Чтение 49–й страницы книги ~Наемник~

корабли.

- Пусть останутся "Гильермо", "Кристобаль" и ты, - ответил дон Эрнандо.

- "Кристобаль" поврежден, его машина гонит масло.

- Тогда найди кого-нибудь другого.

- Понял, хозяин.

Тем временем стоявшие на нижней палубе матросы уже вовсю тянули веревки,
которыми были обвязаны спасатели, а те, в свою очередь, крепко держали
пилота, следя за тем, чтобы его голова не ушла под воду.

- Да это же женщина! - воскликнул доктор Спирос, который неслышно
поднялся на верхнюю палубу.

- С чего ты взял? - возразил дон Эрнандо, однако, приглядевшись,
согласился с доктором, - А и впрямь баба...

Бесчувственную девушку подняли на борт, и Спирос крикнул матросам, чтобы
ее несли в его каюту.

- Нет, Спирос, - неожиданно возразил Эрнандо, - пусть несут ко мне. У
меня места побольше - там и полечишь.

- Как скажете хозяин.

Девушку подняли по лестнице и пронесли мимо, в каюту Эрнандо.

- Девчонка крепкая, - заметил он.

- Да, переломов нет, - кивнул Спирос и заспешил вслед за пациенткой.

Между тем матросы положили ее на кровать и вышли, а доктор запер дверь
изнутри.

- Ишь ты, заперся, - сказал один матрос. - Небось разденет ее.

- Понятное дело - разденет. Так у докторов положено - чуть что, сразу
раздевайся, - сказал второй.

- Хорошо быть доктором, - мечтательно вздохнув, добавил самый молодой.

- Понятное дело - хорошо, только чтобы доктором стать, обучение
требуется.

- Это да...

Мимо дона Эрнандо матросы проскользнули тихо, как мышки. А он стоял возле
пробоины в надстройке и задумчиво колупал ее пальцем. Это было второе
полученное в бою повреждение, однако пули никому не навредили и лишь дали
дону Эрнандо требуемую толику опасности. Теперь эти повреждения составляли
гордость старика Эрнандо, и он уже твердо решил их не заделывать. А вот что
требовалось сделать, так это установить на торпедные аппараты заслонки.

"Заслонки... Заслонки..." - повторял про себя дон Эрнандо, чтобы не
забыть слово. Сегодня три судна сели на мель именно из-за отсутствия этих
самых заслонок - вода затопила их носовые отсеки.

"Говорили же мне паршивцы с Яномана, чтобы я ставил заслонки, так нет -
не послушал их..." - сама мысль, что эти двое оказались в чем-то правы, была
для дона Эрнандо неприятна.

Теперь они прятались где-то в форте, и старик желал им удачи - он уже и
сам верил, что неуступчивость "Лос-Флоридос" и неприступность форта связаны
только с личностью Клауса Ландера.

Очередной приступ боли вернул Флинта в сознание, и он открыл глаза.
Падающий в дверной проем свет давал возможность Лаки видеть обшарпанную
стену и крючки, на которых висела его небогатая одежда.

Вот этот свитер с дырками подарил ему один бездомный в подвале на
Ледоустрит. А эту зеленую куртку он украл в магазине "секонд-хэнд". Лаки
вспомнил, как орал гнавшийся за ним охранник, и улыбнулся.

Рядом с его лицом прошлепала здоровая крыса. Теперь она разгуливала по
залитому кровью и сиропом полу и слизывала то, что ей больше нравилось.

"Хорошо, что я украл в столовой сироп, - подумал Флинт, - ведь это он
спас мне жизнь..."

Лаки представил, как он выглядел, когда один из убийц зашел проверить
"работу".

Должно быть, он подумал, что голова Лаки разлетелась вдребезги, а это был
всего лишь вишневый сироп. Он вылился на лицо Флинта, когда пуля разбила
банку.

"Я обманул их, я снова всех обманул..." - Лаки слабо улыбнулся, затем
прислушался и понял, что выстрелов больше не слышно.

"Скоро за мной придут и все будет хорошо. Я жив, я бодр, и я даже шучу -
значит все в порядке. Придут доктора и окажут мне помощь, они обязаны, они
давали клятву Гиппократа", - успокаивал себя Флинт.

На улице послышались шаги, потом голоса. Они приближались, и вскоре
первый человек вошел в гостиницу. Зашел и остановился, заметив отсутствие
двери в жилище Лаки Флинта.

"Ну зайди же, ну!.." - мысленно упрашивал человека Лаки. Кричать он не
пытался, боясь разрушить ту тонкую грань между жизнью и смертью, на которой
находился.

Будто услышав мысленный призыв Лаки, человек сделал шаг, другой и
появился в проеме двери. В комнатке Лаки стало совсем темно, но он
обрадовался, узнав Клауса Ландера.

