Чтение 49–й страницы книги ~Гонки на выживание~

-А вдруг...

- Какие еще "а вдруг"? Фигли учить тебя, Гришин? Поставишь на одиночный
выстрел... Выполняй!

- У-У-У... - зарычал Боб... - Да подождите вы... Скажу, что знаю. Только
знаю я мало... Тех, внизу, срочно бросили на замену... Поначалу мы должны
были убрать каких-то других...

Гусев торопливо поднес "зажигалку" к его разбитым, трясущимся губам...

- Знаешь, кто должен был лететь вместо тех? - толкнул плечом Гусева
Пастух, когда главарь выложил все, что имел за душой, - фамилии, звания,
пароли - и двое в черном из отряда "Молния" уволокли его в задний салон
верхней палубы "Руслана". - Мы. Моя группа. Представляешь?..

Они молча смотрели в глаза друг другу, все понимая.

- Пошли в кабину, - сказал Гусев. - Мне надо связаться с моим
полковником.

* * *

Больше двух часов грохотала ночная гроза над Андреаполем.

Но вот, наконец, она выдохлась, изошла ливнем и грохочущим
электричеством. Канонада смолкла, потоки ливня обратились в неспешный тихий
дождь.

Наконец под крыльями "ила" засвистели турбины.

- Осторожно, двери закрываются! - закричал Мухин, перекрывая грохот. -
Следующая остановка...

Самолет потянулся на старт. К ним подошел один из членов экипажа.

- Наденьте наушники внутренней связи. Пристегните ремни. Сейчас пойдем на
взлет.

Они послушно выполнили распоряжение. "Ил" выкатился куда-то и замер в
черноте, приглушенно свистя четырьмя двигателями. Томительно шли минуты...

- По-моему, ребята просто передумали, - прокричал в ухо Олегу Мухину
Артист.

- Я уже ничему не удивлюсь, - кивнул тот и, как жених на невесту,
взглянул на белый "лендровер".

Время шло, а они все не взлетали, словно летчики решили выжечь на земле
все наличное топливо. Самолет вздрагивал, сдержанно грохотал, но не двигался
к взлетной полосе. Артист и Муха во все глаза смотрели в черные
иллюминаторы. Но ничего, кроме уходящего к горизонту пунктира красных
сигнальных лампочек по краю полосы, там не было видно. Тревожное ожидание
нарастало.

Артист уж было снова хотел отправляться к "вагоновожатым", как вдруг
вдали в дождливом черном небе над взлетно-посадочной полосой появились огни.
Сверкая в темноте и отражаясь на мокром бетоне, они медленно сближались со
своим отражением.

- Так вот кого мы ждали! - воскликнул Злотников. - Ну и страшила!

Даже издали было видно, что навстречу земле идет нечто
пугающе-величественное. Зеленые и красные мигающие искры на концах крыльев,
длинные лучи посадочных фар, пробивающие струи дождя, алые вспышки...

- Семка! - с мальчишеским восторгом вскрикнул Муха. - Вот это да!

Гигантский самолет, как темное облако, пронесся во мгле по полосе, и к
нему тотчас устремились какие-то машины.

Если бы знали в ту минуту бывшие лейтенанты спецназа Мухин и Злотников,
кого вернул на землю приземлившийся "Руслан", тот самый, что несколько часов
назад мелькнул под их вертолетом на краю поля Чкаловского аэродрома! Ах,
если бы они знали!

Но Ил-76 увеличил обороты, выехал на полосу, развернулся и побежал на
взлет, вновь разнося друзей на тысячи и тысячи верст.

* * *

Черный "сааб" полковника Макарычева въехал в Москву глубокой ночью.
Виктор Петрович давно отпустил своих людей, и те уехали на машине Голубкова.

Измотанный волнениями, Голубков дремал рядом с ним на переднем сиденье.
Машина притормозила у светофора, он встрепенулся и поднял голову.

- Я вообще-то не спал, Витя. Просто ехал и думал с закрытыми глазами.
Даже кошка и та умеет извлекать уроки. Мы не можем больше вести это дело
разобщенно. Надо объединяться. Кто-то должен все-таки друг другу верить...
Может быть, уже случилось непоправимое там, в самолете. И тогда вина за это
полностью ложится на нас.

- Согласен, - кивнул Макарычев. - Не на сто, а на двести процентов. Но мы
люди военные. Инициатива наказуема, надо мной начальство...

- Все упирается в то, - сказал Голубков, - насколько ты своему начальству
доверяешь.

- Кому-то доверяю, - сказал Макарычев, - кому-то не вполне. То, что это
дело вообще начали крутить, все-таки обнадеживает. В любом случае решение о
том, объединяться нам или по-прежнему бегать ноздря в ноздрю параллельным
курсом, то и дело рискуя ухлопать союзников, должно быть принято не нами.

- Все равно, - сказал Голубков, - я хочу свести тебя со своим
руководством. А уж там пускай решают.

