работы, подхватила чемодан и столько своих пакетов, сколько ей удалось
поднять. Особенно последила за тем, чтобы не забыть большую коробку с
тщательно уложенным голубым атласным платьем. Открыв дверь в коридор,
оглянулась на Джо.
что я не собираюсь туда возвращаться. И со мной почти все банкноты
Рейхсбанка. Так что я в прекрасной форме, несмотря ни на что. Гуд бай.
Прости меня. - Она закрыла дверь и как можно быстрее прошла по коридору,
волоча за собой чемодан и пакеты.
Они взяли у нее пакеты, а внизу, в вестибюле, передали их бою.
гостиницей, она нашла служащего гостиницей, который ей объяснил, где можно
получить назад свою машину. Вскоре она уже стояла на холодном бетонном
полу подземного гаража, дожидаясь, пока дежурный подгонит к рампе ее
"студебеккер". В сумке она нашла немало мелочи различного достоинства -
она дала на чай дежурному, села в машину и стала подниматься по ярко
освещенной рампе к выезду на темную улицу с ее огнями, фарами автомобилей,
неоновыми рекламами.
улыбнувшись с такой искренней добросердечностью, чрезвычайно ободрившей
ее, что она дала ему огромные чаевые, прежде чем уехать. Никто не пытался
ее остановить, и это удивляло. Никто даже бровью не повел. Наверное, они
знают, что он заплатит, решила она. Или, может быть, он это сделал еще при
регистрации.
перекрестке, она вспомнила, что не сказала, что Джо сидит на полу номера,
нуждаясь в медицинской помощи, ожидая ее прибытия, ожидая от того самого
момента и до конца света или пока не придет в номер завтра утром уборщица.
Остановиться у кабины телефона-автомата.
поисках места, где можно было бы поставить машину и позвонить по телефону.
Кто бы мог подумать об этом всего лишь час тому назад? Когда мы
регистрировались в гостинице, когда мы перестали... мы почти что уже
поладили, начали одеваться, чтобы отправиться обедать. Мы могли бы даже
заглянуть в ночной клуб. Она снова заплакала, обнаружила, что слезы капают
с ее носа, падая на блузку от каждого сотрясения машины. Как плохо, что я
не посоветовалась с Оракулом, он бы все предусмотрел и предостерег меня.
Почему я этого не сделала? Я могла к нему обратиться когда угодно и где
угодно, в то время, когда мы ехали в Денвер или еще до нашего отъезда, в
Кэнон-Сити. Она непроизвольно начала стонать; никогда раньше она не
слышала, чтобы из груди ее исторгались такие хриплые звуки, такое
завывание. Это привело ее в ужас, но она не могла сдержать своих рыданий
даже несмотря на то, что до боли сжимала зубы. Какое-то страдальческое
причитанье, неразборчивое пение, вой, вопли исходили из самой ее глубины
через нос.
двигатель, вся дрожа, засунув руки глубоко в карманы пальто. Господи,
печально сказала она себе. Неужели даже такое случается на свете? Она
выбралась из машины и вытащила из багажника чемодан. Расположившись на
заднем сиденье, открыла его и стала копаться в одежде и обуви, пока в
руках не оказались два черных тома Оракула. Здесь же, на заднем сиденьи,
она стала бросать три мелкие монеты Скалистогорных Штатов, рассматривая,
как они падают, при свете из витрины большого универсального магазина. Что
мне теперь делать? Такой вопрос задала она Оракулу. Скажи мне, что делать,
ПОЖАЛУЙСТА.
третьей и четвертой позициях, следовательно, переходящая в гексаграмму 43,
"Выход". Она с жадностью прочла текст, последовательно постигая в уме
значение каждой строки, собирая смысл их в единое целое и анализируя
получившееся суждение. Господи, да ведь он точно описывает ситуацию - еще
одно чудо. Здесь схематично, крупными мазками разворачивалось перед ее
глазами все, что произошло за сегодняшний день.
Теперь строки. Губы ее неслышно шевелились...
- к счастью. Царю надо проникнуть с жертвами к богам".
голова.
поступишь по мановению.
его книги. Несчастье делу - Оракул узнал, что с ней произошло, весь этот
ужас с Джо или как бы еще его не звали. После этого она прочла шестерку
четвертую.
девятку наверху, последнюю движущуюся строку она набросилась с
нескрываемой жадностью.
Оракул говорит мне, что Джо или кто-то вроде него, кто-то еще, заберется
сюда и убьет Абендсена. Она быстро перевернула страницу, чтобы прочесть
суждение гексаграммы 43.
случилось; положение безнадежное, ибо будут посланы другие. Снова Оракул
утверждает, притом еще более настойчиво: отправляйся в Шайенн и предупреди
Абендсена, как бы это ни было опасно для меня. Я должна довести до его
сведения эту истину.
удалось выехать из центра Денвера на главную автостраду, идущую на север.
Джулия ехала с наибольшей скоростью, на которую только была способна ее
машина, двигатель при этом издавал сильный пульсирующий гул, его тряска
передавалась рулевому колесу и сиденью, вызывала дребезг и грохот всего,
что находилось в отделении для перчаток.
себе, мчась сквозь темноту, видя впереди только свет от собственных фар и
разграничительные линии на дороге.
была довольно далеко от Шайенна, поэтому ей ничего не оставалось другого,
как прекратить дальнейший путь и поискать место, где можно было бы
заночевать.
завтра утром, решила она, медленно проезжая по главной улице Грили
несколькими минутами позже. Увидев над несколькими мотелями светящиеся
надписи о наличии свободных мест, поняла, что проблем с ночевкой не
возникнет. Что я должна прежде всего сделать, решила она, это позвонить
Абендсену и предупредить о своем приезде.
тому, что наконец-то может свободно вытянуть ноги. Целый день на дороге, с
восьми часов утра. Невдалеке виднелась открытая всю ночь аптека. Засунув
руки в карманы пальто, она сразу же направилась туда и вскоре, оказавшись
одна в кабинке междугороднего телефона, попросила дежурную связать ее со
справочным бюро Шайенна.
бросила монету в 25 центов, и дежурная позвонила по названному ею
телефону.
голос молодой женщины, женщины, без сомнения, примерно того же возраста,
что и она.
мистером Абендсеном.
Кэнон-Сити, Колорадо. Сейчас я в Гриле. Рассчитываю добраться к вам
сегодня вечером, но не смогла, поэтому хочу узнать, могла бы я встретиться
с ним завтра в любое время.
Самойлова Елена
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Флинт Эрик
Конан-Дойль Артур
Акунин Борис