Чтение 49–й страницы книги ~Застывший огонь~

"Остался в деревне, сукин сын. Испугался! Трус!.." Хаммер почувствовал
себя сильнее. Он успокоился и, оторвавшись от прицела, снова взялся за свой
бинокль.

И опять он погрузился в сказку. Бинокль был как театр, а прицел винтовки
- как простое счетное устройство. В этом и была вся разница.

"Едва ли я сумел бы полюбить эту девушку, если бы смотрел на нее сквозь
перекрестие оптического прицела..." - заключил Хаммер.

Элеонора закончила свое купание и стала выходить на берег. Все проходило,
как обычно, - за последние два года Хаммер видел это сотни раз. Девушка
поднялась к кустам, и они сомкнулись позади нее, словно занавес. И это
означало, что можно возвращаться на базу.

Лейтенант с неохотой оторвался от бинокля и, увидев стоявшую на сошках
винтовку, оторопел. Он вспомнил все, что собирался сделать, - прийги, занять
позицию, подождать появления вражеского лазутчика и поразить его точным
выстрелом. Желательно в воде.

"Но ведь никакого мужчины сегодня не было... - стараясь не впадать в
панику, рассуждал лейтенант. - Но был ли он вчера?.. Может, никого не было и
все это мне привиделось?.. Может, я действительно уже того?.."

Хаммер машинально отстегнул магазин и убрал винтовку в чехол. Затем еще
раз взглянул на реку и решил. "Нужно ехать в бордель. Обязательно... В
данном случае бордель для меня как лекарство. Пусть горькое, пусть
неприятное, но необходимое".

Разрешив для себя основное противоречие текущей недели, Хаммер подхватил
винтовку, бинокль и бодро зашагал в сторону базы.

Следуя уже устоявшейся традиции, Джеф, как всегда, вздремнул после ужина.
Случалось, что вечерний отдых затягивался и Мэнсон спал до самого утра,
однако это его не беспокоило - Джеф списывал свою сонливость на бессонные
ночи, проведенные им в джунглях.

Но в этот раз его разбудили. Кто-то тронул Джефа за плечо, и он
проснулся.

- Дала, ты? - спросил Джеф.

Поначалу ему никто не ответил, и он решил, что его снова посетила птица.
Однако через секунду незнакомый голос произнес: - Пойдем, Жефа. Акта ждет
тебя...

Джеф поднялся на ноги и, слегка пошатываясь и держась за стену хижины,
вышел наружу.

От ярко горевших костров по округе распространялось желтоватое сияние.
Мэнсон никогда не видел, чтобы огонь был такого странного цвета, но в потоке
желтого свечения он сумел лучше рассмотреть своего провожатого.

Им оказался парень лет двадцати. Он шел впереди Мэнсона и направлялся к
центру деревни. Джеф помнил, что хижина Аюпы стояла на северной окраине

Населения, однако сейчас они шли совсем в другую сторону.

На всякий случай Мэнсон спросил: - Что, Аюпа сейчас не в хижине?

- Нет, - односложно ответил провожатый, едва посмотрев в сторону Джефа.

Они прошли мимо одного костра, потом мимо другого - везде сидели только
мужчины Возле первого костра их было пятеро, а возле второго Джеф насчитал
семь человек. Люди были совершенно неподвижны и смотрели на пламя, находясь
в каком-то оцепенении

"Может, поэтому оно имеет такой желтый оттенок?" - подумал Джеф.

Провожатый продолжал идти, пока не подвел Мэнсона к еще одному костру,
возле которого стояло несколько охотников. От группы людей отделился
человек, и Мэнсон узнал Аюпу. Опираясь на свою клюку, старик подошел ближе и
улыбнулся.

- Рад видеть тебя, Жефа, - сказал он. - Сегодня для тебя большой день...

Старик положил на плечо Мэнсона руку, и тот почувствовал, насколько
горяча ладонь Аюпы. Она нестерпимо жгла, но интуитивно Джеф понимал, что
нужно потерпеть.

Наконец Аюпа убрал свою огненную ладонь, и Джеф осторожно повел плечом.
Ожога как будто не было - Что делают эти люди, мистер Аюпа? - решился задать
вопрос Джеф.

- Они смотрят на огонь, - просто сказал старик.

- А зачем они это делают?

- Они смотрят на огонь, чтобы накопить силу, - пояснил Аюпа и, упреждая
следующий вопрос, добавил: - Сила нужна им для далекого путешествия.

Джеф кивнул, хотя ничего не понял. Он осторожно посмотрел по сторонам -
бдения у костров продолжались. Лимонно-желтые языки пламени то рвались
вверх, то собирались у земли в яркие вращающиеся вихри.

Так продолжалось около десяти минут. Потом от одного костра поднялся
человек и пошел под навес. За ним последовал другой, потом еще и еще. Люди
поднимались и шли прямо, словно по начерченной линии. Они заходили под навес
и рассаживались там ровными рядами.

Наконец под навесом оказались все охотники, и тогда пламя костров приняло
естественный цвет.

- Пойдем и мы, Жефа, - негромко сказал Аюпа и подтолкнул Мэнсона.

