Чтение 49–й страницы книги ~Цветы на нашем пепле~

закончившего свое правление в годы появления Внука Бога в единственном тогда
Городе махаон! Почему прежде ей и в голову ни разу не пришло, что ее родовое имя
не случайно совпадает с именем известнейшего исторического деятеля? Наверное,
потому, что она слышала его сотни раз и привыкла не обращать внимания на эту
"случайность".

Благодаря рассказу Лабастьера о том, как он распорядился судьбами племени
ураний, Наан понимала теперь, что изучавшаяся ею в Храме Невест официальная
история разительно отличается от реального прошлого. Теперь она была почти
уверена, что в суровые годы становления власти нынешнего императора те, кто
противился его Режиму Стабильности, вполне могли быть жестоко казнены... Но ведь
это было триста лет назад!

И новая догадка поразила Наан. При создании определенных искусственных
условий куколка может десятки, а то и сотни лет не превращаться в бабочку.
Когда-то это помогало махаонам контролировать уровень рождаемости: порой
родители по нескольку лет не позволяли куколке превратиться в бабочку, пока
семья не достигала определенного уровня благосостояния... Но Наан никогда не
слышала, чтобы этим пользовались сейчас... И никогда не слышала, чтобы срок
хранения куколки превышал десятилетие. Но в принципе это возможно. Если это как
раз тот случай, то, выходит, она, Наан, - родственница, а возможно, даже и дочь,
последнего махаонского правителя-счетчика?!

Некоторое время, придавленная тяжестью своего открытия, Наан тупо смотрела
вперед. Мысли, прекратив свой отчаянный галоп, не желали двигаться дальше.

Но понемногу сознание возвращалось к ней.

Кому и зачем пришло в голову задерживать срок ее появления на свет?.. Вряд
ли без фактов и посторонней полсказки она сумеет найти ответ на этот вопрос...

Но где-то в мире существует ее единокровный брат... Он может помочь ей
понять все это... Он может помочь ей спрятаться... Он может помочь ей...

Но сначала надо найти его. Что почти невозможно.

Хотя... Если она хочет отыскать его, то узнать о нем хоть что-то она скорее
всего сможет там, где осуществлял когда-то свою власть ее знатный родственник.
(Или родитель?)

Вероятнее всего, попытка найти брата окончится неудачей, она будет поймана
и казнена... Но она должна хотя бы попытаться. Она должна лететь в столицу...

Наан встряхнулась.

Она без особого труда определила, в каком направлении ей следует лететь,
чтобы попасть в старый Город. И антиграв, вновь набирая скорость, понес ее на
северо-запад, почти под прямым углом к тому курсу, по которому двигался до
этого.

...Открытые с воздуха, подобные Фоли, города махаоны стали строить уже во
время правления Лабастьера Первого, когда войны между бабочками превратились в
достояние легенд и стали казаться невозможными. А когда-то (Наан знала это из
уроков истории) весь ее народ жил в единственном городе-конгломерате, укрытом от
вторжения врагов пограничным куполом флуоновой сети.

Блоки этого купола поддерживались в воздухе наполненными летучим газом
пузырями и бдительно охранялись изнутри воинами клана стражников. Нелепое и в то
же время величественное стратегическое сооружение веками сохранялось в идеальном
порядке.

Наан никак не ожидала, что купол существует и поныне.

Она летела целый день, начиная порой сомневаться, верное ли направление
выбрала. Начало смеркаться. И вдруг...

Громадная, заполнившая собой добрую половину горизонт и светящаяся
нездоровой зеленью полусфера вздыбилась над поверхностью земли. Чем ближе
подлетала к ней Наан, тем яснее различала она мириады фосфоресцирующих
паутиновых нитей. Словно уродливая опухоль вздулась на окраине мира, и вид ее
внушал трепет.

Вблизи Наан стало ясно, что идеальной сохранностью купола сегодня уже
похвастаться нельзя. Тут и там во флуоновой сетке виднелись обширные прорехи,
кое-где из-за отсутствия поддерживающих шаров флуон провисал и болтался на ветру
нелепыми неопрятными лохмотьями...

(Позднее ей стало известно, что, когда необходимость в защите от внешних
врагов у ее сородичей отпала, содержание купола стало прежде всего данью
традиции и привычке. Хотя сеть продолжала все-таки выполнять и кое-какие
полезные функции. Например, освещать столицу в ночное время и беречь ее жителей
от нападавших время от времени воробьиных полчищ, тогда как в провинциях птиц
отпугивают выстрелами из пушек)...

Все это ей рассказали потом. Сейчас же открывшийся ей вид поразил ее
воображение.

С замиранием сердца Наан отыскала в неровной поверхности достаточно большое
для антиграва отверстие и нырнула внутрь. Она уже напряглась, готовясь к встрече
со стражниками, но ничего подобного не произошло. Граница продолжала
существовать, но в охране не нуждалась.

Что столица велика, Наан знала и раньше, но бескрайняя панорама Города
заставила ее еще яснее прочувствовать бессмысленность затеянного предприятия. Во
время полета она гнала от себя эту мысль. Но вот цель достигнута. Что дальше?
Как она собирается отыскать в этом муравейнике своего мифического брата?

