— То есть, — сказал Игорь, складывая руки на груди, — я себе это придумал, чтобы оправдать страх перед насилием. Так?
Сабуров кивнул и расплылся в улыбке.
— Вам просто нужно решиться, Игорь. Давайте я вам оставлю визитную карточку одного прекрасного специалиста. А вы ее положите дома на стол, и пусть она себе лежит. Когда соберетесь — скажите, что от меня, — он с вами бесплатно поработает.
— И все как рукой снимет? — спросил Игорь ехидно.
— А вы попробуйте! — рассмеялся Сабуров, копаясь в бумажнике. — Вот, пожалуйста.
Игорь, не глядя, убрал карточку в задний карман.
— Спасибо, доктор! — произнес он с чувством. Охранники не удержались и противно захихикали. Сабуров укоризненно покачал головой и, не попрощавшись, скрылся в коридоре.
— Дай ты ему в лоб! — посоветовал Игорю сержант. — Самый веский аргумент.
Игорь прокатил свою карточку через терминал и шагнул в арку металлодетектора. В мягких кобурах, заправленных внутрь джинсов, у него было спрятано достаточно железа, но машина, предупрежденная карточкой о том, что идет свой, промолчала.
— Да жалко мне его, — вздохнул Игорь. — Я так остро чувствую свое превосходство над ним…
— Ну еще бы! — кивнул сержант. — Согласен на все сто.
— Солдат ребенка не обидит, — поддержал его помощник.
Игорь усмехнулся, встал лицом к выходу, поднял руку в призывном жесте и провозгласил:
— Пиво!
— У-у-у!!! - в два голоса взвыла охрана.
— Банзай! — воскликнул Игорь и исчез за дверью.
— Хороший парень, — заметил сержант, провожая его взглядом. — Но абсолютный псих.
— Одно слово — Спецотдел, — усмехнулся помощник. — Они хоть чем занимаются-то?
— Инопланетных шпионов ловят.
— Чего-о?!
— А ты что, не в курсе? Вон на прошлой неделе двух зеленых человечков застукали. В женской бане. Как раз через эту дверь их вели, сам видел.
Помощник разочарованно подобрал челюсть, надулся и с преувеличенным вниманием уставился на монитор.
— А может, так оно и есть, — пробормотал сержант задумчиво.
Глава 6. Четвертое июня, утро
В общем зале Спецотдела было тихо, сумрачно и прохладно. Мишка Лавров, развалившись в кресле, с ленивой небрежностью пожизненного хакера гонял на компьютере сразу четыре программы. Две из них, перепахивая статистику, ваяли для Королева какой-то сложный график. Третья переводила с экзотических языков текущие газетные публикации по тематике отдела. А с четвертой Лавров ожесточенно рубился в «Банзай». Статистические программы время от времени теряли общий язык, отвлекая Лаврова от драки, и тогда он, злобно шипя, переключался и вправлял им мозги. Когда Игорь вошел в зал, как раз наступил такой патетический момент, и Мишкины руки, заправленные в перчатки «летучих мышей», с бешеной скоростью порхали над столом.
— Зар-раза! — сказал Лавров, не поворачивая к Игорю головы. — Вот зар-раза! Привет, Боец. Ох, замучили меня эти графики! Того и гляди машину подвесят…
— Ну, Мишель, ты же сам говорил, для чего пишется новый софт. Чтобы доказать тебе, что твое железо уже никуда не годится.
— Это хорошее железо, — прорычал Лавров, сосредоточенно гоняя «мыши» одновременно по трем измерениям. — А софт так себе.
— Ну и довел бы его до ума.
— Скоро он меня доведет… Как я это сделаю? Это же новый софт.
— Ну сломал бы его.
— Да нельзя его сломать! Нечего там ломать. Ты когда последний раз на занятия ходил?
— Да никогда.
— То-то и оно. Прежний софт весь был как листочки со строчками. Там было что ломать и что править. А эти программы новые, они цельные, они похожи больше всего на… ну, на…
— На поллитру? — осторожно предположил Игорь.
