вещи перед тем человеком должна. Я вот пошлю за церковным старостой
Берклифом, а вы, мистер Глоссин, при нем составите опись вещей и расписку
дадите. Тогда я спокойна буду; я хочу, чтобы все по закону делалось.
миссис Мак-Кэндлиш были непоколебимы. Поэтому Глоссин послал за Берклифом
"на предмет беседы с ним о преступнике, стрелявшем в Чарлза Хейзлвуда".
Берклиф незамедлительно явился; парик его был сдвинут набок, потому что,
спеша на зов судьи, он еле успел нахлобучить его на голову вместо
килмарнокского колпака, в котором он обычно обслуживал своих покупателей.
Тогда миссис Мак-Кэндлиш вытащила узелок, оставленный Брауном. В нем нашли
кошелек цыганки. Увидев, сколько там было драгоценных вещей, миссис
Мак-Кэндлиш обрадовалась, что приняла все необходимые меры предосторожности
перед тем, как сдать эти вещи Глоссину. С видом человека совершенно честного
и чуждого соблазну, Глоссин предложил тщательно переписать драгоценности и
оставить их на хранение Берклифу, чтобы потом переслать прямо в суд.
ценные вещи, которые, вне всякого сомнения, приобретены нечестным путем.
Оказалось, что это кусок письма; на оборотной стороне его было написано: "В.
Брауну, эсквайру", адрес, однако, был оторван. Хозяйка, которая только что с
особенной осторожностью обходила молчанием все обстоятельства бегства
преступника, стала теперь, напротив, особенно словоохотливой, а взглянув на
кошелек, она еще больше прониклась убеждением, что дело тут нечисто. И тогда
миссис МакКэндлиш дала понять Глоссину, что и кучер ее и конюх - оба видели
незнакомца на льду утром того дня, когда ранили молодого Хейзлвуда.
который прямо признался, что он не только видел незнакомца на льду, но у
него даже был разговор с тем человеком, который, по всей видимости, ночевал
в гостинице "Гордонов щит".
отвечал Джок, как будто вся медлительность и молчаливость, только что
владевшие его хозяйкой, теперь передались ему.
Джона Стивенсона, да про молодых леди.., и все такое...
любопытствовал Глоссин.
вы хорошо знаете, мистер Глоссин. Они как раз гуляли с молодым лэрдом
Хейзлвудом по льду.
Элленгауэн, что наследницей большого поместья была, а та - мисс Джулия
Мэннеринг, невеста молодого Хейзлвуда. Ишь, как она к нему прильнула.
Человек-то он простой.
ли, что мисс Мэннеринг замуж за Хейзлвуда выходит. Ну, а я - дело, мол,
решенное, говорю, да оно и впрямь так - сестра-то моя троюродная Джин
Клейверс (вы ведь ее знаете, да она, сдается, и вам родня, мистер Глоссин?),
так вот, Джин с ключницей в Вудберне тоже в родстве состоит. И она мне
говорила, что дело там совсем на мази.
Глоссин.
смотрел на них, когда они вокруг озера по льду ходили, будто сожрать хотел,
все-то время с них глаз не спускал, а сам, слова не вымолвил, а туда, где
народ катался, так даже и не взглянул, а тогда как раз самые большие
искусники на лед вышли. Так он стоял, а потом повернулся и пошел по
тропинке, по той, что в Вудберн ведет, через еловую рощу, только его и
видели.
совести нет: тут же, прямо на глазах у невесты, жениха убивать.
мстил, а такая-то месть ведь слаще всего.
грешные создания, когда предоставлены самим себе! Он, должно быть, забыл,
что в писании сказано: "Мне отмщение, и аз воздам".