Они приблизились к навесу на расстояние тридцати шагов, и Аюпа
остановился. Движимый любопытством, Мэнсон хотел подойти ближе, но старик
его остановил: - Тебе туда нельзя, Жефа. Стой пока здесь.

Джеф послушно встал рядом с Аюпой и начал внимательно следить за
сидевшими под навесами людьми. Полумрак скрывал их лица, и все они казались
совершенно одинаковыми. Ничего не происходило, но напряженная тишина
вызывала у Джефа внутреннее беспокойство.

"Почему я не слышу ни одного звука? Ни цикад, ни всплеска воды, не крика
ночной птицы?.. И где Лала? С ней было бы намного спокойнее..." - Женщинам
сюда нельзя... - тихо проговорил Аюпа, не поворачивая головы

"Понятно..." - про себя сказал Джеф, не удивляясь тому, что старик уловил
его мысли. А тишина тем временем накатывалась все сильнее. Джеф даже и не
подозревал, что она бывает такая разная.

Сначала тишина была просто легкая. Затем она стала распадаться, как
дневной свет распадается на семь цветов радуги. А вскоре тишина зазвучала.
Она гремела, она сметала все на своем пути. Она наступала, как цунами.

Зрение Джефа выхватило непонятное освещенное пятно. Пятно оказалось лицом
одного из тех, кто неподвижно сидел под навесом.

"Сирил..." - узнал его Мэнсон.

Лицо ночного охотника выделялось все сильнее. Казалось, оно светилось
изнутри непонятным холодным свечением. В какую-то долю секунды Джеф увидел,
как все тело Сирила полыхнуло яркой вспышкой, и эта вспышка вытянулась в
длинную струну, рванувшуюся к небу.

Событие уже произошло, но Джеф все еще видел засвеченное негативное
изображение Сирила, которое пульсировало немой вибрацией и, казалось,
раскачивало Джефа то влево, то вправо... То влево, то вправо...

Откуда-то издалека донесся первый звук.

"Это крик... - лениво отреагировал Джеф. - Кто-то кричит..."

"Не смотри туда!" - надрывался кто-то.

"А почему не смотри? - удивился Джеф. - Это же так красиво и...
необычно..."

Последовала новая вспышка, и на этот раз Джеф услышал ее звук. Этот звук
больно ударил по барабанным перепонкам, и Мэнсон равнодушно отметил, что ему
в нос попала вода. Он вздохнул и закашлялся

Кто-то помог Джефу подняться, и он понял, что сидит в воде.

- Ну как он, Гаена? - послышался обеспокоенный голос Акты.

- Да все нормально... - отозвался Джеф, и тут же сильный рвотный позыв
вывернул его наизнанку.

"Какой ужас, кажется, я отравился..." - успел подумать Мэнсон перед тем,
как его вывернуло еще раз.

- Тащи его на берег, - приказал Аюпа, и чьи-то сильные руки потащили
Мэнсона по песку. Наконец ему помогли подняться, и Джеф удивленно посмотрел
по сторонам. Совсем близко он увидел своего провожатого. Парень крепко
держал Джефа, чтобы тот не упал.

Чуть в стороне стоял Аюпа. И хотя было темно, Джеф узнал его по седым
волосам и корявой клюке, на которую старик опирался.

- Что... это было? - не сразу выговорил Джеф.

- Нелегкое испытание для настоящего мужчины, - сказал Аюпа и, обратившись
к провожатому, добавил: - Гаена, отведи его в хижину.

Пораненное ухо продолжало саднить, и Хаммер время от времени
притрагивался к куску пластыря. Прикосновение усиливало жжение, и лейтенант
поспешно отдергивал руку, но скоро он опять забывался и вновь беспокоил
рану.

"А все почему?.. Потому, что хотел выглядеть красиво, идиот... - ругал
себя лейтенант. - Вон Коноплев поехал нестриженый, и Бриар тоже, а Пакгауз
так тот Даже не выбрит толком..."

Хаммер вспомнил выражение лица рядового Куррапаса, когда тот сказал: -
Ничего, сэр, до свадьбы заживет...

"Ну разве не идиот? Чуть не отрезал человеку ухо и при этом с улыбочкой
заявляет: до свадьбы заживет! - От запоздалого гнева Хаммеру стало жарко. -
Нет, нужно было убить скотину прямо на месте... Ничего, вот вернусь и
убью..."

На том лейтенант и успокоился. Он решил больше не обращать внимания на
жжение пораненного уха и осмотрелся.

В салоне челночного транспорта ВОВ-4 находилось двенадцать офицеров.
Кроме Коноплева, Пакгауза и Бриара, Хаммер хорошо знал двух
лейтенантов-радиотехников и вольнонаемного Буши - специалиста по агрессивной
фауне.

Буши занимался изучением всяких злых козявок и составлением совершенно
нечитабельных инструкций по безопасности.

В свое время Хаммеру пришлось ознакомиться с парой десятков таких
текстов, и все они начинались одинаково: "Если покусание уже произошло, то
вам следует..."

Время от времени Буши покидал свой лабораторный бокс и, вооружившись