Лавров от изумления аж застыл.
— А знаешь… — пробормотал он, впервые за весь разговор повернувшись к Игорю лицом. — Вот именно, на поллитру они больше всего и похожи…
— Мишель, ты б подучил меня слегка, а? — попросил Игорь. — В частном порядке. Возьмем ноль семь крепкого…
— Нет, только полбанки, не больше. В прошлый раз мы после ноль семи… Сам помнишь.
— А какая разница? Нам полбанки вечно не хватает, и мы потом в баре коктейлями долечиваемся. Конечно, в таком людном заведении всегда найдется на кого обидеться. А с ноль семи мы тихо и мирно отдыхаем на рабочем месте…
— …и обижаемся здесь же на всех, кто под руку подвернется! — заключил Лавров. — Спасибо, достаточно. Ладно, будет время, устрою тебе лекцию.
— Я вот только понять не могу, — произнес Игорь, задумчиво глядя на монитор. — Если этот софт построен по совершенно новой схеме, как же он работает на старом железе?
— Боец, — сказал Лавров проникновенно. — Очнись. Железо уже месяц как новое. И я тебе об этом рассказывал двадцать раз. Кстати, последний случай был позавчера.
Игорь сконфуженно поджал губы и заглянул под стол.
— Обычный системный блок, — пробормотал он смущенно. — Я думал, у него просто частота другая…
— У него все другое, старина. И это я тоже двадцать раз тебе объяснял.
Игорь присел на край стола и с усилием потер глаза ладонями.
— Придется взять полбанки, — заключил он.
— Отшибает память? — Лавров повернулся к монитору и продолжил работу.
— Мишель, ты не поверишь, начисто.
— Странно. Ты же вроде нормально себя ведешь… Во всяком случае, не артистичней, чем я.
— Миша, я дома всегда добавляю до упора. Пока не упаду.
— Н-да… Старик, а ведь ты уникум! Ты, наверное, единственный в мире человек, который спьяну проспал настоящую компьютерную революцию…
Игорь поднял глаза к потолку и выразительно цыкнул зубом.
— Жениться тебе надо, — вздохнул Лавров. — И начнешь ты дома падать совсем по другой причине. От удара сковородкой по балде. Но помнить будешь все…
— Вот уж чего у меня дома нет, так это сковородок!
— Появятся, — заверил Лавров. Он удовлетворенно хмыкнул и полез в стол за сигаретами, а на мониторе вновь появилась группа самураев, застывших в напряженных позах. — В нормальной семье обязательно должны быть сковородки. Потому что в наше время порядочная женщина обязательно умеет и любит готовить. Пусть редко, но зато… Ух, какие вчера были отбивные! Я тебе звонил, а ты шлялся где-то…
Игорь вздохнул. Он понимал, что больше всего на свете Лавров хочет сейчас узнать, помог ли Игорю ворованный документ. Но спросить об этом вслух в нашпигованном камерами и микрофонами офисе Службы было совершенно невозможно.
— Я не шлялся, я дома был, — извиняющимся тоном сказал Игорь. — Я просто немножко пива выпил…
Лавров заржал.
— Н-да… — протянул он, отсмеявшись. — Кстати, ты про Сабурова слышал последнюю новость?
— А то… На меня не повесят, у меня алиби.
— А ведь попил он твоей кровушки…
— Ничего, — улыбнулся Игорь. — Зато я больше не хожу в этот вонючий спортзал. На этот чертов рукопашный бой.
— Запишись в айкидо, — предложил Лавров. — Там драться не надо, все чинно-благородно, а дело, говорят, стоящее.
— Зачем мне айкидо, Мишель, если у меня ствол? Какой мастер со мной справится? Это ты боевиков насмотрелся. В жизни все иначе, поверь. Конечно, выбить у тебя оружие можно. Но только если ты, как снайпер, всегда держишь его на вытянутой руке. Единственный раз в жизни, когда я стрелял по живым людям, я косил их от бедра, и все было нормально. Не исключено, что мне даже понравилось.
