АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- Пятнадцать - не хочешь? Или весь берите, или я его под койку задвину,
пущай до порта лежит.
- Была не была, - Шурка сказал. - Я три кило возьму.
- Кто еще?
- Ты своим пацанкам - по три.
- Я не возьму, - сказал Митрохин.
- В гробу я их видел, твои яблоки, - сказал Ванька Обод.
Васька Буров постукал по ящику гвоздодером - может, еще кто отзовется,
- и стал его задвигать под койку.
- Запиши на меня весь, - сказал я ему. Надоела мне ихняя бухгалтерия. -
Я всех угощаю.
Тут - только фанера затрещала. Тридцать кило в один миг растащили.
Мы лежали в койках, хрустели этими яблоками, когда "маркони" объявил по
трансляции:
- Матрос Шалай, явиться за радиограммой.
Я взял десяток, пошел к нему. Была уже ночь, и мы одни стояли посреди
бухты. Бородачи ушли на свою Джорджес-Банку. Огни в городке светились, как в
тумане, а поверху, на шоссейке, мелькали красные огоньки и белые конуса от
фар.
"Маркони" лежал одетый в койке, руки за головой. Сел, помотал чубиком,
как с перепоя. Вся щека у него была расцарапана.
- Выпить хочешь? - спросил.
Я понял, что никакой радиограммы не было; просто, хотел меня одного
позвать. Он вытащил поллитру "Московской", мы отпили по глотку из горлышка и
закусили яблоками.
- Как находишь? - он показал на щеку. - Все, как полагается?
- Отдельная - не помогла?
- Точно. Но - подошли вплотную. Мне, Сеня, с первого раза не нужно. Со
второго - оно надежней.
- А думаешь - еще подойдем к базе?
- И не раз, и не два, Сеня. Кеп ни за что в порт не уйдет. Он воду
будет пить соленую, из моря, чтоб только на весь рейс остаться. Мало еще, он
на лишний месяц останется - пока про этот "поцелуй" все забудут.
Мне хотелось про заплату сказать, но я как-то уже и сам в нее не верил.
Только сказал:
- В таких случаях команда должна решать. Ситуация - аварийная.
Он усмехнулся криво.
- А что такое команда, Сеня? Это же я и ты.
- Тоже верно. Значит - за счастливый промысел?
Мы отпили еще из горлышка.
- Кстати, - сказал я, - чтоб не забыть. Ванька Обод у нас списывается,
бабу свою хочет застать. Ты отбей-ка его бабе радиограмму, что он
возвращается, - вдруг, и правда, застанет.
- Отобью.
Он помотал головой, вздохнул, опять потрогал щеку. Ему еще хотелось про
свою Галю потравить, так это я понял.
- Слушай, - я спросил, - на кой она тебе нужна?
- Сам удивляюсь. А в общем - ни на кой.
- Влипнешь еще.
- Э, куда мне еще влипать! Меня от любого влипа трое потрохов сберегут,
и баба такая, что только в гроб меня из когтей выпустит. Но я ж ей тут, на
море, звон сделаю! И пускай до нее дойдет, я даже рад буду. Хочется мне,
Сеня, хоть последнюю молодость от своей бабы отвоевать. - Он поерошил
волосы. Очень уж они были редки. - Вот, до темечка доползет лысина - тут я
вполне успокоюсь.
Я ждал, когда он про Лилю хоть мельком вспомнит. Наверняка же он с нею
говорил обо мне. Он как будто угадал:
- А твоя-то все расспрашивала, как ты да что ты. Язык у меня отсох -
тебя хвалить.
- Зачем бы это ей?
- Зачем! Замуж ей - пора вроде?
- За меня, что ли?
Он засмеялся.
- Молодой ты еще, Сеня. Молодой, не обученный. Если баба любит, то хуже
моряка для нее мужа нету, а если не любит - то нету лучше. Круглый год ты по
морям, по волнам, только весточки от тебя и гроши. Чувствуешь, какая малина.
- Ну, она про это не думает.
- Смотри-ка, до чего особенная! Не думает, но - прикидывает. Сама себе
в том не признается. Ты женился б на ней?
- Не знаю.
- Это опасно, Сеня, когда не знаешь.
- Ну, не для меня она. И я - не для нее.
