вошедших.
с силой бросили их на пол с зловещим хриплым криком: "Да здравствует
свобода! Да здравствует анархия!"
стен, звон разбитых вдребезги окон.
неописуемая картина:
крики и стоны умирающих людей.
два.
все три злоумышленника. Оправдалось: "Поднявший меч от меча погибнет".
его супруга, находившаяся в своих частных покоях.
приемной! Должностные лица! Слуги!
вернее, находились две приемные комнаты, зал заседаний и кабинет П. А.
Столыпина, а также гостиная и столовая. Частные покои расположены во втором
этаже. Председатель совета 245 министров сидел в момент взрыва за письменным
столом в своем кабинете. Именно эта комната одна чудом уцелела. Только
бронзовая чернильница была подброшена в воздух и пролетела над головой П. А.
Столыпина, залив его чернилами.
Невки, не осталось ни единого целого стекла. Очень пострадала улица перед
дачей. Фаэтон, в котором приехали злоумышленники, оказался почти
разрушенным.
находились четырнадцатилетняя дочь главы правительства Наталья Петровна и
его двухлетний сын, называемый в семье Адей. Их как былинку выбросило на
мостовую, прямо под ноги взбесившихся лошадей. Несчастная Н. П. Столыпина
искалечена... Примчавшиеся на место преступления врачи и санитары перевезли
ее в карете скорой помощи в ближайшую лечебницу доктора Калмейера и признали
ее состояние очень тяжелым. Есть, к счастью, надежда на спасенье ее жизни,
но, повидимому, ей предстоит ампутация обеих ног, что подтвердил приехавший
из больницы лейб-хирург Павлов. Ее двухлетний брат, перевезенный вместе с
нею в ту же лечебницу, находится в менее тяжелом состоянии.
лечебнице, а глава правительства с непострадавшими членами своей семьи
отправился на катере в свою зимнюю резиденцию на Фонтанке.
принес с собой своего маленького ребенка, вероятно для того, чтобы
разжалобить министра-президента. Оба, отец и сын, разорваны в клочья. Другой
проситель, встретив в приемной знакомого, заговорил с ним. Взрыв оставил его
невредимым, но у разговаривавшего с ним за минуту до того человека, снесло
голову как топором.
должное и его политические противники. К его охране приняты экстренные
меры".
на место преступления должностных лиц. Подпись была: П. Этот репортаж был
Тулоном молодого Певзнера. Его статья была в газетных кругах признана самой
лучшей. Альфред Исаевич писал с вполне искренним волнением: он был
действительно потрясен и возмущен делом. Разгонял строчки на этот раз не
умышленно, а по профессиональной привычке.
подзаголовком: "Первые результаты дознания":
эффективностью, пока установило следующие факты:
в Максимилиановском переулке в доме номер 12. Кучер, крестьянин Станислав
Беднарский, показаний дать не мог: он еще жив, но тяжело ранен, хотя в
момент покушения естественно оставался в ландо на улице.
известный ему в лицо и по имени Цветков, дворник дома номер 49 по Морской
улице. С ним приходила женщина, ему, Александрову, по имени неизвестная, но
в лицо также знакомая. Она называла себя горничной квартиры номер 4 в
вышеуказанном доме.
установлено, никакого отношения к страшному делу, показал:
сдавалась ею с обстановкой по газетным публикациям. Всего лишь несколько
дней тому назад, а именно 8 августа, эта квартира была Иоганной Гарфельд
сдана лицам, назвавшим себя спасским мещанином Даниилом Морозовым и женой
последнего Еленой Морозовой. С ними поселился также коломенский мещанин Петр
Миронов и горничная, рязанская крестьянка Анна Монакина. ВсЈ это были люди
очень молодые. "Барыне" Морозовой на вид можно было дать лет 19 или 20. Она
была хороша собой. "Hübsch 247 und elegant" ("красива и элегантна"), --
сказала нам кухарка квартиры, лучше говорящая по-немецки, чем по-русски. --
"Так что, сказать, красотка, -- говорит дворник". Паспорта у них были в
порядке и своевременно прописаны. Означенный Даниил Морозов уплатил ему,
Илье Цветкову, для передачи "Гарфельдихе" месячную плату в 250 рублей.