— Ты сейчас говоришь, как сержант еврейской армии. А бывает так, что ствол просто достать не успеешь.
— Ну, Мишель, агрессию по отношению к себе нужно предвидеть. И вообще, я не оперативник. Если мне приходится драться или, того хлеще, стрелять — значит, я чего-то недодумал. Мне думать положено по штатному расписанию, хитрить и сыпаться, как снег на голову. А не прыгать по крышам с автоматом в зубах.
— Но пулю ты тогда схлопотал…
— Я понял, — рассмеялся Игорь. — Ты хочешь сказать, что от занятий спортом отрастают глаза на заднице.
— Да нет же! Ты пойми элементарную вещь, старый. Я вот с детства хожу на кикбоксинг. С шести лет…
Дверь зала отворилась, и на пороге возник насупленный Королев. Лавров моментально закрыл рот и вскочил. Игорь вытянулся рядом. Начальство пребывало в глубокой мрачности, и перед глазами подчиненных замаячил обширный реестр служебных проступков, за которые с них еще не было взыскано. Впрочем, ничего особо страшного за ними не числилось. Фокус с гранатой Игорю простили, а Мишкин компьютерный взлом явно прошел незамеченным.
— Кто вчера наблевал под дверью доктора Сабурова? — спросил Королев вместо приветствия.
— Даша, — моментально ответил Лавров. — Во всем виновата Даша.
Игорь не удержался и хихикнул. Даша была персонажем мифическим, давно прижившимся на Службе и по традиции ответственным за все грехи. Несколько лет назад внешняя охрана среди ночи крепко заложила за воротник, приволокла с улицы какую-то пьяную бабу и до утра ее имела всеми доступными способами. На свою беду, охранники наутро не только не помнили, как девицу звали — то ли Маша, то ли Даша, — но даже не сумели толком объяснить, была ли она одна. Закрытая пропускная система, о существовании которой охрана и не подозревала, зафиксировала проход на Службу двух посторонних. А вышел только один. Поэтому отдел внутренних расследований буквально выпотрошил офис. А поднятые по тревоге оперативники прочесывали город, пытаясь запеленговать маркер, которым пропускная система пометила вышедшего из здания чужака. И откопали-таки Машу, спящую у себя на квартире сном праведницы. Эффектную брюнетку, парламентского корреспондента уважаемой газеты. Пока из Маши добывали пробы семенной жидкости, которая у нее разве что не текла из ушей, на Службе «внутряк» открыл жесточайшую облаву на Дашу. Служба хохотала и содрогалась одновременно, пока охрану не загнали под гипноз и не выяснилось-таки, что никакой Даши и в помине не было. Но компьютер пропускной системы упорно твердил, что была, а с машиной не поспоришь.
Узнав, кто такая Маша и где она аккредитована, Папа лично ее допросил под гипнозом. Он остался так доволен, что карательные меры к охране свелись к промыванию мозгов, подсадке ложной памяти и переводу в строевые. Появление лишнего чужака объяснилось банальным заеданием радарного датчика. Но местные остряки уже сложили легенду о виртуальной Даше, которая ходит по Службе, учиняя пакости типа засорения унитазов. И теперь, случись что, на бедную Дашу ссылались к месту и не к месту.
— Значит, Даша? — переспросил Королев. — М-да. Во всем виноват Чубайс… — пробормотал он себе под нос загадочную фразу. — Ну ладно. Тем не менее этот урод Сабуров подал рапорт. Папа-то хохочет, ему все шуточки. А вот Дядя просто озверел. «Внутряки» будут ему докладывать с минуты на минуту. Ты что делал после тренировки? — повернулся Королев к Игорю.
— Сразу ушел домой и там лежал, не шевелясь. Был нетрезв. Кстати, Сабуров видел, как я выходил со Службы.