- Почему бы это, Сеня? Она - образованная, да? Институт кончила? Какой
же институт, рыбный? И что - она больше твоего про рыбу знает? Книжек больше
прочитала?
- Она, наверно, знает, какие читать.
- Этого никто не знает, пока не прочтет. Ах, Сеня! Нам с тобой совсем
другое нужно.
- Что же нам нужно?
- Ну, как минимум, - чтоб по нас тосковали, когда мы в море качаемся. А
главное - жить бы не мешали, когда мы приходим. Не висели бы гирями
какими-то! Сколько мы пороху тратим, а потом - сами же в мышеловке сидим. И
учти, Сеня, она тебе тоже жизни не даст. Знаешь, чем она тебя держать будет?
Тем, что она тебя облагодетельствовала. Век ты ей будешь обязан. Такая это
девка, я кожей чувствую.
Ну, дальше-то можно было и остановить его. Что я хотел про нее знать, я
сам выясню.
- Спрашивала она у тебя, что, наверное, "трудный у него характер"? У
меня, то есть.
- Спрашивала, Сеня.
- Говорила, что ко мне подход нужен особенный?
- Говорила, Сеня.
- И что не всякая, мол, согласилась бы со мной иметь дело?
- И про это, Сеня.
Вот тут мне сразу грустно сделалось. Оттого, наверно, что она не
соврала, когда говорила: "Я - как все".
- Ну, кончили об этом, - я сказал. - Ты спать будешь?
- Хотел бы, да кепа должны запрашивать с базы. Чего-то они про нас
решают.
Мы ждали часов до двух, допили всю бутылку и не дождались вызова.
4
Утром причалил к нам катер с плавбазы.
Каждый после чая слонялся, как хотел, когда увидели - он режет
зеркальную воду в бухте, заходит к нам с правого борта, хоть ближе было с
левого - начальство, стало быть, пожаловало.
Мы его притянули, наладили трап, и вот кто по нему сошел - собственной
персоной Граков.
С "Арктики" он уже обветриться успел, как-то поздоровел. Спрыгнул на
палубу, как молодой, улыбнулся нам по-отечески, зубы показал золотые.
- Что, утопленники, носы повесили? Ну, понимаю, понимаю, когда план
срывается, это обидно.
Такое, значит, было начало. Кеп вышел его встречать, он с ним едва-едва
поприветствовался и снова к нам, палубным:
- С таким-то капитаном унывать? Ну, Николаич, веди, показывай свои
раны.
С Граковым сошли еще - групповой механик, тощеватый, сутулый, в синем
плаще с капюшоном, и пара работяг -сварщики, в руках у них ящики были с
электродами и клещами.
Повалили все в корму. Граков первый в каптерку полез. Там уже доски
боцман проложил, чтоб начальство ноги не промочило. Граков там походил,
доски под ним гнулись, снял перчатку и пальцем пощупал край пробоины.
- Н-да. Обидели вас чувствительно.
Групповой механик тоже спустился, тоже поглядел, но - молча. Вид у него
скучный был, наморщенный, как перед первой стопкой.
Граков спросил:
- А что по этому поводу думает стармех?
Кто-то уже позвал "деда", он стоял над люком. Кашлянул в кулак и
сказал:
- Думает, что чепуха.
Граков от его голоса вздрогнул, выгнул шею, чтобы увидеть "деда", и
чуть потемнел.
- Ну, не совсем чепуха. Но если команда горит желанием...
- Команда-то горит. Пока не зальется.
- Ну, что за настроение, Сергей Андреич, я тебя не узнаю.
Граков стал вылезать. "Дед" стоял ближе всех и мог бы подать ему руку,
но не подал. "Дедов" начищенный штиблет был как раз против его лица. Граков
на него поглядел и поморщился. Но "дед" не убрал ногу, пока тот не вылез.
- Не узнаю, - опять сказал Граков. - Сам говоришь: "Чепуха", а
настроение... Этак ты нам бичей деморализуешь.
- Сходим ко мне в каюту, объясню. И акт покажу.
- У тебя уже и акт составлен? Ну-ну. Группового тоже приглашаешь?
- Конечно, - сказал "дед". И подал групповому руку. - Он-то, надеюсь, и
поймет.
Граков опять потемнел, но смолчал.
Пробыли они у "деда"минут пятнадцать. Вышли, заглянули через планширь.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 [ 49 ] 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
|
|