Чтение 49–й страницы книги ~Вариант "Омега"~

месяца! Терпеливо слушал! Сейчас мой черед говорить. Терпите, барон.
Условный сигнал в шифровке - дань вашей профессиональной сообразительности.
Вы убрали его и успокоились. Действительным предупреждением о работе под
вашим контролем являлось наличие в шифровке информации.

- Не понял. - Шлоссер наклонился вперед.

- Извольте, барон. До ареста я передавал, что прибыл, устроился,
познакомился и прочее. Как только я сообщил данные об агентурной школе,
Москва узнала о моем аресте. Ваша дезинформация насчет Японии не прошла,
барон. На Востоке наши провели инсценировку. Зверев, Ведерников, Лапин, еще
два парня, заброшенные вами под Москву.. - Скорин смахнул со скатерти
крошки. - И дело полковника Редлиха, провал трех действовавших у нас
агентов, засвеченные "бюро Целлариуса" и агентурные школы... Вы дали
согласие на сотрудничество и фактически уже плодотворно работаете на нас и
будущую Германию. Давайте думать, как жить дальше, барон.

Шлоссер не дрогнул, не изменился в лице, он понял все значительно раньше,
чем русский разведчик договорил до конца. Что раздумывать? Он пришел к
финишу. Самоубийство или сотрудничество с коммунистами. Третьего не дано. Он
вспомнил, как уговаривал русского, прельщал возможностью своей вербовки.
Похвалялся, что Шлоссер стоит дорого, что ради этого стоит идти на
компромисс. Он чуть опустил руку, дотронулся до гладкой кожи кобуры.

- От перемены мест слагаемых сумма не изменится. Мы привыкли друг к
другу, барон, - сказал Скорин.

- Что вы хотите сказать? - спросил Шлоссер и подивился глупости своего
вопроса.

- Только то, что сказал. Мы поменялись местами, барон!

- Давайте выпьем, майор. - Шлоссер оглядел расставленную на столе
закуску. - Повторяю сказанную когда-то вами фразу: может быть, я пью
последнюю рюмку.

Скорин промолчал, надо, чтобы Шлоссер подумал. И Шлоссер думал, точнее,
вспоминал.

Старый дом фон Шлоссеров. Широкие деревянные лестницы. Портреты предков -
чопорные и надменные, они смотрели безразлично, но где-то в уголках губ
таили насмешку и презрение. Укрыв ноги пледом, отец читал газету. Выхода
нет. Русского необходимо прихватить с собой. Оставить для гестапо
доказательство, чтобы не трогали отца. Рисковал и распоряжался чужими
жизнями. Умей расплачиваться. Логично, черт возьми.

Шлоссер положил руку на кобуру.

Костя мгновенно вынул из кармана пистолет, прикрыл его салфеткой.

- Лота в гестапо, - пробормотал, словно подсказал, Скорин. - Они решат,
что девочка что-то знает.

- Да, да. Вы и это предусмотрели. Не оставили мне возможности даже
застрелиться. Браво, майор! Вы профессионал! Но как же с вашей хваленой
моралью? Вы отдали в гестапо невинного человека? Значит, цель оправдывает
средства?

- Не оправдывает, барон, - ответил Скорин.

- Ведь именно вы, коммунисты, все время кричите о гуманизме.

- Не только кричим, мы воюем за человека. Кто втянул в эту бойню
миллионы? Кто позволил фашистам прийти в Германии к власти? Не вы ли, барон,
именно Лоту, не разбирающуюся в происходящем, привлекли к работе? Кто все
время заигрывал с Маггилем? Теперь выбирайте: люди или фашисты? Двум богам
не служат. На чьей вы стороне, Георг фон Шлоссер?

Шлоссер поставил рюмку на стол - придавил ее так плотно, что она лопнула.

- "Не пытайся жить вечно, из этого ничего не выйдет", великолепно
сказано. - Шлоссер собрал осколки, бросил их в пепельницу. - Что я могу
сделать для нее теперь? Георг фон Шлоссер - большевистский агент!

- Отвлекитесь от своей персоны, барон. - У Шлоссера погасла сигарета,
Скорин щелкнул зажигалкой. - Не будем сейчас обсуждать нацизм, которому вы
служите. Вы сами отлично понимаете, что Гитлер ведет Германию к гибели. Вы
можете внести свой вклад в избавление Германии от фашизма. Но прежде вы
обязаны спасти девушку. - Скорин стремился отвлечь Шлоссера от размышлений,
заставить его действовать. - Вы втянули Лоту в опасную игру, а теперь
оставите Маггилю? Если вас не станет, то в гестапо решат, что девушка много
знает. Ею займутся всерьез. Хотите, я расскажу, как это делается...

- Майор! - Шлоссер облизнул сухие губы, вынув белоснежный платок, вытер
лоб и виски.

Скорин достал из кармана коробочку с таблетками от головной боли,
вытряхнул одну, протянул ее Шлоссеру, затем, подзывая Костю, щелкнул
пальцами.

