поставили задачу - он сделал предложение не рисковать, не связываться с
воздушными коридорами, а коль скоро МИГ стал невидимкой, гнать его втемную,
и тем самым всю ответственность за доставку товара, по сути, взял на себя.
Это было выгодно всем, меньше хлопот и за одно можно на практике проверить,
насколько действенен новый прибор, позволяющий будто шилом протыкать все
границы и воздушные пространства. За это даже ухватились, и кто-нибудь из
вышестоящих уже подготовил специальный секретный доклад об открывающихся
возможностях. Прошло б все гладко - он на коне и с солидной премией, купил
бы обновы своим женщинам, начальство похвалило бы за отличное знание
оперативной обстановки и умение проводить дерзкие замыслы в жизнь.
Он сильно переживал за этот проект, потому и на кухню прибегал, чтоб
дополнить инструктаж, на всякий случай девицу с почты отшил своим
иезуитским способом и по стремянке в кабину залез, чтоб благословить, и
схлопотал пилоткой по морде, которую сейчас простил, не раздумывая.
Но не прошло, не пролезло, и он теперь становился козлом отпущения. Не
вернись Шабанов с кольцом - путь Заховаю в очередь на бирже безработных. С
маленькой пенсией, без выходного пособия, с тремя женщинами на руках...
- Жалко мне тебя, - вслух подумал Герман.
- А ты себя пожалей! - отпарировал особист, словно угадав ход его
размышлений. - Если как школьник у доски будешь твердить - не знаю, -
представляешь, что с тобой будет?
- Я взлетел с базы в Алтупе и через пять минут обнаружил, что сбился с
курса, - добровольно признался Шабанов. - Причем, круто, на сто
восемьдесят.
- Ну?! - поторопил он, внутреннее почти ликуя. - Дальше?..
- Встал на курс. Трижды потом сверялся по спутнику - все было в норме. А на
Гуйсан не вышел...
- Тебя обнаружили? Сбили? - ухватился Заховай, и сразу стало ясно, куда он
клонит.
- Нет, кончилось топливо, упал возле хребта Дангралас.
- Какая же причина? Почему сбился с курса? В это трудно поверить, чтоб
опытный пилот, налетавший столько часов и вдруг сбился! И спутник подвел!..
- "Принцесса" - это такое дерьмо! - сказал Шабанов и поймал себя за язык,
поскольку чуть не выпалил окончание своей мысли - по сравнению с тем, что я
видел...
- Так все-таки "Принцесса"! - клещами вцепился и возрадовался особист. - Я
так и думал!
- А что же еще? - потрафил он Заховаю. - Другой причины нет.
Замысел его становился ясным - перевалить неудачу с перегоном машин на
конструкторов, на несовершенство прибора, и теперь каждое сказанное слово
против "Принцессы" будет ему спасительным словом. Пусть это даже не так,
или не совсем так, и прибор невидимости нормальный, но пока разберутся,
пройдет год, а там, глядишь, все забудется...
- Она что, каким-то образом воздействовала на систему ориентации самолета?
- подсказал он ход. - На компас? На бортовой компьютер?
Шабанову вдруг стало жаль валить все на электронную, но все-таки женщину.
- Я бы так не сказал...
- Но тогда что? Что?
- Сам прибор работал исправно, меня не обнаружили на границах. Скорее,
несогласованность "Принцессы" и бортовых систем, - осторожно предположил
он, зная, что проверить ничего теперь невозможно. - На языке электронщиков
это называется вроде бы конфликтом систем или программ. Когда они вступают
в противоречие между собой...
Именно этими словами Заховай будет отбиваться от комиссии...
- Так! - он положил бумагу перед Шабановым, достал свою ручку. - Пиши
рапорт, на мое имя! Свои выводы, заключения... И отдыхай!
Герман едва написал "шапку", как оживившийся особист снова затосковал:
нервы на тайной работе пообтрепались у него основательно, не мог скрывать
своих чувств, а значит, дисквалифицировался.
Но одновременно стал более человечным...
Он с трудом выдержал десять минут.
- Но все-таки, капитан, где ты упал? Хотя бы примерно! Где искать обломки?
- и почти трагично добавил, - и как ты выбрался?
- Пришел пешком...
- Да кто в это поверит? Ты же не в ППН упал, чтоб пешочком прийти! Мы
облетали всю территорию до монгольской границы! Спутник не может найти
обломки! Радиомаяк-то должен работать. Не мог же и он разбиться!
- Я на самом деле пришел пешком, - Шабанов отложил ручку.
- Что, от места падения? От места приземления?
- Практически, да...
- Тогда ты должен знать, где упал самолет!
- У хребта Дангралас.
- Что ты со своим Данграласом! - вскипел, но сразу же и остыл особист. -
Нет его, не существует.
- Тогда не знаю...
Заховай сунул руку в нишу стола, загремел там пустыми бутылками - пил
неделю от расстройства! - достал початую с сучковским самопалом. Шабанову
налил щедро, по рубчик, себе лишь обозначил, замочив дно стакана.
- Герман, давай за возвращение. И за здоровье. Боюсь, сердце остановится.
- Не хочу, товарищ подполковник, - откровенно сказал тот. - Меня с этой
заразы воротит. Коньяку бы выпил. И вам для сердца лучше.
Особист на минуту удалился за дверь, и вернувшись, сообщил:
- Сейчас принесут коньяк. Молдавский "Белый аист" пойдет?
В тот миг пришла шальная мысль: если Заховаю удастся выкрутиться из
сложного положения, он представление напишет на орден. Или на медаль. Не за
подвиг - из одних только благодарных чувств, за последнюю неделю он сильно
сдал...
Даже в нос перестал говорить...
Коньяк принесли через три минуты.
Особист заховал стаканы с водкой в стол, достал чистые рюмки и налил обе до
краев.
- За здоровье, - поднял тост. - У тебя как? Все при всем? Или жалобы есть?
- Все при всем, - Шабанов выпил.
- Тогда должен знать, где упал. Хотя бы примерно. Только отстань со своим
хребтом.
- Не знаю...
- Пойми, Герман. Кольца от прибора маловато, нужны "черные ящики". Запись
показаний приборов, подтверждение твоим заключениям. Чтоб сделать выводы.
- Это я понимаю.
- Ты катапультировался, сел... Что дальше? Собрал парашют и пошел в
Панов Вадим
Никитин Юрий
Каргалов Вадим
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Зыков Виталий