Чтение 49–й страницы книги ~Почем фунт лиха~

ее сыном, стоит целое состояние, а она о каких-то минутах.

- Я только что уложила ребенка спать, а ты своими дурацкими звонками чуть
его не разбудила, - разозлилась я. - А долго, потому что Санька разбил
телефон в прихожей и пришлось перейти в гостиную.

Нелли пришла в ужас.

- Разбил телефон? - прокричала она. - Кошмар! Надеюсь, ты ему задала?

- Я бы его расцеловала, если бы он ограничился одним телефоном. Но он не
ограничился, присовокупив к телефону бабушкину вазу, старинные напольные
часы, японское фарфоровое панно и кучу мелких безделушек типа саксонских
статуэток восемнадцатого века и коллекции хрустальной скульптуры начала
нашего века. Но самое главное, он безжалостно раздербанил новый веник.
Теперь мне придется идти к Старой деве и просить веник у нее, чтобы вымести
весь этот мусор, в который Санька превратил мои коллекции.

Нелли на том конце провода задохнулась от горя.

Предстоящая смерть отца Саньки, видимо, казалась ей гораздо меньшим
убытком.

- Какой ужас! - завопила она. - Неужели он все это так быстро
расколошматил?

- Да, твой сын не любит сидеть без дела. Очень подвижный ребенок.

- И коллекцию хрустальной скульптуры?

- Всю до хрусталика.

- С ума сойти! И саксонские статуэтки?

- Все как одну.

- Нет, это невероятно! Вот паршивец! И ты еще не убила его?

- Зачем, пусть живет. Нелли кипела от негодования.

- Как ты можешь так спокойно об этом говорить? - возмутилась она.

- Один день с твоим Санькой, и философия буддизма понятна, как ясный
день. Все суета и тлен. Настоящую ценность представляет лишь покой. И
вообще, теперь трудно сказать, кому осталось жить больше: мне или отцу
Саньки. Я читаю "Отче наш".

- Соня, держись, я проехала половину пути, но если хочешь - вернусь
обратно.

- Нет, уже не надо, - героически отвергла я ее порыв. - Моя квартира
после нашествия Саньки уже достигла предела беспорядка. Больше ей ничего не
страшно, потому что хан Батый был вершиной созидания в сравнении с твоим
сыном. А Золотая Орда по своей разрушительной силе рядом с Санькиными
проделками просто смех.

Видимо, в моих словах было столько безысходности, что Нелли окончательно
испугалась за мою квартиру и решила весь гнев обратить на меня, поскольку на
Саньку обращать его бесполезно.

- Почему ты позволила ему так себя вести? - возмутилась она.

- Потому что получила карнизом по голове и поняла, что пассивное
сопротивление - единственно приемлемая форма нападения на твоего Саньку. Я
не переношу крик вообще и его крик в частности.

- И он сразу же это понял?

- Естественно.

- Глупая, теперь ты у него в руках. Разве можно признаваться в своих
слабостях мужчинам?

- Разве Санька - мужчина?

- А кто же еще? Когда имеешь дело с этими существами, нельзя
расслабляться ни на минуту, в каком бы возрасте они ни были.

Я вынуждена была признать, что мысль не глупа, хоть и исходит она от
Нелли.

- И что теперь? - с вызовом спросила Нелли.

- Теперь он спит, а я с ужасом жду, когда проснется, - падая духом,
призналась я. - Должна сказать, после удара карнизом по спине мне стало
понятно, что такое радикулит, хотя до этого я думала, что болезнь эта из
сферы народных преданий.

- Ой, как мне тебя жалко, - посочувствовала Нелли. - Соня, не вздумай
сдаваться, это позор: пасовать перед каким-то молокососом, хоть он и мой
сын. Если не слушается, тресни по заднице и поставь в угол. Чего ты
боишься?

- Я же сказала: его крика. Он вопит, как резаный.

- Пусть кричит, а ты закрой его одного в комнате и уходи по своим делам.
Он тут же кричать перестанет. А потом пригрози не дать вкусного и не пустить
на улицу. Сразу станет как шелковый.

Я удивилась простоте этих советов. Мне не верилось, что такими слабыми
мерами можно достичь столь фантастических результатов.

- Не дать вкусного и не пустить гулять? Только-то? - с сомнением
переспросила я.

- Да, этого вполне хватит, - заверила Нелли. - Станет как шелковый.

- Ты полагаешь, больше не надо ничего?

- Абсолютно. Попробуй, увидишь сама. Я запросто с ним справляюсь.

- А я, признаться, пробовала прибегать к сложным психологическим
экзерсисам, - призналась я.

