повернулась я к племянничку, - что их на кладбище нет. Не стыдно тебе?
соскучился, решил на кладбище заглянуть. В проулке автобус заметил, из него
дядьки вышли, в масках, с оружием. Ну Васька сразу за мной, интересно ведь.
А когда парней Мороза повязали...
идти, а Васька мне: давай Кузю возьмем, он на привязи сидит, жалко. Мы
пошли, а на крыльце Данила курит, Васька говорит, подождем, пока он в дом
уйдет, а то, говорит, ему от Дарьи достанется. Он сел ждать, а я в
салтыковский склеп заглянул, курнуть страсть как хотелось, а у меня там
заначка. Сунулся через дыру, а там...
вчетвером отправились к салтыковскому склепу. Упырь поднял доску, спрыгнул
первым, а потом помог спуститься мне и Ваське (Сенька слез сам), чиркнул
зажигалкой и указал в угол. Я сделала пару шагов, приподняла черную клеенку
и вытаращила глаза: пакеты с белым порошком.
секунды не сомневалась. В этот момент скрипнула железная дверь за нашей
спиной, и знакомый голос сказал:
его работа. В руке у парня блеснул пистолет, а мы даже Кузю не догадались
взять.
кладбищу милицейские засады, выстрелишь, минуты не пройдет, как тебя
поймают.
глушитель, стал его привинчивать. Затем пакостно хмыкнул и поднял оружие.
Грохнул выстрел, мы испуганно подпрыгнули, а Синий, выкатив глаза,
кувыркнулся со ступенек, пистолет отлетел в сторону, я схватила его и только
после этого сообразила, что произошло: в дверях стоял мужчина с пистолетом в
руках и, безбожно коверкая слова, крикнул:
удивлением узнала в нем липового нищего. Вздохнув, я пробормотала:
сосуда от милиции я не получила, но словесную благодарность мне все-таки
выразили, правда, звучала она несколько двусмысленно и в основном свелась к
известному афоризму о сапожниках и пирожниках. Ну и ладно, я не в обиде.
дождался, не успеешь глазом моргнуть, он уже и закончился. Тридцатого
августа Сенька уезжал домой. Перед отправкой на вокзал мы выпили чаю
(присутствовали я, Сенька, Чугунок и, само собой, Кузя). Вещей племянничек
собрал предостаточно, и я решила вызвать такси, чтобы не мучиться. Только я
сняла трубку, как Чугунок, выглянув в окно, сообщил:
Коломейцева. Две недели назад его выписали из больницы, и с понедельника он
приступил к исполнению. Не успела я решить, стоит ли его звать пить чай или
перебьется, во дворе появилась развалюха, которую Родионов упорно называл
"Жигулями", и затормозила возле моего подъезда; Андрюха подобрался, а
Родионов, заметив его, из машины выходить не стал, только дверь распахнул.
Через минуту рядом возникла "Волга" Колесникова (он купил ее неделю назад, о
чем хвастал мне по телефону), а я положила трубку: глупо тратиться на такси.
Пока мы таращили глаза, в поле нашего зрения появился белый "Порше" и лихо
затормозил прямо напротив кухонного окна.
позавчера.
Сенька, почесав за ухом, начал приставать:
каникулы приеду...
там нет хорошего... Вон, Люська Сечкина, из пятой квартиры, уж как ей замуж
хотелось, а теперь говорит, не иначе черт попутал.
маленькую комнату, распахнула окно, выходящее на улицу, и пробормотала,
подсаживая Кузю:
автомобильный сигнал. В трех шагах от нас замер "Мицубиси-Паджеро", дверь
распахнулась, и Паша Пельмень весело поинтересовался:
жизнью он доволен. А я вдруг вспомнила слова Колесникова, что после смерти
Турка Пашу повысили в звании, был он большой человек, а стал еще больше.
Только я хотела чертыхнуться по привычке, как тут же подумала, что коли у
Паши большая радость, так с ремонтом столовки у меня проблем не будет, и
повеселела.
обнаружили в вещах Синего, и протянула Сеньке. - Держи.
взглянул на любимую девушку и покраснел.
выпендриться хотелось.
скрылся за поворотом. Домой возвращались пешком, путь наш лежал через парк,
и я с удивлением заметила:
светило, а чистенькие аллеи радовали глаз.
компанией. Я подняла руку и крикнула:
Флинт Эрик
Мережковский Дмитрий
Земляной Андрей
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий
Белогорский Евгений