лестницы с забранным частой сеткой пролетом, свернули в коридор,
неотличимо похожий на нижний, застеленный тем же веревочным матам, но
чем-то неуловимым отличающийся. Это уже позже Буданцев сообразил чем.
кабинеты, и, значит, не исходило из них насыщенного нервного излучения
страха и отчаяния, производимого сотнями лишенных свободы, мучительно
ждущих решения своей участи людей.
ДОПРах, и, обладая достаточно тонкой нервной организацией, всегда
удивлялся, думая о тамошних сотрудниках, - как можно ежедневно и
постоянно выносить подобную убийственную ауру?
от тюремной камеры, только вместо топчана - железный стол с лампой и
телефоном, кроме табурета - венский стул для следователя да окно, хоть и
зарешеченное, но с нормальными, прозрачными стеклами.
неприятное, даже не старается казаться доброжелательным, наоборот,
демонстрирует, как ему противно повседневно общаться со всякой сволочью,
вроде как этот, только что введенный.
сих пор не сорванный, оба они в какой-то мере коллеги, хоть и
специализация у них разная. Не ожидая приглашения, сыщик сел на табурет,
сложил на коленях руки, уставился в переносицу капитана, словно все у
них наоборот и это он, а не Буданцев, подследственный.
"Беломора", предложил:
поберечь, сколько еще сидеть придется? И передач ждать не от кого".
доверительной беседы: свои мы, мод, тут, а между своими какие
формальности? Хоть и лежал перед ним на столе стандартный бланк допроса,
он отодвинул его в сторону. Не стал спрашивать анкетных данных,
предупреждать об ответственности за ложные показания, не сообщил даже, в
каком качестве видит сейчас Буданцева - свидетеля, подозреваемого или
уже обвиняемого.
майора Шадрина? - предложил следователь после второй или третьей
затяжки. Спокойно так, даже безразлично.
начальник МУРа, приказал прибыть в этот вот дом и поступить в
распоряжение комиссара госбезопасности 1-го ранга Заковского. Замнаркома
передал меня в оперативное подчинение старшего майора Шадрина, которого
я, замечу, увидел впервые в жизни,
замялся. ГБ, оно и есть ГБ, кто их знает, в какие они игры играют, а он
может влететь на ерунде. Сейчас на него ничего нет, а скажешь не то - и
тут же появится. - Вы - капитан, он - старший майор. Заковский -
замнаркома. Я предупрежден об ответственности за неразглашение - И как
теперь быть?
исчезнувшего наркома Шестакова, так?
кивнул.
и кого в помощь дал. Поэтому хватит валять дурака. Быстро и подробно все
расскажите - и свободны. Не зря же у вас только ремень отобрали. Что в
камере ночевать пришлось- прошу прощения. Нужно было вас до поры
изолировать. Только.
Сразу бы и поговорили. Тут другое что-то".
милиция, ГБ, все равно одна контора, - он изложил все, что знал и делал,
за исключением собственных версий происшедшего, и, конечно, ни словом не
упомянул о Лихареве.
никаких результатов?
экспертизу получил, версии сформулировал, 27 свидетелей опросил - это
вам мало? Результаты обязательно будут. Другое дело когда? Могут и
сегодня, могут - через неделю. Но это уж, брат, такая специфика. Скоро
только кошки родятся, - вспомнил он поговорку одного сыщика, имевшего за
это прозвище Акушер. - Теперь вы знаете ровно столько, сколько я. Если
не больше. Словно у вас так не бывает.
признаются.
найдешь - забегаешься.
Попробуем по-другому. Отвечайте - какое задание вам дал разоблаченный
враг народа Шадрин? Затянуть следствие, дать возможность другому врагу -
Шестакову скрыться, замести следы?
Кто я и кто Шадрин?! На кой ему меня вообще приглашать надо было, чтобы
следы заметать? У ваших это куда лучше получается. А я сыщик, понимаешь?
Ловлю нормальных бандитов и убийц, такая у меня квалификация.
откуда-то из-под стола гибкую резиновую дубинку и наотмашь перетянул
Буданцева по плечу с захлестом на спину.
вы его прячете, с кем и куда позавчера на заграничной машине ездил. -
Каждую фразу следователь сопровождал ударом по спине, по ребрам. Лицо и
голову пока не трогал.
составлен? Кто у вас главный? Кто тебя завербовал, когда, как?
следователя, не выхватил у него дубинку, но кое-как сдержался. Дернись
только, ворвутся ждущие за дверью дюжие выводные, повалят на пол, начнут
месить пудовыми яловыми сапогами.
на стол.
обещаю снисхождение. Нет - сто раз пожалеешь, что родился.
ГЛАВА 23
промышляющих извозом крестьяне санями-розвальнями и даже один возок на
круто изогнутых кованых полозьях, с нарисованными на задней стенке
аляповатыми цветами, отдаленно похожими на розы. Наверное, на нем ездил
- какой-нибудь вывший кулак, обслуживавший по случаю сельские свадьбы. И
лошадь была запряжена хорошая, имевшая отношение к орловским рысакам.
энтузиазма и активности.
русобородый, как раньше говорилось - "справный", одетый в некогда белый
нагольный тулуп. - Я тут, по ближним деревням, или до Мш:квы, если что,
а Мытищи, почитай, верст двадцать да лесом? К вечеру и не обернешься.
Чего ж на поезде не поехали? Оно бы быстро вышло.
исполняешь? - прищурившись, опросил Власьев. - Надо нам ехать, и
оплатить есть чем, а не хочешь - другого найдем. Так ползешь?
российскою противоречие между рациональностью и духом. Деньги - оно
неплохо, трешку, а то и пятерку слупить со странных пассажиров вполне
можно, но и тащиться на холодном облучке два часа туда да столько жен
оттуда, наверняка порожняком, как бы и скучно. Куда проще зашибить
полтинник коротким концом и снова развлекаться спокойной беседой с
коллегами, пропустив "с почина" чарку-другую.
шапкой по колену. - А сколь положите?
систему здешних цен тоже, начать достойно торговаться, как Шестаков, в
роли наркоза о ценах никакого представления не имеющий, но вообразивший,
что сейчас стоит шикануть, протянул мужику красную тридцатку.
- с ветерком довезу. Только бы это - для сугреву чего взять. Там от, в
чайной, казенка имеется. По такому морозу, да через лес, без сугреву
неинтересно ехать...
чего лишнего не сболтнул,
сдачу принесешь. Думал, всю тридцатку тебе? Держи карман... Червонца
выше головы хватит. Я бы и пятерки не дал, да приятель мой свататься
едет, вот и не в себе немного...
Якубенко Николай
Юрьев Сергей
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Андреев Николай
Афанасьев Роман