штурмом взял. - Он поковырял в печке валявшимся рядом старым штыком. -
Силенок не хватает, вот и бережем.
подставил чайник. Кран был неисправен, и большой жестяной чайник
наполнялся долго. Наконец наполнился.
было. - Он сунул еще одну чурку в огонь и закрыл дверцу. - Знали, что
завтра-послезавтра мир, и не хотели умирать. Никто не хочет. Но люди
все-таки воюют... А были и такие. Человек в Сталинграде воевал, в
Севастополе, ничего не боялся, а тут вдруг прижимается к земле... Слыхал
про такое?
ли два. Хохряков поднялся.
Все вдруг стало серым, плоским. Поднялся ветер.
будто парень, а вот ведь как скрутило, к земле прижало. И тут же подумал:
"А тебя не прижало? А? Вспомни-ка прошлый год, позапрошлый. Вспомни
госпиталь, шестнадцатую квартиру с вечерними ее чаями, разговорами,
Валерьян Сергеевичами? Может, потому и ушел оттуда, что почувствовал
приближение этого самого? Может, потому и тянуло на фронт? А может, и сама
эта тоска по фронту была тем же прижиманием к земле?"
набережной, доносились автомобильные гудки. Ветер стих. Опять появилось
солнце. Николай расстегнулся - жарко.
чувство, это самое хохряковское "силенок не хватает, бережем". А для кого
бережем? Для себя, только для себя, чего уж тут скрывать? И кто это
говорит? Человек, у которого вот здесь вот, в боковом кармане, маленькая
красненькая книжечка, такая же самая, как та, которую хотят отнять сегодня
у Николая. И за что? Именно за то, что в ту минуту он меньше всего думал о
себе.
сегодня собрание, как Гнедаш, поджав губы, внимательно будет слушать всех
ораторов, кивая головой, а потом встанет и, сказав что-нибудь вроде того,
что партию надо очищать от балласта, что никто не дал права Митясову
позорить высокое звание коммуниста, предложит своим тихим скрипучим
голосом отобрать у него партийный билет, и бюро его поддержит.
отнимать. Не те вы люди, товарищи Гнедаш и Мизин. Посмотришь на вас: все у
вас чистенько, гладенько, ни к чему не придерешься. План работы есть -
всегда под рукой, в шкафу, в папочке, говорить вы умеете, очень даже
убедительно умеете, заседания проводите, протоколы пишете, в райком
относите их без опоздания, стенгазету выпускаете регулярно, отчеты
парторгов заслушиваете. Что еще надо? Со стороны посмотреть - полный
порядок. А копнешь поглубже - и страшно становится. Что Чекмень хочет, то
и делается. Мешает Никольцев - пожалуйста, поможем избавиться. Понравился
Супрун - тоже поможем, подскажем дирекции. Чекмень - хозяин. Он умен, он
умеет выступать, он всегда знает, чего хочет, и всегда добьется этого. Так
и сказал: "Чего надо, я добьюсь, поверь мне", - и добьется любыми
средствами. Людей он знает. И на кого опереться - тоже знает. Хохряков,
Гнедаш, Мизин, Бельчиков. Духанина к черту - мешает. Другого подберем. А
"подбирать" - навязать, протащить он умеет. Ох, как умеет! Вот и Николая
чуть так не "подобрал". Когда в бюро его сватал. "Нам как раз такие, как
ты, и нужны - фронтовики, настоящие хлопцы!" Теперь все понятно. Понятно,
какие хлопцы ему были нужны. Холопы, а не хлопцы.
- быть ему в партии или нет. Правда, не только они будут решать. Будут и
другие. Люди, которым он верит. Будет Левка. Ему он верит. И не потому,
что он его товарищ, а просто потому, что он честный, настоящий коммунист.
И Антону он верит. И Громобою верит. Даже Сергею, забулдыге Сергею, будь
он сегодня на собрании, и то...
Сергей такого никогда не скажет. Ни настоящим, ни хорошим он себя не
называл. Наоборот - дрянью, пьяницей, бузотером. Но это ж не так! Неправда
это! Все это наносное, прилипшее, чужое.
