выступили податливые, легче размываемые слои.
на юг! Но нет, там нас ждут куда более запутанные загадки рельефа.
ярусами пологих площадок, на которых разместилась станица Даховская. Эти
ярусы - речные террасы. Прежде здесь жило черкесское (абадзехское) племя
дахо. Отсюда получил свое имя и Даховский отряд генерала Геймана, памятный
для Сочи и Красной Поляны.
весенней свежести.
белизны. Еще не стаявший снег на горе Пшекиш.
названием Блокгаузное. Оно не известняковое, а гранитное. Река, поистине
Белая от сплошной пены, обезумев, мчится в гладком и крутостенном
цельнокаменном желобе. Но даже здесь мы различаем горизонтальные зарубки на
отвесных стенах - остатки уровней древних террас; как раз по ним было легче
всего проложить дорогу. А пожалуй, плохо, что такие поперечные ущелья
называют "долинами прорыва". Река тут совсем не прорвала преграду. Она
пропиливала гряду сверху вниз по мере того, как постепенно выдвигалось снизу
вверх само это препятствие. Представьте, что здесь не пила опускается на
перерезаемое бревно, а само бревно подается вверх под зубцы распиливающей
его пилы...
кукурузных полей станица. А когда-то это было грозное горное гнездо
последних непокоренных абадзехов и главная база "загорных" убыхов и
краснополянцев - ахчипсовцев, откуда они снаряжали свои набеги на русские
казачьи линии.
линейки и идти пешком. Новое ущелье, менее крутосклонное. У его скал
кирпично-красный цвет, неожиданно контрастирующий с зеленью леса и
голубизной воды. Здесь и почва красная, как в тропиках. Но она покраснела не
под влиянием сегодняшнего климата. Ее окраске помогло разрушение коренных
песчаниковых плит. Даже ручьи, бегущие из ближайших лощин, несут в Белую
красновато-мутную воду. А сами песчаники стали красными по явно
климатической, впрочем, очень древней причине. Это сцементированные пески
допотопных пустынь, существовавших здесь более двухсот миллионов лет назад.
В сухих жарких пустынях накапливались окислы железа - вот и возник красный
песок.
названием - Гузерипль. Здесь на глухой лесной поляне близ знаменитого
большого дольмена помещалась в те годы дирекция Кавказского заповедника.
двойная фамилия: Смирнов-Чаткальский. Пахло апломбом провинциального тенора:
обладатель этой фамилии явно пристроил к слишком частому "Смирнову" название
Чаткальского хребта Средней Азии, чтобы звучать наподобие
Семенова-Тян-Шанского.
самой цели нашей поездки.
нужны?
всего самому заповеднику. Разве не полезен этому научному учреждению всякий
новый вклад в познание его природы, всякое упорядочение представлений о
географии его территории? Разве не поможем мы нашими работами последующим
исследователям - почвоведам, ботаникам, зоологам, климатологам? Разве не
выявим неправильность карт?
науки - мертворожденное дело, порочный круг. Что вы дадите практике,
хозяйству?
любого научного достижения можно было немедленно шить сапоги.
исследования важны для изучения древних металлоносных россыпей, для
усовершенствования рисовки рельефа на картах и мало ли еще для чего...
убедительным. Я сказал:
заповедника, имеет и оборонное значение! Разве военно-географические выводы
из исследований - это не служение практике?
сумасшедшинка; тоном морализующего пастора он произнес:
ляпсус. Мы говорим о неуязвимости наших рубежей, имеем все возможности
разбить врага на его собственной территории, а вы предлагаете учитывать
оборонное значение чего? - гор Кавказского заповедника! Это же равносильно
допущению мысли о проникновении противника на Северный Кавказ!
побережья, но было уже ясно, что
ним вообще говорим? Ни мы ему, ни он нам не нужен, работать сумеем и без
него...
юноша Саша. Нас предупредили, что это человек лесной, людей не видавший,
малограмотный - чтобы не удивлялись.
лагерю Псеашхо и другим знакомым местам. А до этого пять дней транзитного
пути через несколько перевалов, через глубины заповедника, по лесам и лугам,
а в июне еще и по снегам.
достопримечательностей, ожидающих нас на этом пути. Но впереди Красная
Поляна, и я счастлив вести Наташу с Володей словно к себе домой, "в свою
страну". И началась эта "страна" сразу же по выходе из Гузерипля. Даже на
незнакомой тропе уже понятным, уже любимым был весь обступивший нас
ландшафт.
роскошных цветов. Блестела глянцем лавровишня, кололся падуб, вились плющи.
Юг, черноморский юг, переплеснулся и сюда, на северный склон. Очевидно,
этому помогли "Колхидские ворота" - понижение Главного хребта Кавказа между
Ачишхо и Чугушом. Но почему этого вечнозеленого подлеска не было видно до
Гузерипля? Ведь там ниже и, значит, теплее, да и достаточно влажно, чтобы
расти пышным широколиственным лесам. Впрочем, всегда ли там теплее? Зимой
при вторжениях арктического воздуха с севера именно предгорья охватываются
его холодом. Мощная на севере, к югу эта "воздушная масса" становится все
тоньше, в Предкавказье она не превышает пятисот метров по вертикали. Вот
почему она и влияет только на предгорья. Холодные массы воздуха
подклиниваются под океан теплого воздуха юга, и получается, что горный мир,
паря над холодом подножий, утопает в верхнем, более теплом воздухе. Не холод
над теплом, а тепло над холодом. Высотная зональность оказывается как бы
опрокинутой.
пихтовым лесом, и с вечнозеленым кустарником, и с первыми стеблями
высокотравья. Мы поднимались на хребет, именуемый Пастбищем Абаго, а я
невольно сравнивал: вот это, как на Аибге... А это лучше, чем на Псекохо...
Я так постепенно и долго вживался в душу здешней природы. А Наташа с Володей
видели все это впервые и сразу в такой дозе!
оживило угрюмого и неразговорчивого Сашу. Он начал читать следы на тропе,
там, где мы еще ничего не различали.
следами зверей, и сами научились читать эту письменность. Не только наши
желания, казалось, сам воздух наполнился ожиданием встречи с дикими
животными. Мы чувствовали, что все это безмолвие живет, что за всеми
деревьями притаились следящие за нами четвероногие обитатели дебрей...
мясо у барсука съедобно и даже вкусное. Рассказывает об охоте на куниц при
помощи ловушек (я такие видел на Лашипсе), причем непринужденно хвастается,
что сам браконьерствовал в заповеднике. Странное создание.
Ему доводилось сваливать десятипудовых кабанов. Для нас было новостью, что
спереди туловище кабана защищено как бы подкожным панцирем. Саша называл
такой панцирь "калканом". По его словам, этот калкан защищает грудь зверя от
самых острых клыков соперника. Старых кабанов юноша называл "секачами",
"одиицами". Все это напоминало книги Арсеньева и Сетона Томпсона...
трогают людей, что их не боятся даже серны - так и пасутся рядом на лугу.
Бывает, что медведь залезает на дерево стряхивать груши, а кабаны тут как
тут - сбегаются воспользоваться его любезностью и подбирают упавшие фрукты.
верх Пастбища Абаго. Называю друзьям новые для них цветы - примулы,
эритрониумы, рябчики... С первого же холма открылся неохватный кругозор.
огромная обрывисто снежная Тыбга. От нас ее отделяла глубокая лесистая
долина Молчепы. Для меня эта долина опять-таки была лишь вариантом виденной
Бажанов Олег
Маккарти Кормак
Корнев Павел
Березин Федор
Самойлова Елена
Роллинс Джеймс