- Я не против, - кивнул Макарычев. - Валяй! Через пять минут Константин
Дмитриевич уже связался с управлением и говорил с Нифонтовым. Выслушав
полковника, генерал не думал долго.

- Где вы сейчас? - спросил он. - Нужно срочно встретиться.

- В районе ВДНХ.

- Хорошо. Покрутитесь там с полчасика. Встречаемся в час тридцать на углу
Аргуновской и Королева. Вы узнаете мою машину. Как увидите - езжайте за
мной.

* * *

Голубков сразу узнал черную "Волгу", ту самую, в которой они возвращались
с Нифонтовым зимой из того далекого подмосковного городка после памятного
разговора в электричке. Нифонтов снова был за рулем, один в машине.

- Вон он, - показал Голубков. - Посигналь ему.

Но Александр Николаевич уже и сам увидел Голубкова, сбавил скорость,
пристроился сбоку.

- Живой еще? - крикнул он, чуть высунувшись из открытого окна машины. -
Давайте к бровке.

Голубков хотел представить Макарычева генералу, но Нифонтов опередил его:

- Виктор Петрович меня, может быть, и не знает, но я полковника
Макарычева знаю очень хорошо. Одного только не предполагал, что столкнемся
мы с вами, Виктор Петрович, на этом деле. Давайте знакомиться лично.
Генерал-лейтенант Нифонтов.

- Очень рад, - искренне сказал Макарычев. И, окинув взглядом ночное
Останкино, светящиеся в ночи корпуса телецентра по обеим сторонам улицы
Королева, темный пруд, за которым чернели деревья парка, продолжил: - Ну и
местечко выпало нам для "стрелки". Никогда не забуду, что творилось тут в ту
ночь, в девяносто третьем...

- Я тоже здесь был, - кивнул Нифонтов.

- И я тоже, - вздохнул Голубков.

- Я прекрасно понимаю, полковник, - сказал Нифонтов, - на что вы идете,
встречаясь со мной без санкции своего начальства. Скажите, на ваш взгляд, к
кому я должен обратиться, чтобы эти санкции вам были даны?

Макарычев назвал заместителя директора ФСБ генерала Касьянова.

- Только к нему. Он и руководит нашей операцией против "Армады" и группы
Курцевского.

- Хорошо, - кивнул Нифонтов. - Обещаю, что вы будете прикрыты от гнева
вашего руководства. С этой минуты считаю, что мы работаем вместе. Времени
нет, а события развиваются. Возможно, вы еще не знаете - сегодня вечером,
подъезжая к Москве, при очень странных обстоятельствах погиб вместе с
дочерью академик Черемисин.

-Да вы что! - воскликнул Макарычев. - В ближайшее время мы собирались
выйти с ним на контакт. Вокруг этого "Апогея" завязалось что-то уж больно
крутое... Как это случилось?

- За рулем была его дочь, он сидел рядом. Ехали очень быстро, явно
куда-то торопились. На их сторону движения выскочил самосвал без номеров.
Лобовой удар... Водитель самосвала исчез. У нас есть, конечно, кое-какие
предположения, есть странные радиоперехваты, но пока мы не имели еще
возможности прослушать все записи...

Они помолчали.

- Вот что, - сказал Нифонтов. - Разговор у нас долгий. Садитесь в мой
драндулет, посидим маленько да потолкуем. Как говорили древние, начнем ab
ovo, то бишь от яйца... А уж с тупого кончика, с острого - не суть важно.
Так как все-таки получилось, что вы занялись этим делом?

Рассказ Макарычева продолжался больше полутора часов.

Все события он излагал подробно и точно, стараясь не упустить ничего
существенного.

Голубков и Нифонтов слушали его предельно внимательно, боясь упустить
даже самую пустячную малость. Иногда переспрашивали, уточняли и
переглядывались.

- Да, - сказал Нифонтов, когда рассказ был окончен. - Наши задачи
полностью совпадают. Серьезную кашу они заварили. Но нужны доказательства.
Неопровержимые улики, свидетели и фигуранты...

- Разумеется, тут вс" в одной цепи, - сказал Макарычев. - Да и гибель
Черемисина именно сегодня наверняка не случайность.

Нифонтов снял одну из телефонных трубок между передними сиденьями своей
"Волги", нажал несколько кнопок.

- Я - "третий". Соедините со специальным оперативным отделом Главного
штаба ВВС. И примерно через минуту продолжил:

- Говорит "третий". Есть новые данные по борту сорок восемь - двести
двадцать? Да-да, слушаю! Благодарю, спасибо!

Он повернулся к сидящим сзади Макарычеву и Голубкову.

- Самолет в воздухе. Его отслеживают локаторы на центральном узле
воздушного движения. Связи с экипажем по-прежнему нет. Работает только
автоответчик. Других сведений пока не имеют.

- Что же там происходит у них? - волнуясь, повторил Голубков.

Через короткое время Нифонтов повторил запрос по борту.