тогда ночью он говорил, у себя на койке. "Иди к ней, иди к Шуре. Она тебя
ждет. Тут что-то не так, я знаю". Сидел красный, злой, кулаком по коленке
стучал. О себе, что ли, тогда думал? Или тогда, в первый раз, после
разговора на лужайке, когда у Николая вдруг прорвалось все наружу? Кто
Сергея просил к Шуре ходить? Никто. А он вот побежал. Для себя, что ли?
вверх тормашками полетело - к кому он побежал? К Сергею. К нему потянуло.
Потянуло же! И не только его. Вот и Шуру потянуло. И Ваську его тянуло.
Наверное же тянуло... А вот теперь и ребят аэроклубовских. Шура
рассказывала: дня без него прожить не могут, оторвать от него нельзя. И
Николай знает, что это так. Он видит Сергея среди этих мальчишек, видит
влюбленные их глаза, - влюбленные потому, что для Сергея люди и работа,
настоящая, живая работа - это все. Потому, что он умеет увлекаться. И не
только увлекаться, но и увлечь других. Потому, что ему, как и самим этим
мальчишкам, хочется сейчас, чтобы они скорее, как можно скорее стали
летчиками, смелыми, сильными, которыми могла бы гордиться вся Советская
страна. У него появилась цель - а без этого в жизни очень трудно, - и ради
этой цели он ничего не пожалеет... И когда первый из его мальчишек
поднимется в воздух на старенькой, собранной собственными руками
"удвешке", он будет стоять на поле, задравши голову, и сердце у него будет
сжиматься, но уши он уже затыкать не будет.
глаза, которая нагадала тебе какую-то ерунду - все, мол, у тебя будет:
любовь, друзья, деньги, а счастья не будет. Дура она, твоя цыганка. Есть
оно у тебя. И я рад за тебя, ей-богу же, рад. И за Шуру. Ей будет хорошо с
тобой. Я по глазам ее понял. В тот самый вечер, в последний раз, когда был
у тебя.
смей! Совсем ты не такой. Вот сказал бы мне сегодня: "Не прав ты, Митясов,
кругом не прав", - и я б поверил тебе. Но ты не сказал бы так, я знаю.
9
студента со второго курса, председатель профкома Кагальницкий и - Николая
это удивило и обрадовало - Левка Хорол. Председательствовал один из
второкурсников, спортивного вида, подстриженный под бокс парень в
клетчатой ковбойке.
аудитории, расположенной амфитеатром, - и просидел там до самого конца, не
выходя даже покурить, - курил в кулак. Рядом сидел Черевичный и еще
несколько ребят из его группы. Громобой не пришел. "Не пойду, - сказал он,
- в пузырь еще полезу. Скажете, что болен".
Бельчиков, шурша бумагами и без конца перечисляя фамилии лучших
агитаторов, подводил итоги, прошедшим выборам в Верховный Совет. Потом
двух человек принимали в партию.
бюро: "За хулиганский, антипартийный поступок, выразившийся в нанесении
побоев декану факультета ПГС тов. Чекменю А.И. при исполнении им служебных
обязанностей, рекомендовать партсобранию тов. Митясова Н.И., 1919 года
рождения, члена ВКП(б) с 1942 года, русского, учащегося, из партии
исключить".
лежавшие перед ним на столе бумаги.
голос Алексея.
первым, чтобы сразу внести ясность во все это дело. Не буду
останавливаться на подробностях и оправдывать Митясова, но скажу прямо:
кое-какие основания для его, выражаясь формулировкой решения бюро,
хулиганского поступка были. Я незаслуженно оскорбил его товарища. Это раз.
Второе. На заседании бюро я не голосовал, но если бы и голосовал, то
воздержался бы. И не только потому, что я в этом деле лицо, так сказать,
не совсем объективное, а потому, что считаю меру наказания - исключение из
Флинт Эрик
Земляной Андрей
Русанов Владислав
Лукин Евгений
Контровский Владимир
Шилова Юлия