— Нажрался, значит, на радостях? Так, Мишель, а ты?
— Я в полпятого свалил. У нас с Бойцом алиби несокрушимое, командир.
— Будем надеяться… — Королев заглянул Лаврову за спину и хищно прищурился на самураев. Лавров, не поворачиваясь, шевельнул пальцем, и на мониторе возникли медленно растущие столбцы графиков. Королев удовлетворенно крякнул.
— Через полчаса, командир, — заверил его Лавров. — Максимум через час. Все подвиснуть хочет, зараза.
— А ты эти программки сломай и доведи до ума, — посоветовал Королев.
Лавров тяжело вздохнул.
— «Чайников» — давить! — пробормотал он в пространство.
— Фу! — сказал Королев и направился было к себе в кабинет. Но тут дверь отворилась вновь, и в зал шагнул, ни больше ни меньше, Дядя.
При виде первого заместителя Папы и начальника отдела внутренних расследований молодежь встала во фрунт. Дядю они едва-едва знали в лицо. Если Папа, главный стратег и философ Службы, позволял себе быть с людьми накоротке и частенько бродил по офису, общаясь с народом, то у Дяди на такое просто не оставалось времени. У него были совершенно конкретные задачи, и он их образцово выполнял. На Службе его побаивались.
— Уже? — спросил Королев с какой-то странной интонацией, почти неприязненной, и Игорь вдруг поймал на себе его короткий взгляд.
— Я освободился до вечера, — сказал Дядя. — Здравствуйте, Бойко, — он протянул Игорю руку.
— Добрый день, — Игорь машинально ответил на пожатие и снова засек быстрый, острый взгляд Королева. «Однако дело пахнет операцией. Даже, я бы сказал, черт возьми, Операцией! Что это старики задумали? А ведь пора! Третий месяц уже дурью маемся, так и спиться недолго».
Лаврову Дядя просто кивнул.
— Здрасте, — протянул обиженный Лавров.
— Можем начинать прямо сейчас, — сказал Дядя Королеву. — Второй подъедет через три часа.
— Хорошо, — кивнул Королев. И вдруг опустил плечи. И глубоко вздохнул.
— Мне тоже вся эта история не по душе, — сказал Дядя доверительным тоном. — Но чем раньше начнем, тем больше шансов на успех. Где мы сядем? — Он окинул взглядом большой круглый стол в центре зала. — Здесь? Нет, лучше у тебя. Э-э… молодой человек…
— Референт Лавров, ваше превосходительство.
— Да, господин Лавров, будьте добры, возьмите на себя все входящие. Кроме адресованных мне лично или на два имени: мне и вашему шефу. Вплоть до особого распоряжения нас не отвлекать. Очень на вас надеюсь.
— Не извольте беспокоиться, ваше превосходительство.
— Меня зовут Павел Семенович, — смилостивился Дядя. И протянул-таки Лаврову руку. Тот аккуратно, не спеша освободил пальцы из зажимов «мыши» и со спокойной улыбкой приветствовал одного из могущественнейших людей планеты. Лавров поставил Дядю на место и был теперь очень доволен.
— Пошли, — Королев отворил дверь кабинета.
— Прошу вас, Бойко, — сказал Дядя, предлагая Игорю пройти вперед. И тот понял, что не ошибся. Будет дело.
***
В кабинете Королев первым рухнул в кресло, будто у него отказали ноги. Игорь подождал, пока усядется Дядя, откатил свое кресло подальше от стола, сел, закинул ногу на ногу и только тут понял, что ему сегодня показалось в Королеве странным. Начальник отдела Спецпроектов явно не спал эту ночь.
— Кофе, — сказал Королев, набирая комбинацию на врезанном в край стола киборде. — Паша, тебе с сахаром, да? А тебе, Боец, еще и со сливками.
— Ты как вообще, старик? — спросил Дядя. — В форме?
— Давненько не брал я в руки шашек… — вздохнул Королев. — Фигня, прорвемся.
