отрывали его от этих мыслей. Он не думал ни о самом себе, ни о предстоящих
трудностях пути, ни о пытках, которые, быть может, уготовил для него Негоро.
Его всецело поглощала забота о миссис Уэлдон. Дик не отрывал глаз от земли:
он пристально вглядывался в каждую помятую травинку, в каждую сломанную
веточку -- он искал какой-нибудь след, говоривший о том, что здесь проходила
миссис Уэлдон. Дик знал, что другого пути от Кванзы до Казонде нет. Значит,
если миссис Уэлдон также отправили в Казонде -- а это предположение было
весьма вероятным, -- она неминуемо должна была пройти здесь. Юноша дорого бы
дал за какое-нибудь указание на ее судьбу.
их страдания, они не могли без содрогания глядеть на мучения окружавшей их
толпы изнуренных рабов, не могли не испытывать возмущения при виде зверской
жестокости надсмотрщиков, но, увы, они не в силах были хоть чем-нибудь
помочь невольникам и оказать сопротивление их палачам.
Деревья здесь растут не так густо, как в прибрежных лесах, -- быть может,
стада слонов вытаптывают молодые побеги, а может быть, их уничтожают личинки
многочисленных насекомых. Идти по такому лесу было легче, чем пробираться
сквозь заросли кустарников. Тут в изобилии рос хлопчатник кустами высотою в
семь-восемь футов; из хлопка вырабатывают обычные в этих краях ткани с
черными и белыми полосами. В некоторых местах тропа углублялась в настоящие
джунгли, где и рабы и стража утопали в высокой растительности.
выше этих тростников, похожих на бамбук, этих трав, у которых стебли имеют
дюйм в диаметре.
там.
В полдень делали остановку на один час. На привале развязывали тюки с
маниокой [61], и хавильдары раздавали невольникам по пригоршне муки. Если
солдаты по пути успевали разграбить какую-нибудь деревню, к этому скудному
завтраку добавлялись два-три батата [62] и кусочек мяса -- козлятины или
телятины.
переходы были так изнурительны, что большинство невольников почти не
прикасалось к еде. Не прошло и восьми дней после того, как караван покинул
берега Кванзы, а уже двадцать невольников пали без сил, и в пути и стали
добычей хищных зверей, кравшихся по следам каравана. Львы, пантеры и
леопарды кружили возле каравана, поджидая обреченные жертвы, и каждый вечер
после захода солнца их рычание раздавалось так близко от лагеря, что
ежеминутно можно было ждать нападения.
грозно. Дик Сэнд с ужасом думал об опасностях, на каждом шагу угрожавших
Геркулесу в этих тропических лесах. И, однако, если бы ему самому
представилась возможность бежать, он воспользовался бы ею не колеблясь.
писал в пути между Кванзой и Казонде. Чтобы пройти расстояние в двести
пятьдесят миль понадобилось двадцать пять переходов -- на языке работорговца
"переход" означает ежесуточный путь в десять миль с дневной остановкой и
привалом на ночлег.
изгородью из кустарников вышиной в восемь -- десять футов. Поля засеяны
маисом, бобами, сорго и арахисом. Двух жителей схватили и заковали.
Пятнадцать убитых; население разбежалось.
-- из стволов деревьев, связан между собой лианами. Некоторых свай не
хватает. Две женщины, соединенные одной колодкой, оступились и упали в воду.
Одна из них несла ребенка. Тотчас же вода забурлила и окрасилась кровью.
Крокодилы прячутся под настилом моста; рискуешь угодить ногой прямо в
открытую пасть.
португальцы называют "железным". Сильный дождь. Почва размокла. Дорога очень
трудная. Видел в середине каравана старую Нан. Она несет маленького
негритенка, хотя сама еле волочит ноги. Невольница, скованная с нею,
хромает, и кровь течет из ее плеча, рассеченного ударом кнута.
листвой и белыми цветами.
Что-то с нашим Геркулесом?..
Дождливый сезон начинается в ноябре и кончается в последних числах апреля.
Все равнины еще затоплены разливами. Восточные ветры дуют с такой силой, что
захватывает дыхание; они несут с собой болотную лихорадку.
их могли отправить только в Казонде! Должно быть, они проделали тот же путь,
что и наш караван, но опередили нас. Меня мучает тревога. Наверное,
маленький Джек снова заболел лихорадкой в этой нездоровой местности. Жив ли
он?..
местности, где стоят еще не просохшие лужи. Повсюду вода, в иных местах по
пояс... Тысячи пиявок присасываются к телу. И все-таки надо идти. Кое-где на
кочках, выступающих из воды, растут лотосы, папирусы. На болотах какие-то
водяные растения с большими, как у капусты, листьями. Люди спотыкаются,
наткнувшись на их корни, и часто падают.
продажу корзины, битком набитые рыбой.
простирается затопленная равнина. Приходится шагать в темноте. Наутро в
караване недосчитываются многих невольников. Когда же конец страданиям? Люди
падают и уже не могут подняться на ноги. Да и зачем?.. Пробыть несколько
лишних мгновений под водой -- вот и избавление!.. Никогда уже не настигнет
тебя во мраке палка надсмотрщика. Но что станется с миссис Уэлдон и ее
сыном? Я не вправе покинуть их. Я выдержу все испытания. Это мой долг!
Факелы эти тускло светили в темноте.
или пятнадцать чудовищ вынырнули откуда-то из темноты и, схватив несколько
детей и женщин, утащили их в воду, в свои "кладовые". Так Ливингстон
называет те глубокие ямы, куда эти животные складывают свою жертву после
того, как утопят ее, ибо крокодил съедает добычу только тогда, когда она уже
достаточно разложилась.
подростка-невольника рядом со мной он вырвал из колодки, переломив ее
пополам. Как закричал несчастный мальчик! Сколько ужаса и боли было в его
вопле! Я все еще слышу его...
человек. На рассвете я стал искать глазами Тома и его товарищей. Какое
счастье -- они живы! Впрочем, счастье ли это? Не лучше ли было бы в один миг
избавиться от всех страданий?
секунду колодка накренилась, и это позволило Тому оглянуться назад. Наши
взгляды встретились.
шагали по воде. Теперь лагерь разбит на холме. Солнце обсушило нас. Мы поели
немного. Но какой жалкий завтрак после такого перехода! Несколько зерен
маиса, пригоршня муки из маниоки -- вот и все. Вода мутная, грязная, а
приходится ее пить. Сколько из этих распростертых на земле невольников не
найдут в себе сил подняться?
господь над нею смилостивился, их наверняка повели в Казонде другой дорогой.
Несчастная мать не вынесла бы таких страданий!
"ндуэ". Больные не могут идти дальше. Что с ними сделают? Неужели бросят
здесь?
бичами поднять на ноги изможденных и больных. Невольники -- это товар. Это
деньги. Покамест в них теплится хоть искорка жизни, хавильдары заставят их
идти.
громко стонать.
она несла на руках, исчез. Нет и ее соседки. Нан теперь одна. Без колодки ей
легче идти. Но цепь по-прежнему опоясывает ее бедра. Свободный конец она
перекинула через плечо.
Неужели я так изменился?
ослабела и так была измучена, что мне страшно стало смотреть на этот
бескровный призрак.
дорогой хозяйки... моего маленького Джека!.. Господи! Господи, сжалься надо
мной!
рад был, если бы меня приковали к ней, чтобы уменьшить тяжесть цепи, которую