колесами огромного лайнера, как они вскакивали на ноги и в радостной эйфории
подпрыгивали, тряся поднятыми вверх кулаками. Многие в руках держали
автоматы.
свистом ушла в высокое белое небо. И тут же загрохотали десятки других
автоматов.
растерянности Чучканову. Комбригу показалось, что сейчас понюхавшие пороху и
отведавшие крови бойцы ринутся в очередную атаку. Безоружная бригада не
смогла бы их остановить, даже если бы захотела. Но у генерала не было
уверенности, что она этого захочет.
конкретизировал команду Чучканов, повернувшись к замполиту и начальнику
особого отдела.
изображая старательность в выполнении приказа, тяжелой трусцой побежали к
взбунтовавшимся героям.
просительным тоном обратился замполит к ближайшему стрелку.
Семенов.
Разведка! Ура! Ура! Ура!
отправлялись на него несколько недель назад.
тоном говорила Софья. - Он встречался с экспертами из НАТО, и ему постоянно
требовался переводчик. Ой... Ой... Ой...
сдобные мягкие ляжки.
всевозможные изгороди, кирпичные стены с проломами и без, полуразрушенные
здания, укрепленные огневые точки, высотные переходы, подземные туннели,
траншеи и ходы сообщения... Нагромождение препятствий и заграждений занимает
больше гектара. Ночью это мертвый город: жутко чернеющие оконными глазницами
скелеты домов, трупы автомобилей и тепловоза, оборванные щупальца
высоковольтных линий...
Волк накрыл специально захваченной плащ-накидкой.
меньше всего, но вопрос задать следовало, потому что Серж находился в пяти
метрах за опрокинутой дрезиной и внимательно слушал.
мех под плоским животом. Его била дрожь нетерпения, а в груди горел, обжигая
душу, огонь болезненного любопытства.
растительность тщательно выбривалась.
исходящий соком и желанием потайной ход. Стон усилился. Почти сразу из-за
дрезины появилась тень, быстро приблизилась и заняла аналогичное положение,
только с противоположной стороны. Никаких препятствий у Сержа тоже не
возникло, и они принялись сосредоточенно работать, как будто слаженно пилили
двуручной пилой или пробивали навстречу друг другу обязанные соединиться
штольни.
невнятные звуки. Так кляп гасит крики захваченного "языка", а ПБС30
превращает гром автоматных очередей в приглушенные хлопки. Серж снял
бретельки сарафана и, сдвинув красную ткань, принялся мять отвисшие под
своей тяжестью чувствительные груди. Теперь весь наряд Софьи составляла
полоска легкой материи на пояснице. Роскошное белое тело извивалось в
темноте южной ночи, будто умелая танцовщица исполняла жаркий бесстыдный
танец.
мертвая. Наконец она пришла в себя и принялась отчаянно отплевываться.
прополоскала рот и вернула фляжку. Серж сделал большой глоток.
порядок одежду. - И вроде не пьяная, а такое утворила...
исчезла. - Все, отпускайте меня, а то Николай Павлович рассердится. Я
сказала, что учу Веруньку пироги печь...
прикладывался к фляжке.
что оставалось. Вместо закуски по кругу пустили сигарету Серегина. Потом
Серж и Волк вывели Софью за пределы мертвого города и смотрели ей вслед,
пока быстрая ладная фигурка не растворилась в темноте.
братья! - Он осекся. - Что ты так уставился?
любви к Сержу он точно не испытывал.
человек, включая погибших, получили ордена Красной Звезды, остальным вручили
медали "За отвагу" и "За боевые заслуги". Майор Шаров досрочно стал
подполковником и кавалером "Красного Знамени". Неожиданно для всех "Красное
Знамя" получил Чучканов, а комбригу Раскатову еще более неожиданно повесили
на грудь Золотую Звезду Героя. Кроме орденов за боевую операцию, за
смертельный прыжок Серж получил медаль "За отвагу", а Волк - второй орден.
Селедцов. - Раз в наградных указах прошел, как Волков, значит, это на всю
жизнь!
всех отрезвил объявленный перед строем приговор военного трибунала: за
неуставные отношения сержант Шмелев осужден на пять лет лишения свободы с
отбыванием наказания в колонии усиленного режима.
окружающий мир мгновенно потускнел и обесцветился. Когда до дембеля
оставалось полгода, он подал рапорт на поступление в Высшую школу КГБ СССР.
в личное дело немца с измененной фамилией, настороженно морщились и привычно
готовились его отфутболить. Но два ордена, выполнение особо важного задания
правительства, а главное, справка о контакте с Грибачевым, заставляли их
озадаченно чесать затылки и нести досье начальству. Начальство обращалось за
разъяснениями к вышестоящему руководству, вышестоящее истребовало материалы
к себе, и история повторялась. Так личное дело Вольфа-Волкова добралось до
высших уровней госбезопасности, и наконец сам председатель наложил решающую
резолюцию: "Зачислить в кадры с использованием исключительно внутри страны".
другим поезда и бесконечные ленты эскалаторов справлялись с напряженными
пассажирскими потоками, не давая обычному оживлению перейти в неуправляемую
давку разворошенного муравейника.
это затруднительно, а в часы пик совершенно невозможно...
метрополитена" вел майор Синицкий. С ним были три слушателя - из курса
оперативной психологии Волк знал, что таков предел группы, не привлекающей
постороннего внимания. И преподаватель и ученики одеты в форму сотрудников
метрополитена. Это еще одна хитрость: униформа обезличивает, во многих
ситуациях служит своеобразным пропуском, в то же время позволяя сохранить
анонимность.
приказы не обсуждаются. Волк щелкает тумблером в кармане, и тут же ушную
телефонную гарнитуру наполняет знакомый фон эфира. Федирко и Крылков
удивленно переглядываются. Они одногодки Волка, но он чувствует себя намного
старше и опытнее. Это его ощущение распространяется и на всех других
Черепнин Владимир
Суворов Виктор
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Орлов Алекс
Орлов Алекс