ее! - ответил сверчок. - Ибо все это говорит правду.
призрак сверчка стоял рядом с ним, могуществом своим внушая ему свои мысли и
показывая их ему, как в зеркале или на картине. Он был не один, этот
призрак. Из кирпичей очага, из дымохода, из часов, трубки, чайника и
колыбели; с пола, со стен, с потолка и лестницы; из повозки во дворе, из
буфета в доме и всей хозяйственной утвари; из каждой вещи и каждого места, с
которыми она соприкасалась и которые вызывали в душе ее несчастного мужа
хоть одно воспоминание о ней, - отовсюду толпой появлялись феи. И они не
только стояли рядом с Джоном, как сверчок, - они трудились не покладая рук.
Они воздавали всяческий почет ее образу. Они хватали Джона за полы и
заставляли смотреть туда, где возникал образ Крошки. Они теснились вокруг
нее, и обнимали ее, и бросали цветы ей под ноги. Своими крохотными ручонками
они пытались возложить венец на ее прекрасную головку. Они всячески выражали
свою любовь и привязанность к ней; они говорили без слов, что нет на свете
ни одного безобразного, злого или осуждающего существа, которое знало бы
этот образ, ибо знают его только они, шаловливые феи, и восхищаются им.
прилежная, стойкая маленькая Крошка! Феи тотчас же кинулись к Джону, будто
сговорившись, и все как одна впились в него глазами, словно спрашивая:
"Неужели это та легкомысленная жена, которую ты оплакиваешь?"
молодежи ворвалась в дом; тут были Мэй Филдинг и множество хорошеньких
девушек. Крошка была красивей всех и такая же молоденькая, как любая из них.
Они пришли, чтобы позвать ее с собой. Они собирались на танцы. А чьи ножки,
как не ее, были рождены именно для танцев? Но Крошка засмеялась, покачала
головой и с таким ликующим вызовом показала на свою стряпню, варившуюся на
огне, и на стол, накрытый к обеду, что стала еще милее прежнего. И вот она
весело распрощалась с ними, кивая своим незадачливым кавалерам, одному за
другим, по мере того как они уходили, но кивая с таким шутливым равнодушием,
что одного этого было бы довольно, чтобы они немедленно пошли топиться, если
только они были влюблены в нее; а так оно, наверное, и было в той или иной
степени, - ведь никто не мог устоять против нее. Однако равнодушие было не в
ее характере. О нет! Вскоре к дверям подошел некий возчик, и - милая! - с
какой же радостью она его встретила!
будто спросили: "Неужели это жена, которая тебя покинула?"
тень незнакомца в том виде, в каком он впервые стоял под их кровом, и она
закрыла поверхность этого зеркала или картины, затмив все остальное. Но
шустрые феи, усердные, как пчелки, так старались, что стерли эту тень, и
поверхность снова стала чистой. И Крошка появилась опять, все такая же ясная
и красивая.
плечо двойника того задумавшегося человека, близ которого стоял волшебный
сверчок.
фей, - теперь кончалась, и когда возчик мысленно увидел жену у колыбели
ребенка, луна вырвалась из-за облаков и ярко засияла в небе. Быть может,
какой-то тихий, мягкий свет засиял и в душе Джона: теперь он уже более
спокойно мог думать о том, что произошло.
- но она была уже не такой темной, как раньше. Всякий раз, как она
возникала, феи издавали горестный стон и, с непостижимой быстротой двигая
ручками и ножками, соскребали ее прочь. А всякий раз, как они добирались до
Крошки и снова показывали ее Джону, ясную и красивую, они громко ликовали.
семейного очага, которых всякая ложь убивает, и раз они могли знать только
правду, то чем же была для них Крошка, как не тем деятельным, сияющим, милым
маленьким созданием, которое было светом и солнцем в доме возчика?!
руках болтает в кучке благоразумных старух матерей, делая вид, будто сама
она необычайно почтенная и семейственная женщина, и как она, степенно,
сдержанно, по-старушечьи опираясь на руку мужа, старается (она, такой еще не
распустившийся цветок!) убедить их, что она отреклась от всех мирских
радостей, а быть матерью для нее не ново; но в то же мгновение феи показали,
как она смеется над возчиком за то, что он такой неловкий, как поправляет
воротник его рубашки, чтобы придать мужу нарядный вид, и весело порхает по
этой самой комнате, уча его танцевать!
