Овация. Счет два - ноль.
щекам. Настя кусала уголок платка. Глаза у нее были пересохшие до рези.
Гидраэровцы растерялись.
Карасик упал, покрывая телом мяч.
висела еще цифра "два". Карасик, подхрамывая, бежал к середине поля. Первый
тайм закончился.
был недоволен. Ни одного эффектного мяча не было. А устал он, словно три игры
подряд выстоял.
мяч отчасти был по его вине: срезка у ворот. В углу, громко глотая, пил из
кружки угрюмый Крайнах.
сегодня чайку попить, Коля!
разрывалось от жалости.
выдержал:
ты послал мяч за молочком. Ворота для вас подвинуть надо в сторону, игрочки...
схватила его за плечи и встряхнула: - Вы будете играть!
футболисты? Вам плевать на честь Гидраэра! Да разве вам когда-нибудь забить
Антону?.. Молодец Антон, что ушел от вас! И я еще уйду, погодите. Стыдно,
позор! Все на вас смотрят, а вы?..
один раз, что вам стоит...
негодовал.
спрашивается, нельзя? Мне? Где это видано, чтоб мне нельзя? Молоды вы меня не
пускать. Двадцать лет пускают... Эх, игрочки! В наше время разве так играли?
Сопливые вы еще со мной спорить! Я мячом ворота сворачивал к чертям собачьим.
Мы на тренировке мачты трамвайные с корнем рвали, пропади я пропадом! Дубы
гнули, заборы валили, рельсы узлом вязали, из стенки кирпичи высаживали! А это
разве игра? Я вот раз, помню, навесил в ходу... Гольмана к чертям сшиб, сетку
насквозь, окно вдребезги, собаку насмерть...
Крайнах.
было... А у вас это разве игра? Яички на пасху так катают. Эх, в Уругвай бы
вас. Там вот на матче у зрителей шестнадцать тысяч револьверов отобрали. А у
нас народ смирный, терпит, как вы мажете. Свечки да свечки... Панихида, а не
игра! У дяди Кеши был свой метод. В душе он до смерти хотел выигрыша
"Гидраэра", но считал, что для поощрения необходимо отругать ребят. Его
выпроводили не очень вежливо. Потом игроки собрались вокруг Мартина Юнга.
удивительно... Они совсем проигрывают, а вы не хотите выиграть. Вначале вы
работали весьма отлично. Я уже смотрел: у Кандидова душка ушла в бутсы. Он
сдрейфил. Но потом вы немножко перестали играть в футбол, а стали думать, что
это загородная прогулка по свежей травке... Мяч имеет свой натуральный
характер. Он не кланяется вам в ножки: "Ах, вот и я!" За ним надо бегать, надо
работать, играть надо!
говорил так спокойно, без бравады, что все ему поверили. Правда, случайно
проиграли первую половину. Еще не все потеряно!.. Но Баграш понимал, что
выиграть уже немыслимо. Отыграть два мяча, вбить решающий третий вратарю, как
Кандидов, - об этом нечего было и думать. Только чудо может спасти команду.
Нельзя было сказать, что в такие чудеса Баграш не верил. Но он чувствовал себя
очень усталым, вымотавшимся. Сказывался возраст. Это не прежнее время, когда
он мог играть два матча подряд, поражая всех своей неутомимостью. Время брало
свое. Играть было трудновато. Но Баграш был старый игрок и знал, что сдаваться
нельзя до последней минуты. До последнего свистка надо играть на выигрыш.
Карасик понимал, что кубок проигран. Но, может быть, человеку еще удастся
кое-что доказать. Один бы мяч! Хоть один, чтобы размочить Антона! Не всю же
жизнь стоять ему при счете ноль. Когда-нибудь же пропустит, - почему бы именно
не сегодня?!
Цветочкина и Кандидова. Теперь Антону приходилось играть против солнца.
Кандидов надеялся, что в перерыве оно уже сядет. Он просчитался - нет еще.
Зубчатая тень от тысячи голов, торчавших там, наверху, медленно продвигалась к
его воротам. Низкое солнце жгло и кололо глаза. Он полагал, что разбитые
гидраэровцы уже не найдут в себе силы для того, чтобы нападать, как в начале
игры. Но сразу, вслед за свистком, игра покатилась к его воротам и заметалась
перед ним. Антону не давали опомниться. Мяч метался перед воротами. Солнце не
давало осмотреться толком. Тень продвинулась, но была еще далеко.
сидевшие вблизи ворот Кандидова.
трибуны стадиона были немножко выше или земля повернулась чуть быстрее, солнце
было бы уже загорожено.
команда вышла с намерением дорого продать кубок и боролась всерьез. Даже мяч
как будто стал злее. Казалось, что он, фыркая, бросается на людей. Антон
кидался в самый омут игры. Длинные руки его извлекали мяч из самого пекла, и
мяч, казалось, клубился у него в руках. Игра стала резкой. Сразу попадало
несколько человек.
Кеша, - пошла рубка, колка... Этот Цветочкин и ковала же!
подловить - приложат... мое почтение! Севастьяпыч, сторонясь мяча,
изворачиваясь, сновал среди разгоряченных тел, как укротитель среди группы
тигров. Он не давал расходиться страстям, почтительные тирады его сирены
раздражали публику. Зрители жаждали результата. Они воспринимали свисток судьи
как скучное лирическое отступление в авантюрном романе. Всем казалось, что
Севастьяныч придирается к Цветочкину.
игрок! Рефери, надень очки! Гроб, зола! Вали в крематорий. Касторки судье!..
много соображаешь, сидя тут, шпана!
поспеть всюду, где требовалось.
мести Антону и тоска по дружбе с ним. Он страстно хотел победы. Кажется,
никогда в жизни ничего он не хотел так... Играя в полузащите, он все время
вылезал в нападение. Несколько раз ему удавалось ударить по воротам Антона.
люто ненавидел алые. Но Антон каждый раз из-под самого носа брал у него мяч на
лету и, насмешливо, вполголоса сказав: "Пер-Бако это львенок а не ребенок",
незаметно для Севастьяныча давал Караси-ку легкий шлепок сзади. Это было очень
обидно для Карасика. Он разъярился. Он падал на траву. Майка его вылезла из
трусов. Сверху на него наваливались тяжелые тела. В тоске и удушье он зубами
рвал траву, выкарабкивался, вскакивал и, сатанея, гнал мяч к воротам. Только
одно желание было у него - вбить, вбить, вбить!.. Во что бы то ни стало вбить
этому здоровому, великолепному верзиле.
никого не было. Он бросился вперед за мячом. Антон ждал удара с другой
стороны, от Бухвостова, и теперь бежал наперехват, прямо на Карасика. Карасик,
на бегу примериваясь, как можно лучше ударить, хотел обойти Антона. На
трибунах начали вставать.
закрыло горизонт, небо, трибуны.
тяжестью тела притиснул его к Антону, который сделал рывок навстречу. Слышно
было, как столкнулись тела. Страшно, по-заячьи, вскрикнул Карасик и плашмя
рухнул на траву. Сразу все остановилось. Севастьяиыч свистел.
Лондон Джек
Орлов Алекс
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Русанов Владислав
Сертаков Виталий