тотчас нагрянули в квартиру номер 4. Но там оказалась только вышеупомянутая,
ничего не подозревавшая и сразу на смерть перепугавшаяся кухарка Эмилия
Лаврецкая, служившая прежде у Гарфельд и по ее рекомендации нанятая
Морозовыми вечером 9 августа. Очевидно, она тоже не имеет ни малейшего
отношения к кровавому преступлению. "Барыни" же и "горничной" и след
простыл.
Монакиной ложные, а паспорта либо фальшивые, либо у кого-либо похищенные,
что в настоящее время и выясняется дознанием. Остается только удивляться
тому, что лица, снявшие столь дорогую квартиру на Морской, могли
пользоваться "плебейскими" паспортами и не обратили этим на себя внимания.
замкнутый образ жизни. Швейцар дома, крестьянин Иван Козлов, новых жильцов
не знавший именно из-за их замкнутого образа жизни, показал, что 12-го
августа, приблизительно в три часа без четверти пополудни, к дому номер 49
подкатил экипаж, и из дому быстро вышли два офицера, один штатский и
женщина, как будто горничная, при чем один из офицеров уже на улице дал ему,
Козлову, рубль на чай, а женщина указала кучеру адрес: "На Аптекарский" и
велела ехать медленно. Очевидно, это было сделано для того, чтобы снаряды в
портфелях не взорвались по дороге от какого-либо случайного толчка.
той же "горничной", при чем он, швейцар Козлов, для барыни нанял извозчика,
а 248 горничная ушла пешком, а куда, он, швейцар, не может знать. Номера
извозчика он не заметил.
сообщить не могли: совсем молодые, невысокие, больше ничего. Лучше запомнили
"барыню": высокая -- выше погибших злоумышленников, -- сложена "ладно", не
полная, лицо белое, нос небольшой, по виду совсем барыня, по-русски говорила
чисто. Кухарка Лаврецкая еще показала, что вчера, 12-го августа, господа
встали в десять часов утра и завтракали в час. На "барыне<"> в этот день
была чесучовая кофточка, черная шелковая юбка, и черный, очень, по словам
Лаврецкой, "модный", пояс.
Морозова или Монакина поднесли их погибшим злоумышленникам, отправлявшимся
на верную смерть?
не установлено.
как будто свидетельствует возглас: "Да здравствует анархия!", либо партией
социалистов-революционеров, либо, скорее, недавно отколовшейся от последней
партии пресловутой группой так называемых максималистов".
гнусное преступление!.. Ведь это же иначе назвать нельзя!.." Ее особенно
поразили некоторые подробности: человек со снесенной головой, сообщение о
букетах, о последнем завтраке перед самым делом.
к политике председателя совета министров, разогнавшего Первую
Государственную Думу, мы не можем не признать чудовищным преступление,
совершенное вчера на Аптекарском острове и сопровождавшееся столькими
безвинными жертвами"... -- "Да, он совершенно прав: чудовищное дело!.. Пишет
смело, могут и прикрыть газету... Господи, что за люди?"
-- "Да это Альфред Исаевич!" Минуты через две, она, не расчесав даже волос,
не застегнув крючков платья, стучала в корридоре в дверь Певзнера. Никто не
откликался.
шесть утра. Они ведь пишут в газетах. ВсЈ этот взрыв, -- сказала проходившая
с подносом горничная.
отправиться на Аптекарский остров. "Но верно к даче никого не допускают? Да
и что же теперь там увидишь, если и пустят?" Опять представляла себе
человека с оторванной головой, просителя с ребенком в руках, букеты.
укладывать вещи. Руки у нее сильно дрожали. "Никогда, никогда не могла бы
участвовать в таких делах и ни за что не буду!.. Да, грязное, отвратительное