Чтение 49–й страницы книги ~Испытай себя~

этих молодых варваров всего можно ожидать.

С этими словами он направился в сторону Дуна, который что-то писал в
блокноте, затем они двинулись по тропе в сторону мастерской.

Сделав по пути необходимые закупки, я ухитрился приехать в Шеллертон
без опоздания, как раз к тому времени, когда Тремьен должен был отбывать на
своем "вольво" на скачки в Ньюбери. Трех скакунов он уже отправил туда в
фургоне. Мэкки он забирал с собой, мне же не осталось ничего другого, как
отправиться в столовую к своей недописанной первой главе.

Когда они уехали, ко мне, как это часто теперь случалось, зашла Ди-Ди,
чтобы выпить кофе.

-- Надеюсь, Тремьен не будет возражать, если я заберу все эти вырезки,
когда поеду домой? -- спросил я.

-- Домой... -- Ди-Ди улыбнулась. -- Он не хочет, чтобы вы уезжали,
разве вы этого не знаете? Он желает, чтобы вы написали всю книгу здесь.
Возможно, в ближайшее время он обратится к вам с предложением, от которого
вы не сможете отказаться.

-- Я приехал на месяц. Он сам так сказал.

-- Тогда он вас еще не знал, -- Ди-Ди отхлебнула кофе. -- Ему нравится,
как вы занимаетесь с Гаретом.

Это рассуждение не лишено здравого смысла, подумал я, и, окажись она
права, я не был уверен, какое решение принять: уехать или остаться.

Когда Ди-Ди ушла к себе в контору, я попытался взяться за перо, но
никак не мог сосредоточиться. В голове вертелись мысли о ловушке на эллинге
Сэма и об убийстве Анжелы Брикел: я представлял себе темно-зеленую грязную
воду, заполняющую измученные легкие и несущую забвение, а также земную
девушку, которую вновь позвала к себе земля, тело которой обглодали земные
твари и которая превратилась в земную пыль.

В обыденном течении жизни Шеллертонхауса завелась акула, страшная,
неуловимая, готовая в любой момент раскрыть свою пасть. Мне хотелось верить,
что она в конечном итоге попадет в сети Дуна, но и обольщаться на этот счет
не хотелось.

В полдень позвонила Фиона и сообщила, что забрала Гарри домой и он
хочет меня видеть. Со вздохом сожаления, но внутренне Испытывая определенное
облегчение, я отложил в сторону чистый лист бумаги, оделся и отправился в
деревню.

Фиона приветствовала меня,. как родного брата после долгой разлуки. Она
поспешила уведомить меня, что Гарри еще не совсем в своем уме, поскольку
уверяет, что помнит, как тонул. Каким образом кто-то может помнить, как он
тонул?

-- Полагаю, что такие вещи трудно забываются, -- заметил я.

Но он же не утонул.

-- Был близок к этому.

Она провела меня в розово-зеленую, обитую ситцем гостиную. Гарри,
бледный, с голубыми тенями вокруг глаз, сидел в кресле, забинтованная
раненая нога покоилась на мягкой скамеечке.

-- Привет, -- на его лице появилось подобие улыбки. -- Вам известно
средство от ночных кошмаров?

-- Все мои кошмары происходят наяву.

-- Боже милостивый, -- вздохнул он. -- Где правда, а где вымысел?

-- Все, что вы помните, -- истинная правда. -- Как я утонул?

-- Да.

-- Значит, я не сумасшедший?

-- Нет. К счастью.

-- Я же говорил тебе, -- обратился он к Фионе. -- Я пытался не дышать,
но под конец все же хлебнул воды. Не хотел, однако ничего не мог поделать.

-- Никто бы не смог, -- заверил я.

-- Присаживайтесь, -- предложила мне Фиона, целуя его в голову. --
Какое счастье, что у Гарри хватило здравого смысла пригласить вас с собой на
этот эллинг. Важно также то, что все в округе извинились перед нами: |
выразили свои соболезнования, за исключением одного мерзкого журналиста,
который считает, что все это специаьно подстроено, чтобы ввести следствие в
заблуждение и избавить Гарри от справедливого возмездия. Я хочу, чтобы Гарри
подал на него в суд за клевету. Ужасная история.

-- Меня нельзя тревожить, -- в своей обычной мягкой манере возразил
Гарри. -- И Дун был очень любезен со мной! Этого вполне достаточно.

-- Как нога? -- спросил я.

-- Паршиво. Такое ощущение, что она весит несколько тонн. Но заражения
крови пока вроде бы нет. Это была явная шутка, однако Фиона ее не поняла и
вновь встревожилась.

-- Дорогая, -- умиротворяющим голосом начал Гарри, -- меня напичкали
антибиотиками, сделали противостолбнячные уколы, ввели вакцину против
холеры, желтой лихорадки, лихорадки Скалистых гор и плоскостопия. Все это я
получил в изрядных количествах и, скорее всего, выживу. Как насчет крепкого
виски?