- Бутылку минеральной воды и лимон.

Скорин разрезал лимон на две части, выжал его в фужер, налил минеральную
воду.

- Спасибо, майор. - Шлоссер проглотил таблетку, выпил приготовленный
Скориным напиток.

- По моей просьбе Центр передаст, что прибывающий в Таллинн
уполномоченный хочет познакомиться с Лотой. Маггиль будет вынужден на время
освободить девушку, - сказал Скорин таким тоном, словно ничего не случилось
и разведчики не поменялись ролями, а полковник абвера Георг фон Шлоссер
минуту назад не находился на грани обморока.

- Нужна другая рация.

- Найдем рацию. Я приготовил шифровку. Сегодня же ночью Центр даст нужный
ответ. Вы должны поскорее передать меня и всю операцию СД. Срочно согласуйте
это с Канарисом. Абверу я больше не нужен.

Шлоссер кивнул.

- С сегодняшнего дня мы будем верить друг другу, - сказал Скорин. - Я вас
познакомлю со связником. В дальнейшем вы сможете пользоваться его услугами.

Скорин постучал ножом по тарелке, Костя не замедлил явиться.

- Счет, пожалуйста.

Пока Костя готовил счет, Скорин с улыбкой наблюдал за Шлоссером и
остановил его, когда барон хотел заплатить.

- Сегодня плачу я. - Скорин стал отсчитывать деньги, вместе с купюрами
положил на тарелку сложенный вчетверо листок. - Немедленно в Центр. Ответ
нужен сегодня.

- Хорошо. - Костя поклонился барону. - Надеюсь, господин полковник
запомнит наше скромное заведение.

Шлоссер перевел взгляд с Кости на Скорина. Здесь, в центре Таллинна,
работает еще один русский разведчик. Видимо, у них все время была связь.

Шлоссер понимал, что русский, засвечивая своего партнера, не только
выказывает доверие, но и еще больше связывает его, Шлоссера. Делает
соучастником еще одной акции русской разведки. В одном, конечно,
голубоглазый майор прав: Лоту необходимо освободить. Его переиграли,
поставили к стене, девушка не должна расплачиваться за его ошибки. Барону
почему-то стало легче, он даже улыбнулся.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Линия связи: Костя - "полицай" из управы - цветочница, которую в свое
время спас Скорин, - сработала безупречно. Симаков получил шифровку, вечером
Москва дала ответ, уведомляя "седьмого", что к нему срочно вылетает "Отец".

Получив шифровку, Маггиль забеспокоился. Он не имел достаточного опыта в
подобных делах, понимал, что провала операции ему не простят.
Гауптштурмфюрер очень не хотел обращаться за помощью к Шлоссеру, но иного
выхода не было.

Маггиль приехал в особняк, рассказал о полученной шифровке.

- Кто такой "Отец", капитан? - спросил Маггиль у Скорина.

Они расположились в гостиной. Шлоссер, стоя у окна, с безразличным видом
молча слушал. Скорин пожал плечами и ответил:

- Покажите мне шифровку и срочно освободите Лоту.

Маггиль позвонил, когда появился охранник, отдал приказ:

- Моего помощника сюда. Быстро!

- Лота должна быть здесь сегодня же, - упрямо повторил Скорин. - Я не
могу жить без прикрытия.

- Маггиль взглянул на него и отошел к Шлоссеру.

- Что ты предлагаешь, Георг? - тихо спросил гестаповец, видя, что барон
отвечать не собирается, зашептал:

- Девчонку я освобожу. Видно, прибывает важный гость, как его принять?

Шлоссер пожал плечами:

- Запроси Берлин. Теперь это твои заботы. Я же завтра улетаю.

За дверью раздались быстрые шаги, и прибывший офицер протянул Маггилю
кожаную папку. Гестаповец открыл ее, начал неуклюже листать, наконец нашел
один лист и стал внимательно читать. Скорин протянул руку.

- Дайте сюда!

- Что? - недоуменно спросил Маггиль.

- Дайте сюда! - Скорин вырвал у него папку. - Я знаю все, что здесь есть!
- Перевернув страницу, он отошел к камину.

Испугавшись, что русский бросит документы в огонь, Маггиль преградил ему
дорогу. Скорин не обратил на гестаповца внимания, еще несколько раз
перечитал последние страницы.

- Я должен получить гарантии, что вы не тронете этого человека. Иначе я
не сяду за ключ. Без моего подтверждения никто не приедет.

- Слово офицера! - напыщенно воскликнул Маггиль.

- Мало!

- Хорошо! Я согласую вопрос с Берлином! - Маггиль чуть ли не бегом
бросился из гостиной.

Шлоссер молчал. Скорин рассмеялся, вернулся к камину, подбросив пару
поленьев, стал следить, как огонь подбирается к ним. Дерево трещало и
коробилось, не хотело загораться. Скорин взял кочергу, поворошил угли. Пламя
взвилось, его отблески осветили лицо Скорина.

***