– Это папин лабрадор. Естественно, Ефим изображал, будто обожает его. Только на самом деле терпеть не мог.
– Это ты слишком!
– Вовсе нет! Он каждый раз, когда Чарли гладил, потом незаметно старался руки вытереть!
Я покачала головой. Да уж, человек, любящий животное, ни за что не станет так делать. Владельцы животных запросто обнимаются со своими питомцами и совершенно не испытывают брезгливости, когда оказываются с ними в одной кровати. Правда, я вот уже несколько дней выпихиваю наглых мопсов на диван, но только потому, что собачки имеют привычку «налипать» на меня своими жирненькими телами. На улице-то больше тридцати градусов жары! Попробуйте при такой температуре делить ложе с двумя живыми, «шерстяными», совершенно раскаленными «грелками». У собак нормальная температура тела приближается к тридцати восьми. Нет, летом вытерпеть около себя мопсов нет никаких сил, но зимой они спят у меня под одеялом.
– Теперь понятно, что после смерти папы у Макса сразу заканчивается сладкая жизнь? – спросила Тина. – Ефим бы его выжил…
– Но не успел, потому что умер, – закончила я.
Тина кивнула:
– Макс ведь не знал, что в доме окажется бешеная Эми.
Я посмотрела в окно.
– Будь добра, Тина, вспомни, что ты сказала маме, когда позвонила ей утром. И зачем это сделала, вы ведь хотели сохранить с Радой тайну.
Девочка судорожно вздохнула:
– Мне было так страшно, так плохо! Вот я и позвонила, но никаких подробностей ей не рассказывала. Просто заплакала и ляпнула: «Мамочка, папу убили, насмерть».
– И это все?
Тина закивала головой:
– Больше ничего. Мы с Радой не хотели, чтобы кто-нибудь, кроме нас, знал правду.
И она снова разразилась горькими слезами.
ГЛАВА 30
Следующее утро началось с сюрприза. За завтраком неожиданно все оказались в сборе: дети, старухи, Кара и Макс. Сначала народ мирно разливал по чашкам кофе, какао и чай, но потом Галина Михайловна решила продемонстрировать педагогическую бдительность и заявила:
– Кирилл, немедленно положи назад копченую колбасу.
– Почему? – безнадежно спросил мальчик.
Галина Михайловна мигом оседлала любимого конька:
– Отвратительная еда. Это убитое животное.
– А вы, – нагло спросила Лизавета, – едите прямо то, что бегает?
Я под столом быстро наступила девочке на ногу.
– Я вообще не употребляю ничего подобного, – покраснела мать Кары, – и никому не советую. Никогда! Существуют хлеб, картошка, каши…
И тут вмешалась Роза Константиновна:
– Милая Галочка…
Я с сочувствием посмотрела на подростка. Сегодня Кирюшка оделся в джинсовый комбинезон с бесчисленным количеством карманов. На улице чуть похолодало, и мальчик решил пофорсить перед девицами. Сейчас ему достанется от хищных гарпий по полной программе. Одна станет читать лекцию о вкусной и здоровой пище, другая примется давать указания по поводу одежды.
Но Роза Константиновна повела себя неожиданно.
– Милая Галочка, мы живем в стране демократии, слава богу, страшное коммунистическое прошлое, когда все должны были одинаково питаться и одеваться, ушло в прошлое. Вам, моя дорогая, учитывая возраст, и в самом деле, пожалуй, не стоит вкушать мясное, жирное и сдобное. Впрочем, носить мини-юбки и кожаные штаны тоже не советую. Но Кирюша находится на том счастливом отрезке жизни, когда никаких запретов нет. Нравится ему бегать в жарких штанах из корабельной парусины, да бога ради. Желает лакомиться колбаской? Кушай на здоровье, мой ангел, и никого не слушай! Еще успеешь нахлебаться геркулеса на воде, это лакомство от тебя не убежит!
Сказав эти слова, Роза Константиновна пододвинула мальчику блюдо с мясной нарезкой.
– Кушай, кушай!
Галина Михайловна, не ожидавшая от своей заклятой подруги подобного предательства, подавилась кофе и принялась судорожно кашлять. Роза Константиновна, понизив голос, сказала так тихо, что ее услышали лишь я и Кирюшка:
– Вообще говоря, твой комбинезон выглядит отвратительно, в таких ходят строительные рабочие. Но, согласитесь, пожилая дама, лазающая по лестницам в нижнем белье, потеряла всякое моральное право осуждать других, ведь так?
И она весело захихикала. Я разинула рот: а старуха, оказывается, с чувством юмора, и не такая уж она зануда. Человек, который может посмеяться над собой, достоин уважения.
Не успела я выйти в коридор, как на меня налетела Зина.
– Евлампия Андреевна, это не ваша штучка?
Я повертела в руках нечто, похожее на небольшой пульт от телевизора, но всего лишь с двумя кнопками: зеленой и красной.
– Что это?
– Не знаю, – пожала плечами Зина, – стала коридор пылесосить, там, на третьем этаже, статуя в углу стоит. Здоровенная такая, я ее раз в месяц отодвигаю, вот под ней и валялся. Думала, пульт управления.
– От чего?
– А у Кирилла в комнате радиоуправляемые машины есть, помните, ему Глеб Лукич подарил? Пожарная и «Скорая помощь». Вот небось от них.
– Точно, – улыбнулась я. – Давай сюда, отдам растеряхе!
Дзынь, дзынь! – ожил телефон в холле.
Зина схватила трубку.
– Алле, кого? Сейчас позову. Это вас, Евлампия Андреевна.
Из трубки донесся совершенно незнакомый мужской голос.
– Лампа?
– Да, слушаю.
– Не узнала?
– Простите, нет.
Мужчина рассмеялся:
– Да уж, было бы странно надеяться на другое. Константин Михайлович беспокоит.
Я замялась.
– Простите, кто?
Дядька вновь захохотал.
– Ну все, уела и растерла, а я-то, дурак, надеялся. Что же ты машину из сервиса не забираешь? Готова давно твоя тачка, мастер обзвонился прямо, но тебя никогда дома нет.
– Константин Михайлович! – обрадовалась я, вспомнив мужчину, который помог на дороге, когда «Жигули», неожиданно «вскипев», сломались. – Ой, здравствуйте!
– Привет, привет, так когда приедешь?
– Сейчас, то есть через какое-то время, пока оденусь, доберусь.
– Значит, не встретимся, – вздохнул добрый самаритянин. – У меня самолет в Петербург. Ладно, вернусь через неделю и тогда стребую должок.
– Какой? – испугалась я.
– Думала, бесплатно помогать стану? Нет, моя радость, придется тебе со мной в ресторан топать, обедать. Ты какую кухню предпочитаешь – японскую, китайскую, итальянскую…
– Вкусную.
– Оригинальное высказывание. Ладно, значит, сам выберу, ну пока, тороплюсь. А машину забери.
Я побежала в спальню, схватила сумочку и понеслась в сторону Минского шоссе. Придется ловить бомбиста, до автосервиса на городском транспорте не добраться.
Мастер отвел меня во двор и ткнул пальцем в новые, сверкающие краской «Жигули».
– Вот.
– Это что? – обалдело спросила я.
– Ваша машина.
– Где?
– Да прямо перед носом.
– Не может быть!
– На номера гляньте.