низшей ступени, отдаваться каждому пришельцу...
служить той, власть которой я испытала вчера и чьей силе покорилась!
злую и скептическую, а теперь вспыхнувшую пламенем и верой, как в
четырнадцать лет. Может быть, мойра - судьба финикиянки привела ее для
служения в храме? Если она нашла здесь себя, это все равно что встреча с
любовью. В таких случаях Таис никогда не препятствовала, теряя красивых
рабынь и вновь находя их, с радостью готовых служить ей. Таис
заколебалась. Она всегда была осторожной при решении судьбы своих людей.
Кроме того, сейчас За-Ашт у ней одна. Можно ли будет здесь в уединенном
храмовом городке найти замену За-Ашт? И Таис покачала головой, не
отказывая и не соглашаясь.
заменить тебя.
финикиянку, которая принялась растирать ее с удвоенной энергией. - Скажи,
За-Ашт, - задумчиво спросила, переворачиваясь на спину, Таис, - неужели не
видишь ты иного пути в жизни, кроме служения Матери Богов? Ты умна и
хороша собой, а что судьба сделала тебя рабыней, это может измениться... в
храме же рабство худшее, ибо безгранична власть Кибелы.
здешние народы! Мы, женщины, не любим красоты в других женщинах, а Великая
Мать уравнивает всех в своей руке.
ли я поняла? Ты совсем не любишь меня?
порока. Ты столь же гибкая, как наши тринадцатилетние девочки-танцовщицы,
сильна, как кобылица, груди твои тверды, как на заре юности у нубиек...
же обижает тебя?
молчания За-Ашт сказала:
серые глаза становятся еще глубже. Тот, кто подарил тебе ожерелье,
понимает красоту вещей.
Матери Богов.
золотой поясок и решила снять все звезды, кроме одной. Давно ушли в
прошлое первые победы и успехи, ничего не значила для нее и подаренная
Птолемеем звезда. Только последняя с буквою "мю"... жрица сказала М -
женский символ с незапамятных времен...
гетера.
вещей маленькие щипчики, поколдовала с ними и с торжеством надела на Таис
цепочку с одной звездой.
подала Таис остальные звезды.
расстаться с тобой?
побежала за шкатулкой.
устраиваясь в подушках, - поблизости есть озерко синей воды, подобное
серпу Луны. Я купалась там сегодня и давно не получала такого
удовольствия.
форме лунного серпа. Там уединенно от всех совершается омовение Ашторет в
дни празднества... Артемис, кажется, так зовут ее эллины. Всякого, кто
посмотрит священное действо, жрецы с длинными копьями убивают на месте. Я
боюсь за тебя, госпожа. Ашторет мстительна, а ее служители не меньше.
собой, хотя и поеду купаться снова.
откуда послышалось бряцание оружия. Таис потянула на себя серебристое
покрывало. Немного спустя в комнату вошел Ликофон.
тебе письмо стратега Птолемея. Вот, - воин протянул зашнурованный пакет из
тонкой кожи с привязанным к нему дельторионом - писчей дощечкой, на
которой было обозначено имя Таис и приказание доставить без промедления.
Финикиянка, давно очарованная красотой Ликофона, мигом разбавила и подала
розовое вино, вся извиваясь и бросая на тессалийца короткие и острые
взгляды. Молодой воин приосанился, выпил чашу, и тотчас же За-Ашт налила
вторую. Ликофон махнул рукой, отказываясь, и сбросил лежавший на краю
стола бронзовый диск. Ударившись о плиты пола, бронза зазвенела громко и
протяжно. Очень скоро в дверь из храмового прохода раздался стук. По знаку
Таис финикиянка отодвинула засов. В комнате появилась жрица в черной
сетке. Поднеся руку ко лбу, она выпрямилась и бесстрастно окинула взглядом
присутствующих.
не отрываясь, на черную жрицу, как будто сама Афродита явилась ему в пене
моря и блеске звезд. Даже афинянку встревожило ощущение чуждой силы, нечто
не совсем человеческое. Исходившее от диковинной женщины, будто она была
ореадой - горной нимфой или мифическим оборотнем, титанидой. Жрица не
осталась равнодушной к восхищению тессалийца, слегка склонила голову, и
будто темные молнии вылетели из ее огромных глаз, добивая жертву. Юноша
покраснел, вся кровь бросилась ему в голову. Он опустил взгляд,
задержавшись на сильных ногах с удивительно правильными ступнями. Жрица,
сверкая острыми зеркально-металлическими ногтями, откинула черную прядь,
открывая, как перед боем, свое хмурое и прекрасное лицо.
ее воинов при ней сгибали как тонкую веточку.
поесть? Пойдем, - небрежно кивнула она черной жрице, которая улыбнулась
бегло и снисходительно, послав молодому воину, еще один долгий, все
обещающий взгляд.
скользнула в проход и быстро пошла не оглядываясь. Только у заграждавшей
коридор решетки она подождала гетеру, призывая прикованную привратницу,
валявшуюся в едва освещенной нише на охапке сухой травы. Провожатая не
пошла прямо в святилище, а повернула направо, в боковой ход, ярко
освещенный и кончавшийся лестницей наверх. Они вышли на верхний этаж,
поднялись еще по одной лестнице и оказались на веранде. Позади них
высилось самое верхнее помещение без окон, с единственной бронзовой дверью
огромной тяжести и прочности. Таис угадало сокровищницу и подумала, как
неосторожно хранить драгоценности на высоте. Вдруг приключится пожар...
Конические выступы красной плотной терракоты облицовывали стены
сокровищницы и верхнего этажа.
вероятно главным жрецом. Афинянка подошла к ней, присела на скамью, тоже
отделанную слоновой костью, и поделилась своими опасениями.
это святое место, не были глупцами. Весь храм состоит только из кирпичей,
изразцов, плит гранита и мрамора, перекрывающих потолки. Строители сделали
так, чтобы даже при намеренном поджоге ничего не могло сгореть, кроме
нескольких занавесей и кресел.
строительства из одного камня она увидела в Египте. Главная жрица задала
ей несколько вопросов и замолчала. Таис с высоты любовалась искусным
расположением храма. В Элладе храмы строились на естественном возвышении -
вершинах высоких холмов, на краю обрывов, на гребнях склонов. Поднимаясь к
храму, человек возвышался сам, готовясь встретить образы богов.
святилищ Междуречья - равнинной страны) стоял в центре округлой равнины,
замкнутой горами с юга, запада и севера и открытой только на восток, к
Евфрату. С верхней надстройкой и пьедесталом храм вздымался на порядочную
высоту. Люди, подходившие и под(r)езжавшие с равнины, издалека видели
святилище. По мере приближения здание громоздилось, наплывая на людей и
угнетая их чувством ничтожества перед могучей богиней и ее слугами...
впервые ощутив влияние высоты на сознание человека. Отрешенность от всего
копившегося внизу, чувство собственной недоступности, возможности охватить
взглядом большее пространство - все было иначе, чем в горах. Там человек,