Антиграв выжидательно повис в воздухе.

Первым, что Наан бросилось в глаза в небе над Городом, было множество таких
же или иных по форме летательных аппаратов. Сотни антигравов сновали туда и
сюда. Оказывается, в диковинку они только в провинции, тут же она, не
расставаясь с антигравом, может летать, куда ей заблагорассудится, ни у кого не
вызывая ни малейшего подозрения... И все же лучше избавиться от него. К тому же
вряд ли не замеченным может остаться аппарат, украшенный копией перстня
бескрылых.

Она внимательно оглядела императорскую реликвию и с облегчением обнаружила,
что перстень укреплен не жестко, а легко вынимается из специальных зажимов.

Сняв его и спрятав у себя под ногами, она начала сравнительно медленное
снижение, ориентируясь на центр Города, определить который, благодаря
традиционной кольцевой форме улиц, было несложно.

...На плоской кровле массивного бесформенного строения Наан заметила
площадку, явно предназначавшуюся для парковки транспорта: несколько аппаратов
уже стояло там. Опускаясь, Наан поняла, что нарушает какие-то правила: что-то
возмущенно вскрикивая, от нее шарахнулось в стороны несколько пролетавших мимо
бабочек.

И все же она сумела без происшествий приземлиться на крышу, сняла с головы
мнемодатчики и поспешила покинуть это место. Несколько мгновений она боролась с
искушением прихватить с собой электрошоковый жезл настоятельницы, но
осторожность победила, и оружие осталось в антиграве.

Одиноких бабочек почти не было, в воздухе сновали пары, а еще чаще -
небольшие группы. Вопреки здравому смыслу Наан казалось, что кто-то может здесь
узнать ее, и она вздрагивала от каждого громкого восклицания. Но никому до нее
не было ни малейшего дела, и, понемногу успокоившись, она стала внимательнее
приглядываться к окружающему.

Вид у большинства бабочек был праздный и беспечный. Принадлежность к тем
или иным кланам Наан могла определить очень редко: одежда столичных жителей не
походила на ту, которую ее учила "расшифровывать" в Фоли Дипт-Реиль... Изредка
попадались бабочки, облаченные в светло-голубые одежды энергетиков; легко
узнавались воины. Но профессии большинства остальных оставались для Наан
загадкой. Кроме того, многие самки были одеты так экстравагантно и ярко, что
было ясно: их наряды предназначены прежде всего для украшения и никакой
информации в себе не несут,

Ей нравилось тут. И она даже почти забыла обо всех свалившихся на ее голову
напастях... Глазея на бабочек на величественные фасады каменных и
хитинопластовых жилищ, Наан довольно долго без цели порхала по улицам, пока не
заметила, что в какой-то момент множество горожан двинулись в одном направлении.
Наан пристроилась к этому потоку и вскоре оказалась на обширной и ярко
освещенной площади, покрытой ковром мягкой шелковистой травы и уставленной по
периметру какой-то громоздкой аппаратурой.

Под охраной стражников возле странных машин, имеющих чуждые всему, что
видела Наан прежде, очертания, суетились энергетики и самцы в незнакомых
полосатых черно-белых формах.

Десятки тысяч бабочек уже находились на площади. Они не порхали над землей,
а стояли, сложив крылья, по-видимому, приготовившись находиться тут долго.
Переговариваясь полушепотом, все они явно чего-то ожидали. Наан догадалась, что
ей предстоит стать свидетельницей какого-то зрелища, ранее, в провинциальной
глуши, недоступного ей. И не ошиблась.

Сперва под аккомпанемент взволнованного вздоха толпы на концах
возвышавшихся над прочей техникой металлических шестов засветились слабые
бирюзовые искорки. Они разгорались все ярче и вскоре освещали уже всю площадь.
Наан вспомнился рассказ кастрата-репетитора о свечении живых камней на диадемах
Посвященных маака времен святой Ливьен и подумала, что видит сейчас нечто
родственное этому явлению.

Внезапно тишина сменилась пленительными звуками незнакомых музыкальных
инструментов. Волны гармоничных созвучий окутали Наан, и одновременно с этим
легкий ветерок донес до ее ноздрей букет запахов, прекраснее которого она не
обоняла никогда в жизни.

Тем временем над центром площади повис возникший из ниоткуда
веретенообразный клубок разноцветных огней. Вращаясь медленным вихрем и
переливаясь всеми цветами радуги, он стал увеличиваться в размерах, и больше
всего это походило на рост волшебного бутона из легенды ураний. Наан замерла,
завороженная этим прекрасным видом.

И вдруг оказалось, что это действительно бутон. Под восхищенные возгласы
собравшихся он распался на пять лепестков; и у Наан перехватило дыхание и
подкосились колени от того, кого она увидела внутри.

Это был Лабастьер. Фигура его и без того возвышалась над зданиями, а в
считанные секунды она выросла до еще более исполинских размеров - в три-четыре
раза превышающих высоту жилищ. Казалось, император чуть ли не касается головой
флуонового купола.

Махаоны повалились на колени, и, дрожа, Наан поспешила поступить так же.

Лик Внука Бога блистал величественной улыбкой. Взгляд же его был столь