было.
просто подошла к Иешуа, лежащему за столом, села у его ног, поставив рядом
кувшин с дорогущим, сногсшибательно пахнущим миром.
исторический момент. И в тот же миг все жующие, пьющие и разговаривающие люди
затихли и повернули головы в сторону Иешуа.
По комнате распространилось благоухание.
сосуд, не жалея драгоценного масла. Затем распустила волосы - высвободила их из
тугого пучка, они распались по спине тяжелой черной волной. Собрав их в подобие
кисти, Мария стала вытирать ими ноги Иешуа.
запел, зазвенела посуда.
услышал это и метнул на Иуду сердитый взгляд. Иуда понял, что сказал глупость,
и решил реабилитироваться:
Марии, и она применила его сейчас по назначению.
свои скромные сбережения ему не улыбалось. Петр похлопал его по плечу:
Ты его не видел?
отхватил и ушел с ней. Шустрый парень.
в жаркие сумерки. В свете луны он увидел, что под далекой смоковницей сидит
Иоанн и что-то рассказывает, возбужденно жестикулируя, а рядом с ним, на
почтительном, впрочем, расстоянии, - Марфа. Обхватила руками колени, слушает
завороженно.
любимого Петром двадцатого века.
сих пор ничего не произошло. И не происходит. Буквально: Богом забытый
городишко! Бог куда-то надолго отвлекся и не вспоминает о своем избраннике, о
Мессии, да и сам Иешуа будто забыл о своем высоком предназначении - забросил
любимые народом чудеса, никого не лечит, не оживляет, вовсю продолжает
плотничать, и делает это с видимым удовольствием. Руки помнят... Ученики
недоумевают: неужели все, финита? Походили, пошумели, человека даже воскресили
и - конец? Всякий раз, как кто-то пытался завести с Иешуа разговор о
продолжении, скажем, высоко, мессианской деятельности, тот тактично или
бестактно, в зависимости от настроения, сворачивал на другую тему, давая
понять, что об этом он беседовать не желает...
наконец надолго возвратился домой, да не один, ас друзьями: в натуральном
хозяйстве лишних рук не бывает. И все руки задействованы, все друзья с пользой
существуют, зря хлеб не едят.
отпуск получается. Конец весны выдался сухим, жарким, но не душным - благодать,
одним словом. Вот только в Службе скорее всего публика с ума скатывается:
столько времени ничего не происходит, и это сейчас, когда операция находится в
самой активной фазе! В связи с предполагаемым "скатыванием с ума" Петр отлучки
в Службу прекратил, лишних вопросов бежал, затаился, закуклился. Иными словами
- расслабился.
да изредка Иуда с Яаковом приставали к нему, чтоб обучал их приемам рукопашного
боя. Такие занятия были полезны для всех. И для Петра в том числе.
Какая-никакая, а тренировка. На полянке с мягкой травой он с удовольствием
преподавал будущим апостолам азы самбо, карате, таэквондо, ушу и прочих иных
рукопашных наук, коим в Службе уделялась масса внимания. Воодушевленные новыми
знаниями, ученики тут же старались применить их на молчаливом богатыре Иоанне,
но тот лениво и походя блокировал их пока еще неумелые выпады какими-то
странными грубоватыми, но очень действенными приемами, которым научился в своей
Кумранской обители.
сколько, не скажи Иешуа одним прекрасным, как всегда, утром следующие заветные
слова:
очередной приступ ностальгии по любимым девяностым годам двадцатого века.
Иешуа. - Большое количество народа соберется на склоне Фавора. И нам надо там
быть.
ничегонеделание, похоже, кончается.
после очередной интенсивной "тренировки" Иуда.
они, значит, услышали... Следующие два дня никто не вспоминал о грядущем
событии, а утром третьего встали пораньше да и направились к Фавору. На месте
были к полудню. И впрямь: уж позвал так позвал!
- тысяч пять, не меньше!
как обычно, незаметно читал мысли Петра. - Их здесь пять тысяч двадцать два
человека.
легко делал Петр, а абсолютно точно определять количество людей в толпе (читай
дальше: овец в стаде, лодок на промысле, рыбы в косяке, звезд на небе и так
далее...), но такие мелочи уже не волновали, тем более что занимало иное:
Службы Времени не подсказало никакого метода, - кроме, разумеется, технических!
- с помощью которого можно было бы собрать в одном месте такое количество
людей. Не по радио же он им объявил об этом? До радио, до Маркони с Поповым,
еще надо дожить, а возможности телепатии, как это знали современники Петра,
пока не предполагали такого мощного влияния...
Иешуа. Он явно торопился. Махнул рукой ученикам: - Пойдемте, братья...
плоскому камню метрах в восьмистах выше, который мог служить отличной трибуной.
Они шли напрямик, не обходя собравшихся стороной, шли насквозь - через людскую
массу, мимо сидевших, лежавших, стоявших мужчин, женщин, стариков, детей,
объединенных общим; все они были полны напряжением ожидания. Ожиданием
очередного чуда, непреходящим ожиданием Машиаха, ожиданием его слов -
напутствия, совета или даже приказа, который были готовы выполнить
беспрекословно, ибо приказ этот прозвучит из уст того, кому они верят.
По-настоящему. Так как ему нужно, как он требует. Вот услышали же и пришли!
случае значило - не имевших логического, то есть материалистического ответа. А
нематериалистический Петру не требовался. Он его уже знал: услышали...
человек, даже не альпинист, а за ним шли его ученики, которые, в отличие от
Петра, не искали никаких ответов, особенно материалистических, они такого слова
не знали, они просто безоглядно верили в Иешуа. Принцип веры несложен: Учитель
всегда прав.
остальных и не мог не думать постоянно: опасная же игрушка у тебя в руках,
точнее - в голове, Иешуа, ох какая опасная!
может творить революции, перевороты, войны. Неправедное обращать в святое.
Черное - в белое. Может и будет! И сие, к несчастью, совсем не зависит от того,
кто принес веру. Будь она в Бога, в дьявола, в коммунизм, в национальную идею,
в атомную бомбу или в синдром приобретенного иммунодефицита, так и не
побежденного во время Петра. Все, дающие веру, сами искренни в том, что она,
ими взлелеянная, принесет только добро и пользу. Вот ты, Машиах из Галилеи,
сейчас впервые выступишь перед своим новым войском, - перед первыми
завербованными, а сколько их будет впереди! - дашь им понять, что ты хороший
командир и никогда не позволишь себе или кому-то еще отдавать бессмысленных
приказов. И это правда. Но правда и то, что их не столь уж дальние потомки,
дети их детей и внуки их внуков, станут уничтожать друг друга во имя тебя.
Бесконечные и лишенные хоть как-нибудь объяснимого смысла войны разгорятся
только потому, что одни будут думать, будто верят в тебя правильнее других.
Даже понятие возникнет - "религиозные войны"... Ты показал людям, что такое
вера, но не успеешь научить ею пользоваться. А если бы и успел?.. Ничего бы это
не дало! Потому что вера - оружие, помощнее иного самого смертоносного. Дайте
ребенку пистолет и скажите: только не нажимай на этот крючок. Что он сразу же