испаришься.
взглядами. Им вслед чисто и печально пропела труба, заполняя все вокруг щемящим
предчувствием беды.
Плющихе. Судя по изобилию строительного хлама, пустырь был несостоявшейся
стройплощадкой. По состоянию пленника Максимов догадался, какое действие
оказывает яд, покрывавший острие шакена, - нокаут. Началось с удушья, пленник
хрипел и пускал слюну сквозь фиолетовые губы. Потом дыхание сделалось
поверхностным, едва слышным. Следом развилось полное отупение, вялость мышц и
нарушение координации движений. Отличный способ уравнять шансы: метнул в
противника, а потом делай с ним, что хочешь. Пленник уже дважды открывал глаза
и вновь закатывал их под веки. Симуляции в этом не было никакой, Максимов не
переставая мял, давил и пощипывал нужные точки на его груди и руках, наконец
парень открыл глаза, взгляд сделался осмысленным. Зашипел, попытался встать. За
что сразу же получил болезненный шлепок по лицу.
стоявшую невдалеке машину. Прошел к ней, намеренно долго возился у бензобака.
Все необходимое для раскола можно было бы приготовить заранее, но Максимов
решил, что так будет еще страшнее. Вернулся, неся тряпку, пропитанную бензином.
между бетонными блоками, веревки надежно прикручены к стальным скобам, плотный
кляп во рту. Выждал, пока в глазах пленника не заплещется отчаяние, но с минуту
тот еще щерился по-волчьи и жрал Максимова взглядом, потом затих. Максимов
шлепнул тряпку прямо на пах пленника.
Тебя выбирают и говорят, что ты избранный. Натаскивают, учат махать
руками-ногами. И мало-помалу ты сам начинаешь верить, что избран. Так веришь,
что почти забываешь, про страх, который так и не победил. Мерзкий, животный
страх. Он все еще живет в тебе, но сначала стыдно признаться, а потом просто
привыкаешь. - Максимов щелкнул зажигалкой. - Знаешь, в чем твоя ошибка? Лично я
знаю, что обязательно сломаюсь, правда, пока не знаю, когда и на чем. А вот
тебе вдолбили, что сломать тебя невозможно. Сейчас я поднесу огонь к тряпке. И
уеду. До утра, надеюсь, не помрешь. Но жить будешь с яйцами, сваренными
вкрутую. Страшно жить калекой, да? Тебе не мешало бы для начала съездить на
экскурсию в военный госпиталь. Сразу бы узнал цену победы. Победить и жить всю
жизнь обрубком намного страшнее, чем умереть, поверь мне. Начинаем?
яркими отблесками. Максимов повел руку ниже. Когда она зависла над дрожащим
животом пленника, тот сломался.
на горло. Крика не получится, только хрип.
Ашотовне и ее охране.
действие это привычное и необходимое, рука не поднималась.
мне пространное интервью брать просто некогда". Максимов с сомнением
осмотрелся.
далеко. Возможно, час-другой пленник и пролежит без осложнений.
напоследок еще кое-что узнать, перед тем как вернуть на место кляп. - Кто он?
Как найти?
горле у него заклокотало, сквозь сжатые зубы полезли красные ручейки.
пенная струя.
земле тело. Через минуту все кончилось.
ниндзя - откусив себе язык. Болевой шок и кровотечение гарантировали молчание.
Поверить, что такое может произойти в центре Москвы в наши дни, было просто
невозможно. Рассказал бы кто-нибудь, Максимов не поверил бы. Чем-то языческим,
древним повеяло от этой слепой готовности к смерти.
Немчиновке будут такие же. - Максимов развернулся и не оглядываясь пошел к
машине.
среднеарифметическое между нищетой и богатством. Немчиновка, как и всякий
поселок в получасе езды от Москвы, переживал нашествие больших денег. Среди
приземистых деревянных домиков как грибы-мутанты выпирали кирпичные особняки.
Но поселок еще не утратил милой сердцу провинциальной тишины и безалаберности.
Все еще буйно росли лопухи вдоль заборов, шелестела густая листва, а дорога,
как и полагается, - сплошные рытвины и колдобины, хотя в сотне метров шумело
идеально ровное Минское шоссе.
и выцветшим российским флагом над дверью показалась вполне пригодной для этого.
Неизвестно, как отнесется коренной житель, если у его ворот поставить
незнакомую машину, но событие это надолго останется в его памяти, не номер, так
модель и цвет запомнит непременно. А клуб - место общего пользования и
нейтральная территория.
совпало с описанием: хозяйственный блок и гараж на первом этаже, второй - жилые
комнаты и маленькая комнатушка под самой крышей. Лужайка перед домом и сарайчик
в дальнем углу. Максимов лишь мельком взглянул на дом, проходя мимо,
пристроившись к мирным жителям, приехавшим на электричке. Понравилось, что
забор невысокий, из сетки, такой перемахнуть ничего не стоит. Не понравилась
тишина в поселке и слишком светлый вечер. Если наблюдают из окна, преодолеть
лужайку незаметно не удастся. За соседей он не беспокоился, не те у нас сейчас
времена и не тот народ, чтобы в исподнем выскакивать на крик: "Люди добрые,
режут!"
двумя козами на поводке.
остановилась, натянула поводок. Козы, прижавшись друг к другу, подняли на
Максимова блестящие глаза.
скосить.
Машинально отметил, что трава вдоль забора скошена. Среди зеленых клочков
тускло отсвечивала коса. Видно, махал мужик, замаялся, пошел пиво пить да не
вернулся.
домом Маргариты Ашотовны. Если там еще не закрыли ворота гаража, должно
сработать.
еще не сошел, вполне сойдет за подмосковный. Черные джинсы- одежда
универсальная, черные мягкие мокасины, естественно, не дачная обувь, но в
темноте могут и не разглядеть. Взъерошил волосы, похлопал по щеками и шее,
чтобы раскраснелись. Подхватил косу и быстрым шагом бросился догонять бабку.
створку ворот гаража. Сделал по-деревенски простецкое лицо и стал ждать. Второй
раз бросать не пришлось. Из гаража вышел крепкий широкоплечий парень в
спортивном костюме.
есть?" - подумал Максимов.
Максимов. Люди боятся непонятного, а когда готово объяснение, то никто и не
подумает напрягаться.
сетки и потянул за щеколду. Парень, наконец, среагировал. Пошел, с каждым шагом
ускоряясь, к калитке.
восточных единоборств.
территорию противника. Снял с плеча косу.
застенчиво переминаясь с ноги на ногу. - Ну а я... значит...
улыбку.
Шилова Юлия
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Каргалов Вадим
Прозоров Александр
Перумов Ник