— Кризис начался позавчера рано утром, — сказал Дядя, обращаясь к Игорю. — Игорь… Можно я буду вас называть по имени? Отлично. Кстати, Андрей, а что это твой секретарь так на меня наехал?
— Здороваться надо, — проворчал Королев, доставая из открывшейся в стене дверцы поднос с тремя чашками.
— Терпеть не могу здороваться за руку с незнакомыми людьми, — сказал Дядя, принимая с благодарным поклоном свой кофе. — Ничего с собой поделать не могу.
Игорь взял чашку и покосился на Дядю.
— А вас я знаю неплохо, молодой человек, — усмехнулся Дядя, поняв его немой вопрос. — Мы познакомились так давно, что вы и не помните. Вам, Игорь, было тогда от силы года два. И все последующее время я очень внимательно следил за вашей судьбой.
— И за карьерой? — спросил Игорь.
— А что, плохо вышло? — поинтересовался Королев.
Игорь отхлебнул кофе, поставил чашку на стол, откинулся в кресле и сунул большие пальцы в карманы джинсов. Некоторое время он молча глядел в стену, позволяя старшим беззастенчиво рассматривать себя. И не выдержал.
— Почему я? — спросил он. — Я не самый опытный в Спецотделе. И не самый удачливый. Понятно, ребята сейчас все на выезде, но я готов подменить любого из них. Так что давайте рассказывайте… — И тут он осекся. В голову ему пришла совершенно безумная мысль. Настолько безумная, что он застыл с открытым ртом. «Не бывает таких совпадений, — подумал он. — Не может быть…»
— Ты в Спецотделе самый умный, — сказал Королев. — Вот, я вижу, ты уже до всего и дотумкал…
Игорь помотал головой и сел относительно прямо. Теперь он смотрел на Дядю, и взгляд его был ледяным.
— Ты Игоря Волкова хорошо помнишь? — спросил Дядя.
«Я правильно угадал, — подумал Игорь. — С ума сойти! Как же так все совпало? Неужели случайно? Им нужен Волков. Ох, черт возьми! Я еще и привыкнуть-то не успел к мысли о том, что он на самом деле жив… Сейчас придется играть. Много и вдохновенно. Эх, не проколоться бы».
— Он жив… — эти слова Игорь скорее прошептал, чем выговорил, но интонация его была утвердительной.
— Посмотри, — Королев достал из стола растрепанную папку с крупно выведенным на обложке номером 116 и выудил из нее фотографию. Игорь взял снимок и задохнулся от изумления.
Маленькая цветная карточка не была фото в обычном смысле слова. Это оказалась прорисованная на компьютере ментография — отпечаток картинки, запечатленной в человеческой памяти. Страшно дорогая в производстве вещь, используемая только в крайних случаях. А та ментография, которую Игорь держал в руке, была просто дороже золота. По характерным заплывам изображения Игорь определил, что отпечаток был взят с трупа. Игорь даже приблизительно не мог себе представить, в какие деньги обошлось разовое применение топ-секретной технологии, из недр которой родилась эта картинка.
— Похоже, я держу в руке бюджет небольшого государства, — пробормотал он.
— Ну почему же небольшого… Ты смотри, смотри.
А на снимке Игорь увидел Волкова. Конечно, не такого, как на фотографиях из маминого альбома, а постарше лет на тридцать. Очень правильные и очень жесткие черты лица. Почти ничего общего с обликом сына, который вышел лицом и мастью в мать. Только что-то неуловимое в выражении глаз… И еще говаривали знающие люди, что повадками, манерами и привычками Игорь совсем не Бойко, а вылитый Волков.
— А собака у него есть? — спросил Игорь, не отрываясь от снимка.
— А то! — фыркнул Королев.
— Буль какой-нибудь? — Игорь по-прежнему не поднимал глаз.
— Не лови нас как маленьких, — попросил Дядя. — С чего бы это ему завести бультерьера? У него бернская овчарка. И, похоже, ростом с лошадь.