- Помоги, товарищ, - прошептал Флинт.

- Это ты, Лаки? - спросил Клаус.

- Да, это я. Помоги мне, вызови врачей.

- Зачем?

- Странный вопрос, я же выжил. Эта сучка... хотела меня убить... Но я
опять... обманул судьбу-злодейку... Ведь так, товарищ?

- Нет, не так, Лаки, - безжизненным голосом возразил Ландер, - судьбу
обмануть нельзя... Нужнобыть готовым и не суетиться, когда придет время...

- Уж не хочешь ли ты сказать... товарищ...

- Ничего я не хочу. Я устал, и мне нужно пойти отдохнуть.

С этими словами Клаус поднял пистолет и три раза выстрелил во Флинта.
Звуки выстрелов перепугали сидевшую под кроватью крысу, и она заметалась,
скользя по мокрому полу и шипя, как змея.

Ландер пристрелил и ее. Затем сплюнул под ноги и сказал: - Сволочи...
Крысы и сволочи...

Повернувшись, он покинул нору Флинта и стал подниматься на второй этаж.

Когда подошел к своему номеру, то увидел, что дверь распахнута, а внутри
все перевернуто вверх дном. Тут явно что-то искали.

Ландер поставил на место кровать, поднял с пола распоротый матрац и
бросил его сверху. Затем подобрал подушку - она оказалась целой.

Улегшись на распотрошенную постель, он прикрыл глаза и лежал так какое-то
время, не выпуская из рук пистолет.

Примерно через полчаса в коридоре послышались шаги, и Клаус узнал их -
это был Корншоу, однако на всякий случай он поднял оружие и направил его на
дверной проем.

- Ого, - сказал Питер, оглядывая устроенный в комнате Ландера разгром. -
Кто это сделал?

- Наверное, мисс Ленокс, - предположил Клаус, убирая пистолет. - Что у
тебя нового?

Пит поднял перевернутый стул и сел на него.

- Пилот Колгейт найден у себя в комнате с ножом в груди. И еще у нас
шестьдесят раненых, и половина из них может не дожить до завтра...

- Что говорят в руководстве компании?

- Бармингтон обещал поддержку и транспорты для эвакуации, а наши друзья
из Эль-Гео готовят новые партии героев. Мистер Кеннет лично передавал вам
привет. Сказал, что у вашей сестры все в порядке.

Клаус молчал, глядя мимо Корншоу, и, казалось, думал о чем-то своем.

Наконец он сконцентрировал взгляд на Питере и сказал: - Где-то здесь, в
форте, остались двое парней. Они посланы сюда с каким-то специальным
заданием.

- Откуда такие ужасы?

- Я приметил их вместе с десантом. Бойцы с дробовиками полегли все до
одного, чтобы только прикрыть высадку этих диверсантов.

- Вы думаете, они пробрались в форт?

- Я уверен в этом. Ведь их трупы никто не нашел... - Корншоу помолчал и,
погладив повязку на плече, добавил: - У лейтенанта Нейдла в одном из
резервных взводов пропало два человека.

- То есть в бою они не были?

- Нет, они стояли слишком далеко - ближе к строительной площадке. Взвод
занимался патрулированием, поскольку Нейдл опасался, что кто-то из десанта
попробует просочиться внутрь форта.

- Значит, эти бойцы наткнулись на диверсантов и те их убрали.

- А зачем они сюда пришли? Устраивать поджоги? - спросил Корншоу.

- Не знаю, - ответил Клаус. - Однако эти люди опасны и нужно организовать
их поиски.

- Поймать и уничтожить, - решительно заявил Питер.

- Это едва ли удастся сделать.

- Тогда зачем пытаться?

- Чтобы они не чувствовали себя свободно. Если проводить постоянные
проверки, эти парни начнут нервничать и совершать ошибки.

Застолье в ресторане отеля "Генерал Волентайн" еще давало о себе знать, и
главный инспектор поднялся с ощущением слабости во всем теле.

Пролежав в постели весь вчерашний день и проспав всю ночь, он обрел
способность думать, анализировать и бояться новых потрясений, которые принес
Джулиус Хофман вместе со своей командой.

- Сэм, ты сегодня идешь на службу? - спросила Дугласа его жена Грюн. Она
уже возвратилась с пробежки и выглядела отвратительно бодрой.

Пристрастие Грюн к здоровому образу жизни вызывало у Сэма раздражение.
Как и многие люди его возраста, он находил удовольствие в еде, а жена не
упускала случая заметить, что те или иные продукты вредны для здоровья.

Вот и теперь она напоминала о службе с едкой усмешкой. Грюн была уверена,
что Сэм просто набрался, забыв, сколько ему лет, и, как следствие,
отлеживался дома целые сутки. Разве могла она знать, что это было
вынужденное пьянство и ее муж жертвовал своим здоровьем только для пользы
дела.