сбрасывая тяжелую нежную руку.
понимаете, что ли, ничего? Там Крест ходит... Совсем никакой! Смотреть
страшно!
разбираться... Какой там дурак с ломографом приперся? Леха! Совсем уже
пробки перегорели? Брось железо, я сказал! Хватит нам тут покойников...
камушка к камушку в направлении той опоры, за углом которой, по словам Лики,
скрылся невменяемый Крест - Тихо! Вот он!
осторожно выглянули вновь.
нет, конечно, Лика все со страху перепутала... Невменяемый... Какой же он
невменяемый? Просто растерянный.
направился прямиком к Кресту. Тот стоял к нему спиной и с напряженным
вниманием разглядывал самый обыкновенный камушек.
оборачиваются быстрее и с большим интересом. Василий взглянул в
желтовато-зеленые глаза Креста - и поразился, увидев в них, как это ни
чудовищно, робость.
чуть ли не в страхе. Зато последнее выпалил радостно, с явным облегчением.
заикаясь. - Ты... где парился?
подтягиваться любопытные.
чего! Кликуху - забыл, жаргон - не понимает...
дружеским тоном осведомился насчет погоды. Из четырех произнесенных им слов
приличным было лишь одно - "денек". Пара предлогов - не в счет...
дедок.
Сократыча обозначилось вежливое сомнение.
не рассчитавшую заряд. Рома! Вы ведь, как я понимаю, не проводили больше
своих... м-м... опытов?
тогда надзорке так ошибиться? Да она, мне кажется, и в любом случае не
ошиблась бы. Уж больно, согласитесь, дело серьезное. Тут ведь даже не о
количестве тюбиков речь! Речь-то - о жизни человеческой! О рассудке!
преступник. Не подвернись ему тогда Телескоп, он бы раздробил ломиком голову
Никите... А в какой-то, по-моему, стране одно время преступников подвергали
лоботомии...
агрессивность, но, с другой стороны, как бы... тупеет... Я, конечно, не
психиатр... - Тут взгляд Сократыча упал на Ромку, и дедок жестоко
поперхнулся. Озабоченно потрогал себя двумя пальцами за кадычок, покрутил
головой и закончил сдавленно: - Словом... Во всяком случае, мне так
кажется... Картина похожая... похожая...
наморщенном лбу мерцали крупные капли пота.
насупленный Ромка. Василий полетел к ненаглядному своему Телескопу. Пузырек
испугался, что у него там, наверное, уже перелилось. Муж Люськи с потолка
схватился за голову при мысли, что ему еще отмазываться перед благоверной за
этот запой, и побежал долбать глыбы. Остальные просто испарились, не
утруждая воображения, и на пятачке остались только Крест да ошеломленный
Никита Кляпов.
совесть - чиста. А с другой стороны, ни о каком долге теперь и речи быть не
может... Кончен бал, господа! Хозяева расплатились с Крестом за все долги
Никиты Кляпова.
умственного напряжения - и не ответил.
Кляпов. - Голый же. А тут женщины ходят...
зажмурился до боли и замычал, мотая головой.
было как-нибудь по-другому?
Никиты требовало болезненного напряжения хотя бы какой-нибудь одной мышцы.
сейчас...
маленькую глыбу и кинулся к виднеющемуся вдали скоку, ведущему в одну из
незаселенок. Шагнув в теневое пятно и очутившись в колышущемся цветном
полумраке опоры, Никита нашел световод-бритву и оборвал под корешок. Затем
выбрал тлеющую без биения бледно-фиолетовую трубу толщиной с мужское бедро и
опоясал ее двумя глубокими кольцевыми разрезами, отстоящими друг от друга
приблизительно на метр. Потом отвесно чиркнул по трубе, соединяя засечки.
Первые слои, естественно, оказались попорчены, но уже на шестом витке
простынка пошла разматываться целенькая, без единой царапины.
отсекая кусок метра в три длиной. - Убедились, что жив-здоров, - и
разбежались. А что он даже одеться не сообразит - это их уже и не волнует".
отверстие для головы. А чем подпоясать?.. А, сойдет и этот! И Никита
отмахнул полтора метра толстого шнура, полыхавшего до сей операции
пронзительной синевой.
воспользоваться еще парой промежуточных скоков, прежде чем он выбежал на
пятачок, где должен был его ждать Крест.
недоуменно вертя головой. А вокруг кривлялись, щебетали и злобствовали
мохнатые побирушки.
дразнили... Главное, вы-то здесь при чем? Это нам с Телескопом досталось!
ноги и крепко подпоясал.
каких-нибудь двух шагах и издевательски крутил капсулой салатного цвета.
сейчас дождешься!
куда-то запропал. Василия уже начинала легонько покусывать совесть. Опросив
чуть ли не каждого встречного и выяснив наконец, что Ромка опять засел в
"конуре", Василий оставил Телескопа с Ликой и отправился к пятиэтажке.
в широко расставленные мосластые колени и сурово сведя брови, хулиган
пялился в угол, где из воздуха тонкой струйкой лился серый мягкий порошок.
Правда, лился он на этот раз не на пол, а в аккуратно расправленный
пластиковый мешок. Несколько таких мешков, полных до верху, стояли рядком
вдоль стены, а неподалеку от правого Ромкиного колена лежала стопка порожних
пакетов. Комната была припудрена серой пылью, на полу подсыхали грязевые
разводы, в углу валялись разноцветные оболочки от капсул и что-то до
омерзения похожее на коровью лепешку.
Корнев Павел
Конюшевский Владислав
Махров Алексей
Корнев Павел
Гуль Роман Борисович
Шилова Юлия