, могла и подвести. Но это
означало бы лишь то, что сновидец не доверяет самому себе. В конце концов, это
ведь его воспоминания, и кому, как не ему самому, проще всего в них
разобраться. Геннадий Павлович не задавал себе вопросов о том, откуда ему все
это известно и где он успел приобрести опыт сновидца, - он просто делал то, что
казалось ему естественным и наиболее простым.
одном месте, образовав нечто, напоминающее звездное скопление. Геннадий
Павлович не пытался выбрать из них ту, что могла бы его заинтересовать, он
просто любовался волшебной картиной, которая ни на секунду не оставалась
неподвижной - все время текла, видоизменялась, порою превращаясь в нечто
совершенно неожиданное. Он медленно приближался к скоплению
звездочек-воспоминаний и в какой-то момент, сам не заметив, как это произошло,
оказался внутри него. Геннадий Павлович плыл среди обрывков воспоминаний,
которые иначе как во сне и не проявляют себя, и, что удивительно, это вовсе не
казалось ему необычным или хотя бы странным. Время исчезло, растворившись среди
искорок-звезд. Казалось, неспешное движение светящихся точек, то собирающихся в
причудливые узоры, то рассыпающихся фонтанами радужных брызг, будет
продолжаться бесконечно. И, признаться честно, Геннадий Павлович не имел ничего
против этого. Он не помнил, когда в последний раз чувствовал себя так же хорошо
и спокойно, как сейчас. Он наконец-то обрел свободу от реальности, которая не
позволяла ему ни на секунду расслабиться - давила на него, точно небесный свод,
что взвалил себе на плечи Атлас, - в которой невозможно было быть самим собой.
Но вдруг все искорки-звезды в один момент куда-то исчезли - разлетелись в
стороны, выскользнули из поля зрения, - оставив одну, ярко сияющую звезду
изумрудно-зеленого цвета. Это было именно то воспоминание, что искал Геннадий
Павлович. Звезда разгоралась все ярче, заливая все вокруг зеленым светом.
Геннадий Павлович уже не видел ничего, кроме ослепительного сияния. Он ждал,
даже не пытаясь угадать, что родится из этого света. В какой-то миг Геннадию
Павловичу показалось, что он слышит пронзительный высокочастотный свист,
доносившийся из самого центра сияния, - оттуда, где не так давно горела
одинокая маленькая звезда. Но, едва только Геннадий Павлович начал
прислушиваться, надеясь различить какие-то знакомые звуки, свист исчез. Спустя
пару секунд погасло сиянье. Произошло это настолько внезапно, что если бы дело
происходило в реальности, то на какое-то время Геннадий Павлович непременно бы
ослеп. Но это был сон, и на том месте, где горела звезда, Геннадий Павлович
увидел Марину.
переход на "ты" ничуть не покоробил Геннадия Павловича. Должно быть, потому,
что все происходило во сне.
прищурился Геннадий Павлович.
тебя. Захочешь - не забудешь. Ты ведь уже узнал много нового о себе.
воспоминаний, доступ к которым теперь имел, те, что относились к проекту, о
котором говорила Марина.
сновидец.
только опытный сновидец. Если это был не я, то кто же?
Вне структуры третьего порядка наше общение в том виде, как оно происходит
сейчас, было бы невозможно.
комплимент Геннадий Павлович.
костюм песочного цвета.
лишь образ, созданный твоим воображением и существующий только в твоих
воспоминаниях.