попадал иногда, что называется, не в бровь, а в глаз, - послушайте, тут дело
что-то не так, я ни за что не поверю, чтобы кому-нибудь пришло в голову
человека застрелить его же собственным ружьем. Я ведь сам на Острове
помощником лесничего служил, так вот ручаюсь вам, что первый силач в
Шотландии, и тот у меня ружья не отнимет: я сначала в него все пули всажу. А
видите, какой я: кожа да кости, и я ведь только и знаю, что сидеть да
лошадей погонять. Нет, чего там говорить, на такое дело никто не пойдет. Да
я самые лучшие мои сапоги в заклад ставлю, новые, на ярмарке в Керккудбрайте
купил, что это чистый случай. Но коли я вам больше не нужен, так я пошел
поглядеть, как там, кормят лошадок или нет. - И он вышел.
Мак-Кэндлиш снова стали допрашивать, не было ли при Брауне в это злополучное
утро какого-нибудь оружия.
(занявшись разрешением столь сложного вопроса, он позабыл о том, что Глоссин
был уже в новом звании), - все это очень сомнительно, мистер Гилберт; просто
невероятно, чтобы он решился нападать так, ничего при себе ни имея.
ним, но действовал все же очень осмотрительно; теперь ведь он был крайне
заинтересован в том, чтобы самые разные люди составили о нем хорошее мнение.
Он спросил, какие сейчас цены на чай и сахар и сказал, что хочет купить про
запас того и другого, попросил миссис Мак-Кэндлиш приготовить в следующую
субботу хороший обед на пять человек, которых он собирается сюда пригласить,
и, наконец, дал полкроны Джоку Джейбосу, которого конюх послал подержать
лошадей.
- не так страшен черт, как его малюют. Приятно видеть, что мистер Глоссин
принимает такое близкое участие во всем, что у нас тут делается.
все-таки я удивляюсь, что наши знатные господа, вместо того чтобы самим свои
обязанности выполнять, их на такого человека возложили. Но, видно, пока
монета в ходу, никто не будет задумываться, что там на ней изображено.
из чего угодно, только не из благородного металла чеканена, - сказал
Джейбос, проходя в эту минуту по комнате. - Зато вот эти полкроны - монетка
что надо.
Глава 33
забот, без совести и без страха; прошлое, настоящее, будущее - для него все
нипочем, да и смерть сама тоже; а ведь кто же здесь и смертей, если не он?
правда, не очень-то объясняли существо дела. Но читателю, который все знает
лучше, понятно теперь, что сталось с Брауном с тех пор, как мы расстались с
ним по дороге в Кипплтринган, и до той злосчастной минуты, когда, терзаемый
ревностью, он так неожиданно появился перед Джулией Мэннеринг и когда его
ссора с Хейзлвудом так быстро привела к роковой развязке.
слышал, все больше и больше утверждаясь в мысли, что деятельным и успешным
расследованием этого таинственного происшествия он приобретет себе
расположение как Мэннеринга, так и Хейзлвуда-отца, что для него было весьма
важно. Его профессиональный интерес судьи, может быть, тоже побуждал его во
что бы то ни стало довести дело до конца. Поэтому он очень обрадовался,
когда по его возвращении из Кипплтрингана домой слуги незамедлительно
доложили ему, что сыщик Мак-Гаффог со своими помощниками задержал какого-то
неизвестного и теперь дожидается его на кухне.
переписывает. Прибери все у меня в кабинете, подкати большое кожаное кресло
к столу, - скомандовал он, - и стул поставь для мистера Скрау.
сюда труды сэра Джорджа Мэкензи о преступлениях, откройте главу "Vis Publica
et Privata" и загните страницу "О незаконном хранении оружия". Теперь помогите
мне снять кафтан, повесьте его в передней и велите привести арестанта.
Как-нибудь я уж разберусь в этом деле; только сначала Мак-Гаффога позовите.
Эй, Мак-Гаффог, где ж ты раздобыл этого молодца?
багрово-красным лицом; левым глазом он косил. После всевозможных ужимок и
поклонов Мак-Гаффог приступил к своему рассказу; то и дело кивая головой и
подмигивая, он как бы утверждал, что между ним и его главным слушателем
существует полное взаимопонимание.
изволили, к той самой хозяйке, что ваша милость знает, там, на берегу моря.