- И что?

- Не помогло. Он просто меня не слушал и вопил. Ох, даже вспомнить
страшно.

- Вот именно, а следовало хорошенько его отлупить.

- Но это же непедагогично. Я читала, что это очень вредно для детской
психики.

- Для детской психики гораздо вредней чувствовать, что взрослые
беспомощны и глупы, - авторитетно заверила Нелли. - К тому же мальчики
уважают только силу. Лупи, не жалей. Ну ладно, я поехала. Звоню из кафе на
трассе. Приеду в Питер - сообщу. Удачи тебе на педагогическом поприще.

Вооруженная советами Нелли, я ждала окончания тихого часа уже с
нетерпением.

"Ну, пусть только проснется, - злорадно думала я, - ох, я ему покажу!"

Глава 28

Звонок Нелли вернул меня к жизни. Причем жить захотелось настолько, что
уже раздражала разгромленная квартира. Захотелось чистоты и порядка.

Я порхала по комнатам и с громким пением возвращала свою квартиру в
прежнее состояние. Приятно чувствовать, как все меняется под руками,
обретает чистоту и порядок. Именно в такие минуты, наверное, каждая женщина
чувствует себя богиней.

Вдруг из спальни раздался громкий плач. Это Санька известил мир о своем
пробуждении. Я устремилась на плач, распахнула дверь и охнула. Санька сидел
на одеяле с вытянутыми вперед руками и ревел, сквозь слезы повторяя: "Мама!"
Веник лежал рядом.

Я бросилась к Саньке. Он сквозь слезы и со сна толком не разобрал, что я
не его мама, и зарылся в моей груди, жалобно всхлипывая.

Боже, какое это счастье, должна вам сказать, чувствовать себя до такой
степени нужной и любимой. Я таяла от удовольствия и одновременно страдала от
одиночества. Но больше все же таяла. От Саньки исходил прелестный детский
запах, веяло сладким чистым теплом и беззащитностью. А Нелли предлагает его
лупить. Разве это возможно?

Я гладила Саньку по хрупкой спинке, целовала в пушистую головку,
прижималась щеками к его маленьким цепким ручкам. И доприжималась. Санька
заметил подмену, оттолкнул меня и приготовился плакать. Мордочка его начала
медленно собираться в морщинистую гримаску. Его нерешительность объcнялась
тем, что и от меня исходила ласка и любoвь, надежность и защита. Но все-таки
я была не мама, а следовательно, счастье не может быть полным. Надо плакать.

И он заплакал.

"Так, - подумала я, - по совету Нелли сейчас надо поднять его, надавать
по заднице, поставить в угол и уйти в другую комнату. Боже, какой ужас. Нет,
я неспособна на такую жестокость".

Санька тем временем набирал темп и уже совершал вентиляцию легких по
полной программе. Вой стоял такой, что я окончательно растерялась.

"Что делать? - панически соображала я. - Бить или не бить, вот в чем
вопрос".

После недолгих раздумий я окончательно пришла к выводу, что "не бить",
потому что не смогу.

"Значит, Санька будет выть до тех пор, пока я не сойду с ума", - подумала
я и расплакалась.

Мы сидели с Санькой на кровати и соревновались, кто громче. Сначала
Санька подумал, что я передразниваю его, и злился. Он даже веником в меня
запустил. Потом он плакал уже не так добросовестно, как прежде, потому что
надо же было украдкой и за мной наблюдать, что тоже очень интересно. Потом
он поверил в мое горе и начал присматриваться ко мне уже открыто.
Убедившись, что мое горе сильней, Санька забыл про свое, прижался ко мне
своей бархатной щечкой и сочувственно спросил:

- Сьто такое?

Я молчаливо предавалась отчаянию.

- Сьто ты? - подергал он меня за руку. Я по-прежнему была безутешна. И
тогда он начал меня успокаивать как настоящий мужчина. Он гладил меня по
голове, говорил, что я "хоешая", обещал повести гулять и даже посулил много
вкусного.

В довершение он слизнул мою слезинку, рассмеялся, как бы приглашая
развеселиться и меня, и сказал:

- Соеная.

Я сразу же поняла, как успокаивает его Нелли, и решила воспользоваться
тем, что Санька взял на себя роль взрослого.

"Что ж, - подумала я, - поменяемся ролями. Тогда ребенком буду я. Вижу -
это намного приятней".

После этого решения все у нас пошло как по маслу. Санька слушался
беспрекословно, а если выходила размолвка, я начинала кукситься и угрожать:
"Сейчас как заплачу!" Санька мгновенно говорил: "Не нядо, не нядо" - и делал
так, как я его просила.