повернулись и уставились на него во все глаза, - ибо если Крошка вносила
бодрость и оживление всюду, где ни появлялась, то в доме Калеба Пламмера эти
ее качества, можно сказать, вырастали в целую гору и переливались через
край. Любовь слепой девушки к Крошке, ее вера в подругу, ее признательность;
милое старание Крошки уклониться от выражений благодарности; искусные
уловки, с помощью которых она заполняла каждую минуту своего пребывания у
Берты каким-нибудь полезным занятием по хозяйству, и трудилась изо всех сил,
делая вид, будто отдыхает; ее щедрые запасы неизменных лакомств в виде
паштета из телятины с ветчиной и пива в бутылках; ее сияющее личико, когда,
дойдя до двери, она оглядывалась, чтобы бросить на друзей последний
прощальный взгляд; ее удивительное уменье казаться неотъемлемой
принадлежностью мастерской игрушек, так что вся она, начиная с аккуратной
ножки и до самой маковки, представлялась здесь чем-то необходимым, без чего
нельзя обойтись, - все это приводило фей в восторг и внушало им любовь к
Крошке. А один раз они все вместе с мольбой взглянули на возчика и, в то
время как некоторые из них прятались в платье Крошки и ласкали ее, как будто
проговорили: "Неужели это жена, обманувшая твое доверие?"
размышлениях, феи показывали ему, как Крошка сидит на своей любимой
скамеечке, поникнув головой, сжав руками лоб, окутанная распустившимися
волосами. Такою он видел ее в последний раз. А когда они заметили, как она
печальна, они даже не повернулись, чтобы взглянуть на возчика, а столпившись
вокруг нее, утешали ее, целовали и торопились выразить ей свое сочувствие и
любовь, а о нем позабыли окончательно.
рассвет; взошло солнце. Возчик все еще сидел, задумавшись, у очага. Он
просидел здесь, опустив голову на руки, всю ночь. И всю ночь верный сверчок
стрекотал за очагом. Всю ночь Джон прислушивался к его голоску. Всю ночь
домашние феи хлопотали вокруг него. Всю ночь она, Крошка, нежная и
непорочная, являлась в зеркале, кроме тех мгновений, когда на него падала
некая тень.
мог бы спокойно заниматься своей обычной работой - у него на это не хватило
бы духу, - но это не имело значения, потому что сегодня был день свадьбы
Теклтона, и возчик заранее нашел себе заместителя. Он собирался пойти вместе
с Крошкой в церковь на венчание. Но теперь об этом не могло быть и речи.
Сегодня исполнилась годовщина их свадьбы. Не думал он, что такой год может
так кончиться!
всего лишь несколько минут ходил взад и вперед мимо дверей своего дома, как
вдруг увидел, что фабрикант игрушек едет по дороге в карете. Когда карета
подъехала, Джон заметил, что Теклтон принарядился к свадьбе и украсил голову
своей лошади цветами и бантами.
казался еще более неприятно выразительным, чем когда-либо. Но возчик не
обратил на это особого внимания. Мысли его были заняты другим.
чувствуете сегодня утром, друг мой?
- потому что в мыслях у меня расстройство. Но теперь это прошло! Можете вы
уделить мне с полчаса, чтобы нам поговорить наедине?
беспокойтесь о лошади. Обмотайте вожжи вокруг столба, дайте ей клочок сена,
и она будет стоять спокойно.
направился к дому.
незнакомца, до которой было лишь несколько шагов. Один ее очень красный глаз
(Тилли плакала всю ночь напролет, потому что плакала ее хозяйка) приник к
замочной скважине, а сама она стучала изо всех сил, и вид у нее был
испуганный.
оглядываясь кругом. - Только бы никто не взял да не помер, позвольте вам
доложить!
разнообразными стуками и пинками в дверь, но они ни к чему не привели.
хочет.
и колотить ногой в дверь и тоже не добился никакого ответа. Но он догадался
повернуть ручку двери и, когда дверь легко открылась, просунул голову в
комнату, оглядел ее, вошел и тотчас выбежал вон.
произошло ничего... никаких безрассудств?
Круз Андрей
Панов Вадим
Шилова Юлия
Белов Вольф
Андреев Николай
Белов Вольф