-- Нет. Алкоголь снимает действие лекарств.

-- Тогда выпейте один.

Я отрицательно покачал головой.

-- Возьмите Золушку на бал, -- сказал Гарри.

-- Что?

-- Фиону на чествование Тремьена. Вы едете туда, не так ли?

Я кивнул.

-- Я не оставлю тебя, -- возразила Фиона.

-- Ты должна поехать, любовь моя. Тремьен расстроится, если тебя не
будет. Он ведь любит тебя до безумия. Джон будет тебя сопровождать, -- его
глаза вновь засветились былой лукавой энергией. -- А свое приглашение я знаю
кому отдать.

-- Кому же? -- поинтересовалась Фиона.

-- Эрике. Моей незабвенной тетушке.

ГЛАВА 14

Премия, которую должен был получить Тремьен, была учреждена новыми
владельцами целой сети недавно отре-отаврированных гостиниц, решившими
покорить конноспортивную общественность размахом своего спонсорства. Они
назначили награду для победителя в стипль-чезе и приняли активное участие в
организации престижных скачек с препятствиями, уже назначенных на субботу.

Цены за заявки на участие в скачках с препятствиями были такими, что у
всех причастных к конноспортивному миру глаза полезли на лоб; взволнованные
же владельцы лебезили перед тренерами, поскольку конкурс, по словам Ди-Ди,
ожидался феноменальный, а на ипподром предполагалось в целях безопасности
допускать только участников состязаний.

Дабы как-то предварить это грандиозное мероприятие, в устраивался этот
банкет с раздачей премий, причем приглашений было выписано так много, что
практически каждый - желающий мог попасть на него. Обед должен был проходить
на трибунах ипподрома с его практически неограниченной вместимостью. Как
заметила Мэкки, все это не более чем" показуха и реклама, однако почему бы
не воспользоваться случаем и не повеселиться.

Перед тем как тронуться в путь, все мы собрались в гостиной. Тремьен,
хоть и претендовал на некое безразличие к одежде, выглядел, однако, к моему
удивлению, очень солидно в своем смокинге: седые вьющиеся волосы,
сосредоточенные сильные черты лица, излишняя грузность фигуры исчезла в
результате мастерской работы портного.

Смокинг Перкина, наоборот, показался мне узковатым для его фигуры, и
то, что он сидел на нем в обтяжку, скрадывало различие в габаритах отца и
сына.

Появление Гарета удивило всех, и в особенности Тре-мьена: скрывая за
маской самоуверенности свою юношескую застенчивость, он продефилировал к нам
в смокинге, о существовании которого никто не ведал; выглядел он весьма
изящно и представительно, значительно старше своих пятнадцати лет.

-- Где ты это взял? -- с недоумением спросил отец.

-- Нашел в малиннике, -- широко улыбнулся Гарет. -- Дело вот в чем: Сэм
сказал, что сейчас мы уже одного роста, а смокингов у него два. Вот он и
одолжил мне один на время. Здорово?

-- Просто великолепно, -- с теплотой в голосе согласилась Мэкки. Сама
она была одета в блестящее черное платье, отделанное бархатом. -- Я смотрю,
смокинг Джона выжил после падения в канаву.

Казалось, после того случая прошло много лет, а ведь на самом деле еще
две недели и три дня тому назад мы боролись со стихией и выстояли, вернулись
к жизни. Шел-лертон стал моим обиталищем, моей реальностью. В моем сознании
Шеллертон ассоциировался с залитой светом сценой, а. Чизвик -- с полутемной
галеркой.

-- Не наклюкайтесь сегодня вечером, Джон, -- обратился ко мне Тремьен.
-- Утром у меня есть для вас работа.

-- А вы знаете, как навечно избавиться от похмелья? -- в свою очередь,
спросил меня Гарет.

-- Как?

-- Быть постоянно пьяным.

-- Благодарю за совет, -- рассмеялся я.

-- Сейчас зы уже чувствуете себя достаточно уверенно для проездки
Дрифтера, не так ли? -- жизнерадостно спросил Тремьен.

-- Более или менее.

-- Завтра скачите на Бахромчатом. Я его совладелец, имею половинную
долю. Пятилетка, в угловом деннике. Потренируйте его брать препятствия.

Должно быть, изумление очень хорошо отразилось на моем лице; я взглянул
на Мэкки, увидел, что она улыбается, и все понял: они уже обсуждали этот
вопрос с Тремье-ном.

-- Во вторую смену. А на Дрифтере, как обычно, в первую.

-- Если вы во мне уверены, то я не возражаю, -- слабым голосом
согласился я.

-- Если вы пробудете здесь подольше, -- заключил Тремьен, -- и