слишком много впечатлений...
принесет эти Знания. Не мой урок - давать тебе соль.
Гималаях.
удалилась, увлекая за собой все мысли и чувства полковника.
вошла не через дверь, а стену комнаты, на которой когда-то висела картина и
остался невыцветший прямоугольный след на обоях. И вот этот след открылся, а
в нем возникла такая знакомая и такая желанная фигура, что Арчеладзе узнал
ее по одному движению бедра переступающей "порог" ноги, даже не видя ни
лица, ни рук. Но когда целиком выступила из стены, он поразился тому, как
она похожа на Карну: такой же плащ, разве что вишневого цвета, и волосы
такие же светлые рассыпаны по плечам, и взгляд яркий, решительный, без
всяких полутонов.
имя вслух.
моей судьбы!
никаких привычных знаков ласки.
Все, спектакль окончен! Ты, можно сказать, дома. Говори открыто и смело... И
иди ко мне! Почему ты не бросаешься мне на шею?
пришла к тебе служить.
увидел, что это явление - реальность.
серебряную пряжку.- Впрочем... как скажешь. Если нравится, зови меня так.
нелепом виде, забыв, что перед сном натянул на себя коротковатое и
застиранное солдатское белье - рубаху и кальсоны. Опомнившись, он потянул с
табурета аккуратно сложенный камуфляж, однако замер с ним в руках.
на стул, вытянув ноги.- В этом доме есть... душ или ванна? Не привыкла
ходить по горам.
брюки. Из заднего кармана вывалился пистолет ПСМ, однако поднять его уже не
было сил в тот момент.
черным столбом смерч безрассудного гнева.
она.- Буду служить тебе, исполнять всякую твою волю, Гриф. Хранить Землю
Сияющей Власти - честь для всякого гоя.
яблока - именно здесь клокотала буря. Но голова при этом оставалась ясной и
мысль - как осколок льда.
штанину - это из-за роста, и раньше бывало,- зачем-то взял со стола сухарь,
хотел погрызть - твердый. Сунул в карман и вышел на улицу. Был вечер,
проглянувшее первый раз за день солнце падало за гору Сатву, возжигая над
ней красный ореол пожара. В памяти остался какой-то пункт, связанный с
заходом солнца, а какой именно, не мог вспомнить, пока не увидел разрушенный
и обгоревший от последнего авианалета коттедж. Ступая механически, он
прохрустел головнями и битым стеклом, спустился в подвал. Боец-охранник
вскочил, доложил коротко и емко:
Зато человекоподобные существа, сплошь покрытые пепельно-рыжей шерстью,
вырвались на свободу с ревом и оскалом, едва не сбив с ног охранника. А на
улице они словно по команде прыснули в разные стороны, взметая гарь и пепел
пожарища. Через десять секунд их не стало видно: окрас шерсти напоминал
камуфляж. Но безумные археологи еще несколько минут бродили по улице, взирая
на небо и натыкаясь на заборы, столбы и кладбищенские камни, потом
потянулись реденькой цепочкой куда-то по направлению к голландской зоне.
дороги, прямо, вглубь сербской территории.
другие ему не нравились, казались пресными, быстро наскучивали и даже самое
сильное увлечение скоро оставляло ощущение оскомины на зубах. Жена у него
была подающей большие надежды пианисткой, и когда Арчеладзе встретился с
ней, еще носил погоны старшего лейтенанта и служил в особом отделе Западной
группы войск в Германии. Познакомились за границей, на концерте - тогда она
уже входила в десятку лучших исполнителей. Ее устраивало, что будущий муж -
офицер госбезопасности и живет в ГДР. Немцы любили своих композиторов и свою
музыку, и ей удалось пробить шестимесячные гастроли, в том числе и в ФРГ.
Расписались они в штабе авиадивизии, а в свадебное путешествие отправились
домой, в СССР. И тут ударил первый майский гром:
такую должность, что жену автоматически сделали невысиной. А она как раз
получила сразу три приглашения - в Японию, Швейцарию и социалистическую
Румынию.
получил роста и стал бледным, как трава, выросшая под камнем.
год еще они встречались только на конспиративных квартирах, поскольку за
такое распутство грозила уголовная статья. Тогда в Москве только-только
зарождался Театр высокой моды, а ростом его подруга была вровень с Арчеладзе
- метр девяносто два. Когда они шли куда-нибудь вместе, на них озирались
прохожие, и это ему нравилось больше всего. Он часто полувсерьез говорил:
дескать, не плохо бы им родить девочку или мальчика, чтобы начать породу
высоких и сильных людей. Но в двадцать лет она увлеклась моделированием
женской одежды - открылся настоящий талант модельера, а в двадцать четыре
поехала во Францию со своей коллекцией и осталась там как невозвращенка.
звание.
именем Стратиг - этакий полубог, определяющий судьбу. Это он послал ее
сначала к "папе" в качестве жены, затем любовницей - к "комиссару" и,
наконец, к нему, Арчеладзе, уже в качестве возлюбленной...
талантом очарования, если сумела не только возродить полностью
атрофированные чувства, но и оживить плоть, изъязвленную стронцием. Не этот
сумасшедший экстрасенс с гнилыми зубами - она. Первый толчок мужской силы он
ощутил, когда еще и в глаза не видел хорошенькую машинистку, появившуюся в
отделе, а услышал о ней от Воробьева. И от рассказа, какие у нее ножки,
колени, полковник почувствовал внезапное возбуждение. Его влекло к этой
женщине, тянуло, как магнитом, хотя разум противился и порой подступала
злость на самого себя. В "вишневой" женщине, такой же Даре, было иное
очарование - загадка, таинственная глубина. Капитолина была воплощением
женственности: всякое движение рукой, талией и даже глазами как бы говорило
- хочу тебя.
третье дно и все время пытался отсечь, оттеснить машинистку от своего шефа.
отдела сумели подобрать ключ...
Других слов сейчас не было, а это вмещало все - и ненависть, и месть, и
недовольство собой. Показалось, он очень долго лез в гору, потому что
слишком близко была земля перед глазами. Затем начался длинный спуск,
отмеченный сознанием по случайным деталям - он часто скользил вниз и падал,
если не успевал схватиться за ствол дерева.
Сертаков Виталий
Акунин Борис
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Никитин Юрий
Херберт Фрэнк