лишь в том, что справа, если заглянуть за горизонт, начинался Большой
Киев. А слева было только море. Если не считать, конечно, острова
Крым.
легендарным, невозможным... Невозможным больше, чем море, островом?
остальных машинах. Гонза расставил уши пошире и прищурился, словно это
могло ему помочь. Пард с опаской косился то на стремительно рвущуюся
под колеса дорогу, то на черную ребристую панель рации.
отрывая взгляда от пыльной "дороги", больше похожей на две
параллельных тропинки. - А колея действительно прямая?
успокоении. Пард не видел ничего этого - ни как шеф цедит слова сквозь
зубы, ни как глядит на землю перед капотом джипа. Глазами - не видел.
Но он догадывался, что сейчас происходит в передней машине. За
минувшие дни Пард неплохо научился предсказывать реакцию этого
сдержанного вирга и его поступки. Возможно, это еще одна странность
человеческой расы - обостренное чутье и наблюдательность.
- Оно красивее, чем я думала.
управление. Он не знал, доверили ли переднему джипу гнать
самостоятельно, или за рулем сидит живой. Если живой - то Пард заочно
уважал такого шофера.
сменялись обширными песчаными пустошами, пустоши сменялись островками
хилой южной травы. Только море оставалось прежним: синим и слегка
волнующимся.
родственники отца уже лет сорок жили в Скадовске, районе Большого
Киева, вплотную прилегающему к Азову... Конечно же, Пард там частенько
гостил в детстве. Да и повзрослев не раз заезжал.
Черным? Лужа, не более.
бывал реже, чем в Скадовске.
увидел эльф, конечно же. Вахмистр. Особое устройство глаз...
живой, Пард понял это по переговорам. За шесть тысяч лет можно было
научиться водить машину. Виртуозно. Иланд так и вел: каждое
прикосновение к рулю позволяло джипу еще глубже ввинтиться в южную
весну, и будь у руля менее искушенный водитель или вовсе никакого,
"Хорив" поспел бы сюда многими минутами позже.
Двенадцатиметровая галоша "Гелиодор" и туркский торпедник, хищная
остроносая посудина со спаренными пулеметами на верхней палубе. За
пулеметами как раз колдовали два турка, укладывая ленты слоями
восемьдесят на восемьдесят, как принято в боевых выходах.
Вольво.
половинчик Трыня, с виду мирный и безобидный.
торпедник, получив в борт и по надстройкам, сбился с ритма, зачихал и
сбросил обороты, а значит замедлился. И отстал, конечно же.
плюхнулась в воду и разорвалась у борта туркского катера. Катер словно
споткнулся, клюнув носом и сразу же завалившись на правый борт.
месте изящного стремительного кораблика вспух огненный цветок, и
только металлические ошметки взвились высоко в небо. Впрочем, небо
металл не приняло. Оно швырнуло металл в воду.
Кое-кто из матросов сумел выпрыгнуть за борт, но не успел отплыть
достаточно далеко. Жадная воронка поглотила все: и живых, и плавучие
обломки. На "Гелиодоре" радостно взревели, это было слышно даже на
берегу.
Фран не хотел вас высаживать, но после такого...
частоте ваша корабельная станция фурычит?
Не то от незнакомых формул, не то от непонятного жаргона моряков.
Сьерра Фумеро Сандро. Хосе Рико Перес Каминеро. Луис Мария Лопес
Рекарте. Да тот же Маноло, которого полностью звали Мануэль Мойя
Атенсио Маноло. Исключением были двое, имена у которых почему-то были
односложными: Феликс и Рауль. Эти двое вечно пропадали в трюме, где
было темно, сыро и грязно, и Пард сначала решил, что занимаемое на
иерархической лестнице положение впрямую зависит от длины имени. У
моряков иерархия соблюдалась весьма жестко - жестче, чем на берегу. Но
потом Пард узнал, что капитан Фран носит трехступенчатое имя, в
отличие от других живых на "Гелиодоре": Сальвадор Глезиаз Фран. А
боцман - и того непонятнее: Де ла Фуэнте Маркос. То ли
двухступенчатое, то ли трех. И тем не менее, боцману подчиняются и
Дани Алонсо Мичел Сальгадо, и Игнасио Ортега Мартин Домингес... В
общем, все подчиняются, кроме капитана Франа и старшего помощника
Сандро. Друг к другу матросы обращались коротко, по последней ступени
имени. К капитану - просто "Капитан". К боцману - просто "Боцман". К
старпому - просто "Старпом". К Феликсу и Раулю - чаще всего просто
"Эй, ты!". Пард в первые же минуты не стал выяснять - почему. Потом,
решил он. Потом все прояснится. Само-собой.
заглушил машину и лег в дрейф; на воду спустили надувной аварийный
плотик. Капитан Фран лично сошел на берег и поблагодарил Вольво за
столь своевременное вмешательство. А также заверил, что "Гелиодор" - к
услугам команды Вольво, и не только согласно распоряжения Тюринга...
переправили на борт катера. Потом стали перевозить живых. Местному
виргу Витьке поручили доехать на джипе-вожаке до Голой Пристани, и там
все джипы отпустить. Витька преданно кивнул Вольво, вскочил в головной
"Хорив", и умчался на восток, уводя колонну послушных машин за собой.
кают-кампании, самом большом помещении на двенадцатиметровой посудине.
Гномы и хольфинги полегли на полу, подстелив какие-то сомнительного
вида рогожи, и заявили, что с места не сдвинутся, пока снова на берег
сходить не придется. Смуглые матросы-люди весело скалили зубы, глядя
на них.
капитану. Остальным предложили на выбор - либо ту же кают-кампанию,
либо ночлег на палубе, под открытым небом. Парду было все равно, он к
морю привык.
в небо черным дымным шлейфом, развернулся к прибою кормой и двинул
прямо в открытое море. Пард и Гонза стояли на корме и глядели на
постепенно удаляющийся, тонущий в белесой дымке, берег. Северный берег
Черного моря, куда едва не дорос Большой Киев.
последний раз.
настроению, обуявшему Парда, вполне соответствовало. - Ладно. Пошли
гномов утешать, а то изведутся ведь...
тоннели под городом - неважно под каким - гномы тоже поспешат утешить
нас, дружище...
предложил Парду и Гонзе следовать за собой. Приятели-николаевцы
переглянулись, и пошли следом за виргом. Ведь выбора у них не было.
сидели капитан Фран со старпомом Сандро и пили эльфийский ром. Редкий
и дорогой ром, какой делали только на юго-востоке, не то на Яве, не то
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Русанов Владислав
Бажанов Олег
Херберт Фрэнк
Беляев Александр