и импонирует инстинктам русского народа. Он - икона.
нуждаются в чем-то, в какой-то личности или символе, в который они могли бы
верить, который дал бы отчаявшимся массам людей чувство самосознания и
отсюда - единства. Без объединяющего символа люди вовлекаются в
межнациональные войны. Россия огромна, в ней много различных этнических
групп. Коммунизм при всей своей жестокости обеспечивал единство. Единство по
принуждению. Точно так же, как в Югославии. Мы видели, что произошло, когда
отменили единство по принуждению. Для достижения единства по доброй воле
необходим символ. У вас есть ваш государственный флаг, ваша слава, у нас -
наша монархия. В настоящее время Игорь Комаров - их икона, и только нам
известно, насколько она порочна и фальшива.
и ненависти, но главным образом на их страхе. Так он завоюет их сердца.
Затем он сможет использовать свою власть для создания машины, которая
осуществит цели "Черного манифеста".
привлекательную, икону. Достойную преданности русских людей.
царем Всея Руси.
Лэнгли, сентябрь 1990 года
Джейсону Монку. Картинка на открытке изображала открытую террасу
"Опера-кафе" в Восточном Берлине. Сообщение было коротким и невинным:
"Надеюсь на новую встречу, с наилучшими пожеланиями, Хосе Мария". Открытка
пришла в особый почтовый ящик ЦРУ в Бонне, а штамп указывал. что ее опустили
в Западном Берлине.
Монку, который находится в Лэнгли. Туда ее и переслали. То, что она
отправлена из Западного Берлина, ни о чем не говорило. Туркин просто бросил
открытку со штампами в окно машины с западноберлинским номером,
возвращавшейся на Запад. Он пробормотал "битте" удивленному водителю и пошел
дальше. Когда его "хвост" завернул за угол, они ничего не увидели. Любезный
берлинец отослал открытку из своей части города.
ошибка. Открытка отправлена восьмого сентября. и немец или испанец написали
бы так: 8/9/90 - сначала день, затем месяц и гол. Но дата на открытке была
написана по-американски: 9/23/90. Для Джейсона это значило: мне нужна
встреча в 9.00 в сентябре 23-го числа. Цифры следовало читать наоборот. А
подпись с испанским именем говорила: это важно и срочно.
Берлине.
Германии. Власти СССР придет конец: на территорию бывшего социалистического
города войдет полиция Западного Берлина и возьмет все в свои руки.
Деятельность КГБ должна ограничиться намного меньшим отделом внутри
советского посольства на Унтер-ден-Линден. Некоторым крупным оперативным
отделам придется вернуться в Москву. Туркин может уехать с ними. Если он
хотел сбежать, то это время настало, но его жена и сын находились в Москве.
В школах только что начался учебный год.
Срочно. В отличие от Туркина Монк знал об исчезновении "Делфи", "Ориона" и
"Пегаса". И пока тянулись эти дни, Монк чувствовал себя больным от
беспокойства.
***
исключением экземпляров, принадлежащих лично сэру Найджелу, сожгли под
строгим наблюдением, пока не остался только пепел, разносимый ветром.
его "Граммане" до Вашингтона. По непрослушиваемой системе телефонной связи
он с самолета позвонил в O.K. - округ Колумбия и договорился со старым
другом позавтракать вместе, после чего удобно устроился в глубоком кожаном
кресле напротив хозяина ранчо.
разливая по бокалам превосходное "Шардоннэ". - Но можно задать личный
вопрос?
санкционирует какое-то действие, не так ли?
мог бы это сказать.
вы?
раскинулись огромные поля пшеницы, и там еще шла уборка. Столько пищи! Перед
его мысленным взором возникла другая картина из далекого времени: британские
томми не в силах сдержать рвоту; водители бульдозеров в масках, защищающих
от зловония, сталкивают горы трупов в зияющие рвы; живые скелеты,
протягивающие руки с вонючих нар, молча просящие пищи.
Старомоден, полагаю.
Россию?
агенты и есть смелые агенты, но нет старых смелых агентов. Я буду осторожен.
***
в небольшом ресторанчике во французском стиле, который назывался "Ля Шомье",
всего в сотне ярдов от отеля "Четыре времени года".
старый человек с серебряной сединой, вокруг которого носились лихие молодые
роллеры.
ЦРУ, и когда ему приходилось бывать в Лэнгли, он находил больше общего со
своими коллегами - профессионалами разведки и заместителем директора по
оперативной работе. Их связывали простые человеческие отношения, что не
всегда оказывалось возможным с политическим ставленником Белого дома.
и он, возраста и заплатил шоферу. Ирвин перешел улицу и похлопал его по
плечу.
приходящими в обеденный перерыв. Официант осведомился, какой они
предпочитают столик - для курящих или некурящих. Для курящих, сказал
Джордан. Ирвин удивленно поднял бровь: ни один из них не курил.
зала, где их разговор никто не мог услышать.
блюдо. Ирвин, взглянув на вина Бордо, выбрал превосходное "Бейшевель".
Официант просиял: вино было не из дешевых и довольно долго считалось
фирменным в этом ресторане. Через несколько минутой вернулся, показал
этикетку, получил знак одобрения, откупорил и разлил.
тебя в эти места? Ностальгия?
в Вайоминге?
предупреждение - держаться подальше.
кто-то должен поехать и посмотреть.
двенадцать лет.