смерти. Старое доброе WDIL.
молчание, размышляя о чем-то на заднем сиденье. Снаружи снег повалил гуще и
быстрее. Приближалась первая настоящая зимняя буря.
думала о полном наборе: биг-мак, пирожные и фруктовый коктейль, - но у нее
пропал аппетит.
его лицо казалось особенно болезненным. Он обернулся назад:
разочаровывать мою маму. Она не...
двери, от его ботинок отлетали комья снега.
суровости?
Эрни вынул из машины ключ зажигания и оставил ее наедине с этим незнакомцем.
Она видела его в зеркале заднего обзора, и он не внушал ей доверия.
слаксах, и она заставила их лежать спокойно.
глазами в зеркале, и она опустила взгляд. Красно-клюквенные слаксы. Она
надела их из-за Эрни: однажды он сказал, что они ему нравятся - может быть,
потому, что плотно облегали ее бедра. Плотнее, чем "Левайсы". Она почему-то
пожалела, что не выбрала что-нибудь менее вызывающее. Или не сшила себе
какое-нибудь рубище. Она попыталась улыбнуться - идея была довольно
забавной, но у нее ничего не вышло. Она не могла не признаться себе самой:
предложила подобрать его), и теперь ей было страшно.
дыхание. Его слова были обдуманны и решительны. Она могла увидеть Эрни через
витринное окно, стоявшего в очереди шестым по счету. До кассы ему было еще
довольно далеко. Она поймала себя на мысли о том, как перчатки незнакомца
хватают ее за горло. Конечно, она успевала дотянуться до гудка.., но
прозвучит ли он? Она поняла, что без всяких видимых причин сомневалась в
этом. Она подумала, что могла девяносто девять раз бить по нему и не
добиться результата. Но если так, то на сотый раз была бы задушена этим
хитчхайкером, на чью милость была оставлена, а гудок все равно не сработал
бы. Потому что.., потому что Кристина не любила ее. Больше того, ей
казалось, что та внутренне ненавидит ее. Вот так все было просто. Безумно,
но просто.
облегчению, увидела, что хитчхайкер вовсе не смотрел на нее; он рассматривал
машину. Кончиками пальцев он провел по обшивке сидений.
знаю почему, но я улавливаю плохие вибрации.
слишком эмоционально.
приступы клаустрофобии. В машине у меня их еще не было, но сейчас я чувствую
именно такой приступ. По-моему, о мой язык можно зажечь кухонную спичку -
так пересохло у меня во рту.
добавил он, и, когда Ли глянула в зеркало, его глаза показались ей совсем не
дикими, а просто беспокойными. Он не был похож на Чарли Мэнсона и явно не
шутил насчет клаустрофобии. Ли удивилась тому насколько была глупой.., хотя
знала почему. Прекрасно знала.
хитчхайкера, потому что.., ну, потому что было почти естественно испугаться
незнакомого патлатого парня, случайно подобранного на дороге, но совершенно
неестественным было чувство страха перед машиной, неодушевленной
конструкцией из стали, стекла, пластика и хрома. Последнее было даже не
эксцентрично, а абсолютно безумно.
вытягивая из него пучки ангоры. В груди гулко стучало сердце. - Наверное,
это твоя клаустрофобия.
кожаных покрытий и новой обивки был какой-то слабый запашок: едва заметный
запах чего-то старого. Просто душок.., застоявшийся душок.
Перед ее мысленным взором предстала фотография из вчерашней утренней газеты,
на которой был изображен Шатун Уэлч. Под ней была подпись: ПИТЕР УЭЛЧ,
ЖЕРТВА ФАТАЛЬНОГО ДОРОЖНОГО ИНЦИДЕНТА. ПОЛИЦИЯ СЧИТАЕТ ВОЗМОЖНЫМ
ПРЕДНАМЕРЕННОЕ УБИЙСТВО.
воздуха разогнала неприятный запах. Внутри "Макдоналдса" Эрни подошел к
кассе и делал заказ. Глядя на него. Ли испытала такое головокружительно
двойственное чувство любви и страха, что ее стало мутить от этой
тошнотворной смеси - во второй или в третий раз за последнее время она
пожалела, что не остановила свой выбор на Дэннисе. На Дэннисе, который
казался таким надежным и благоразумным...
тоном. - Я знаю, что выгляжу немного странным. - Он вздохнул. - Иногда меня
принимают за наркомана.
ожидала, что запах вернется, но не почувствовала его.
взял биг-мак.
высадить меня на углу Кеннеди-драйв и Центрального, если это тебе подходит.
впервые почувствовала, что Кристину стало заносить на дороге, которая была
почти пуста. Они были не больше чем в пятнадцати минутах от дома.
гамбургер, отпила глоток кока-колы и вытерла губы тыльной стороной ладони.
Слева показался военный мемориал, стоявший на пересечении Кеннеди-драйв и
Центрального шоссе, и Эрни притормозил, нажимая на педаль осторожно, чтобы
Кристина не скользила.
обычно. Ли с удивлением подумала, что, может быть, для этого ему нужно было
просто утолить голод.
прожевала, проглотила.., и почувствовала, что он застрял у нее посреди
горла. Внезапно она не смогла дышать.
замка прозвучал, как удар упавшей водосточной трубы. Звук ветра был похож на
фабричный гудок.
свистящий звук и поняла, что шум ветра заглушил его. Она схватилась за горло
и почувствовала, как оно судорожно забилось в ее руках. Ни стона, ни дыхания
попробовала избавиться от него кашлем, но кашель не получался. Огни
приборной панели, зеленые, круглые
пытаясь вобрать воздух. Она снова попробовала кашлянуть, но у нее ничего не
вышло. Теперь шум ветра был больше, чем весь мир, громче, чем любой звук,
который она когда-либо слышала. И Эрни наконец начал отворачиваться от
хитчхайкера, чтобы посмотреть на нее; он медленно поворачивался, его глаза
почти комически расширялись; и даже его голос казался слишком громким,
похожим на гром, на голос Зевса, обращающегося к смертному с нависшего над
ним грозового облака:
паникой.
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Майер Стефани
Роллинс Джеймс
Перумов Ник