— У нас был прекрасный ландсир, — вздохнул Игорь и осторожно положил карточку на стол. — Я на нем верхом катался. Конечно, если папуля удосуживался меня подсадить.
— Я помню, — кивнул Дядя. — Его звали Джем. Чуть мне яйца не отгрыз. Никогда бы не подумал, что из простого ньюфаундленда можно сделать такого киллера.
— Ладно, — сказал Игорь. — Вы-то, как я понимаю, точно установили, что он — это он?
— Вне всякого сомнения, — сказал Королев. — Это Игорь Волков. Сто процентов. И Шнейдер его опознал.
— Ну, по такой ментографии трудно судить… — Игорь склонился над столом, вглядываясь в карточку.
— Шнейдер видел его живьем, — сказал Дядя жестко. — Он узнал Волка и успел послать сигнал подтверждения. И Волк тоже узнал своего приятеля Шнейдера. Старого доброго приятеля.
Игорь закусил губу и выпрямился.
— Серьезное дело, — сказал он вполне безмятежным тоном.
— А никто и не говорит, что оно лажовое, — усмехнулся Королев.
— А меня он якобы не тронет.
Королев и Дядя переглянулись.
— Не пойду, — отрезал Игорь.
Старшие одновременно повернули к нему головы.
— Я для Волкова никто, — сказал Игорь. — Когда он ушел, мне было шесть лет. Я его даже толком не помню. Джема помню очень хорошо и до сих пор оплакиваю. Я, может, никого на свете так не любил, как этого пса. А когда отец исчез, Джем за неделю сгорел как свечка. Мне сказали «папа в командировке», и я так и не простил ему, что он бросил такую преданную собаку. Еще через сколько-то лет мне объяснили, что папочка умер, но я уже не смог перестроиться. А когда мне стукнуло двадцать, умерла мама. Которая так больше замуж и не вышла. И я со всем этим, извините, живу. Я даже к психоаналитику ходил. Без толку.
— Ты просто не хотел освобождаться от этого груза, — сказал Дядя мягко. — Мы поступки Волка ни в коем случае не оправдываем. Ни то, что он сделал с тобой, ни то, как он с Галей обошелся. Да и нас он всех подставил капитально. Но поверь мне, Игорь, для тебя отец значит гораздо больше, чем ты думаешь. И боль, которую он тебе причинил, во многом сделала тебя таким, какой ты сейчас есть.
— Я уже не маленький, Павел Семенович, — кивнул Игорь. — Так что не надо мне рассказывать, кто и что для меня сделал. А уж вы, господа, затащив меня на Службу, извините, так мне нагадили, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Королев поморщился. Дядя криво усмехнулся.
— Я давно все сопоставил, — упрямо гнул свое Игорь. — Вы меня на Службу разве что силком не тащили. Я здесь уже пять лет. И сейчас я точно знаю, что взяли меня сюда из-за того, что я сын Волка. Которого все ветераны Службы почему-то боятся до судорог. Поэтому меня ни капельки не удивляет, что мой дражайший папочка жив.
— То есть ты запросто готов отправить псу под хвост все, что сделал за эти пять лет, — констатировал Дядя. — И дырку от пули, которая у тебя в спине, и орден, который у тебя в сейфе лежит, и именной ствол от Папы. Ты знаешь хоть одного, кто за пять лет на Службе столько бы успел наворочать?
— Да, Игорек, — вступил Королев. — Что-то ты, друг мой, того… передергиваешь. Выходит, мы тебя держим только как щит от Волка страшного? За красивые глаза, так сказать?
— А у меня действительно очень красивые глаза, — рассмеялся Игорь. — И еще я очень умный. Но все равно я вам, простите меня, пожалуйста, господа… Ну не верю я вам до конца, и все тут. Подорвано у меня доверие к Службе.
Аникина Наталья
Ларссон Стиг
Свержин Владимир
Ильин Андрей
Андреев Николай
Шилова Юлия