дится. Уж не знаю, кого вы в эту службу набирали, но я бы за нее гроша
ломаного не дал. В гостиницу днем и ночью может пройти кто угодно. Но,
впрочем, это не мое дело. Сами актеры знают о той опасности, которая им
угрожает?
ликнулся Рудин. - Но мне, честно говоря, как-то не верится во все это...
ваться. Может, вам не жалко свою репутацию, а я своей дорожу. И потом,
чем черт не шутит, пока Господь почивает. От греха подальше...
из гостиной и все это время крутил в руках.
рону двери, ведущей в гостиную. - Они все теплые и протрезвеют не скоро,
вряд ли они в состоянии осознать то, что мы с вами тут обсуждаем. И по-
том, актеры вообще люди импульсивные и непредсказуемые. Начнешь объяс-
нять, что им грозит опасность, а они не поверят и начнут ходить-бродить
всюду в одиночестве. Или, наоборот, поверят да перепугаются до такой
степени, что тут же начнут укладывать вещи и первым же самолетом - до-
мой.
Пусть перепугаются и уезжают.
премии уже распределены, часть членов жюри уехала. Литвак - председатель
жюри, он должен вручать призы. Руслан получает вторую премию за мужскую
роль. Катерина, правда, не получит ничего, но она задействована в цере-
монии, весь сценарий уже утвержден и все отрепетировано. Вы представляе-
те, что получится, если они уедут? Кому вручать премию Руслана? Кто во-
обще будет вручать премии? Жюри в полном составе уже не собрать, так что
решение изменить невозможно. Лауреат должен выйти на сцену и лично полу-
чить приз. Это непреложный закон. Не объяснять же всем и каждому, что
Литвак и Руслан Кийко испугались угрозы и сбежали. И потом, кем заменить
Катерину? Нет, нет и нет. О том, чтобы они не участвовали в закрытии, и
речи быть не может.
ние. Можно сказать, что программа слегка изменилась, и выезжать на гаст-
роли нужно не в десять утра, а, например, в семь или даже в шесть. Пог-
рузить их в машину, отвезти в мой охотничий домик и там спрятать, а
завтра прямо перед закрытием привезти обратно. Сейчас они много выпили и
плохо соображают, так что вести с ними серьезные разговоры бесполезно, а
потом, когда они придут в себя, можно все им объяснить. Даже если они
сильно испугаются, из охотничьего домика они никуда не денутся, глухой
лес и никакого транспорта. И оттуда - прямо на церемонию.
вич. Мы так и сделаем.
нятно, что он с радостью скинул с себя бремя принятия решения. Если что
случится - виноват не он со своей хреновой службой безопасности, а Юр-
цев. Если ничего не случится - опять же инициатором поездки в охотничий
домик был тот же Юрцев, перестраховщик несчастный. Для Бори Рудина все
складывалось необыкновенно удачно, и я еще раз подумал о том, что он мне
ужасно не нравится. Ладно, главное - вывезти отсюда святую троицу, эмо-
ции можно оставить на старость.
ся автомобилю "форд-скорпио", который увозил подальше в лес Игоря Литва-
ка, Екатерину Иванникову и Руслана Кийко. Предыдущие два часа были со-
вершенно сумасшедшими, капризные люди искусства никак не могли взять в
толк, почему нужно выезжать в такую безумную рань. Потом они отправились
по своим номерам собирать вещи, а поскольку все жили не в одноместных
номерах, а с соседями, то пришлось потратить еще какое-то время на то,
чтобы в сутолоке пьяного гульбища этих соседей найти и разобраться с
ключами. Почемуто в их среде не был популярным такой простой способ, как
сдача ключа портье. Ключи от номеров непременно должны были передаваться
из рук в руки с многочисленными наставлениями это не трогать, то не пе-
ревешивать, этим не пользоваться, это не включать, а если позвонит Иван
Иваныч, сказать ему то-то и то-то и ни в коем случае не говорить этого.
В процессе сборов и поисков соседей наши подопечные постоянно то здесь,
то там прикладывались к рюмке, на каждом углу застревали с разговорами и
вообще никуда не торопились, а я дергался, считал секунды и мечтал
только об одном: поскорее убрать их из гостиницы и хотя бы два часа пос-
пать. Наконец в половине шестого утра они уехали, и меня немного отпус-
тило.
пасмурная погода кончилась, зато теперь снова будет изнуряюще жарко. По-
чувствовав ноющую боль в затекшей шее, я открыл глаза и понял, что уснул
прямо в кресле в номере Рудина, в его уставленной бутылками прокуренной
гостиной. На часах было без четверти семь, я проспал всего какой-нибудь
час.
и узнал свою бывшую благоверную. По отдельным репликам, которые мне уда-
лось уловить, стало понятно, что они обсуждают вопрос о том, где ей се-
годня спать, здесь или у себя в номере. Интересно, в ком это проснулась
деликатность, в Рудине или в Маргарите?
возник на пороге гостиной, при этом выражение лица у него было почему-то
смущенным. Он что же, полагал, что я не знаю о его отношениях с моей
бывшей женой? Или Ритка и ему голову заморочила рассказами о моей феери-
ческой ревности и непреходящей любви к ней одной?
сказал я вполне дружелюбно. - В соответствии с вашим фестивальным режи-
мом сейчас самое время ложиться спать, так что я вас покидаю.
нос из кабинета не высунула.
Гольдмана, сотрудника оргкомитета фестиваля, того самого, который встре-
чал опаздывавшую на пресс-конференцию Ольгу Доренко. Судя по бодрому и
свежему виду, он не собирался ложиться спать. Гольдман сидел в кресле
под пальмой в кадке и возился с какими-то списками, разложенными перед
ним на низеньком квадратном столике. Он меня не узнал, но все равно был
приветлив и словоохотлив.
- за работу? Когда же вы отдыхаете?
ведь завтра закрытие, и уже сегодня начинают съезжаться журналисты, и я
должен их всех встретить и обеспечить аккредитацию, при этом проследить,
чтобы ее не прошли те, кого мы не любим.
один журналист, которого здесь нет?
тельствовал о неизмеримом числе тружеников пера, которые пока еще не по-
сетили благословенную южную землю.
рок всех тех, кто собирается написать о фестивале. Ну еще процентов де-
сять прискакали сюда после того, как погибли Оля и Люся. Остальные явят-
ся к финалу. И если мы не хотим с ними ссориться, если мы хотим, чтобы
во всех газетах был отмечен высокий уровень организации кинофестиваля и
прозвучали всякие прочие дифирамбы, в том числе Рудину и спонсорам, все
представители прессы, радио и телевидения должны уехать из аэропорта на
машинах и всех их здесь должны ждать как родных. То есть с местами в но-
мерах, едой в ресторане и улыбкой на лице. А несчастный еврейский
мальчик Гольдман обязан все это обеспечить. Ну, положим, я могу органи-
зовать еще сто койко-мест и сто порций горячей еды, ну, допустим, спон-
соры дали десяток машин для разъездов, но где я наберу им столько улыбок
на лице? Оно у меня одно, а все остальные лица будут дрыхнуть часов до
двух.
мотря на усталость.
познакомился, с Юрцевым.
го яркая. Вот про кого кино снимать. Представляете, был спортсменом-ав-
тогонщиком, на соревнованиях попал в страшную аварию, весь переломался.
Со спортом, конечно, пришлось покончить, несколько лет по больницам ко-
чевал, потом попал в центр Дикуля, восстановился... Вы меня не слушаете?
ну и кретин же я!
фон.
хорошем настроении, во всяком случае в семь утра Сережа Лисицын оказался
дома. Поскольку инкогнито мое уже было раскрыто, я попросил его немед-
ленно заехать в больницу, узнать, что там с Татьяной, и быстро мчаться
сюда. Остальные свои поручения я не рискнул доверять телефону, тем паче
в холле гостиницы я был все-таки не один.
дверь "президентского" номера. Прошло слишком мало времени, чтобы они
успели уснуть, они должны меня услышать. Через какое-то время дверь рас-
пахнулась, и Рудин в коротком купальном халате, высоко открывающем чуть
кривоватые волосатые ноги, хмуро глянул на меня с порога.
Адамов Григорий
Березин Федор
Шилова Юлия
Глуховский Дмитрий
Афанасьев Роман
Майер Стефани