и переспросил:
Этла-Тидой. Нам требуется все, что мы можем использовать для
победы.
и доживаю свой век в этом скромном домике.
Ротли-Нора. Еще слишком свежи были воспоминания о детстве,
проведенном среди роскоши и богатства дворцов Императорской
семьи Южной Империи. Сейчас, правда, старик здорово одряхлел.
Черная широкая мантия оставляла открытыми только седую голову и
высохшие кисти рук, но и этого было достаточно, чтобы судить о
старческой немощности бывшего властителя. Его движения были
неуверенными, глаза слезились, даже речь временами была не
очень внятной. Однако для страны Ротли-Нор все еще продолжал
оставаться символом абсолютной власти. Старик, уже долгое время
стоящий на пороге смерти, но так и не делавший решительного
шага, был отцом Повелителя Горвана, и сознание этого не
позволяло молодому правителю наслаждаться всей полнотой власти.
старался говорить как можно более спокойным голосом. --
Передать мне тот предмет, что был некогда доставлен с Проклятых
островов.
заставив вздрогнуть и Греан-Мора, и своих невозмутимых
телохранителей.
Заметив недовольство Ротли-Нора, Греан-Мор развел руками. --
Таков приказ моего господина -- Повелителя Южной Империи, и я
не могу его нарушить.
повелительный жест морщинистой кистью правой руки, и его слуги
молча скрылись за дверью.
коротышку, словно ждал объявления приговора.
конкретного. Повелитель Горван предполагает, что это какое-то
оружие древних Этла-Нитов. Бывший Маг Юнор во время нашей
поездки на север пытался разузнать это более подробно, но нас
постигла неудача... Если бы нынешний Главный маг Южной Империи
Толи-Покли смог лично исследовать находку, может быть, тогда
нам удалось бы отыскать способ обратить это оружие против
северян.
стараетесь! Никто не может сказать наверняка, что это за
предмет. Он слишком мал для того, чтобы быть каким-то мощным
оружием. С тех пор, как при моем великом деде, Повелителе
Шорапи, лучший вор юга проник в сокровищницу Этла-Тиды и
похитил цилиндр, все маги нашей страны пытались понять его
предназначение. Бесполезно! Никому до сих пор это не удалось, и
вам не удастся. Я не отдам тебе то, что ты просишь!
величайший из владык. -- Греан-Мор был само смирение. -- Я
всего лишь проводник желаний моего хозяина -- Вашего любимого
сына. Но могу ли я от себя лично попросить Вас хотя бы
взглянуть на эту таинственную вещь? Я пять дней добирался до
Вашего замка и все это время думал о задании, данном Вашим
сыном. Один взгляд вполне удовлетворит мое любопытство.
застыл, а голова едва заметно стала покачиваться из стороны в
сторону. Греан-Мору даже показалось, что Ротли-Нор заснул.
Однако тот вдруг очнулся и неожиданно громко хлопнул два раза
своими высохшими ладонями. В комнату вновь вошли телохранители
и заняли места за спинкой его кресла.
появилась, сжимая загадочный предмет. В свете языков пламени
цилиндр тускло поблескивал алыми искорками, однако было видно,
что он имеет необычный насыщенно-синий цвет. Он был как-будто
специально предназначен для человеческой руки: в локоть длиной
и толщиной с запястье младенца.
раскрыть его тайну. Я ношу его с тех пор, как стал Повелителем
и не отдам никому и никогда!
Греан-Мор, -- и попросить на несколько мгновений подержать Это
в руках? Всего на несколько мгновений...
тебя с твоего раннего детства, мальчик. И доверяю. Но учти: мои
охранники обучены не хуже тебя!
коротышки. Греан-Мор очень медленно и очень осторожно принял
цилиндр. Он держал его двумя руками вертикально перед собой.
Его глаза были полуприкрыты, а губы шептали не то молитвы, не
то проклятия.
Сказал Ротли-Нор, и в то же мгновение в глубине его слезящихся
глаз возникло пока еще неясное выражение понимания...
Греан-Мором, взорвали спокойствие и тишину в комнате бывшего
правителя. Ротли-Нор пронзительно заверещал и протянул свои
руки к цилиндру. Его телохранители бросились на коротышку, не
понимая, что происходит, а повинуясь какому-то безотчетному
ужасу.
Греан-Мора вырвался бледно-красный луч света длиной в
человеческий рост. Коротышка всего лишь один раз провел перед
собой древним полумифическим оружием, и разрубленные пополам на
уровне пояса тела слуг упали между ним и Ротли-Нором. Для того
чтобы разрезать металлические панцири и человеческие тела
потребовалось усилий не больше, чем для преодоления
сопротивления воздуха.
глядя в выпученные от страха и ненависти глаза бывшего
Повелителя. -- Твой сын Горван разгадал секрет Лучевого Меча и
избрал меня для его пробуждения от тысячелетнего сна. Я
действую по его инструкциям. И теперь я должен выполнить еще
один его приказ: нет в Южной Империи места двум Повелителям!
погас. А на пол со звонким стуком упала седая голова бывшего
абсолютного властителя огромной империи. Еще несколько
мгновений обезглавленное тело старика продолжало стоять,
выплескивая вверх маленький фонтанчик крови, а потом и оно
рухнуло под ноги коротышки...
и прокричал своим воинам давно ожидаемый ими приказ. Раздался
звон оружия, крики и стоны умирающих слуг Ротли-Нора...
его солдатами отплывала от замка, остров за кормой был
совершенно тих и безлюден. И еще много десятилетий никто не
отваживался вступать на его землю...
половине пути к переправе через Хадор. Широкоплечего коротышку
хорошо знали в армии и поэтому без промедления проводили прямо
к шатру Повелителя Горвана. Шатер был огромен и роскошен. Он
полностью соответствовал вкусу властителя: обилие красного
цвета, позолоты и огромных зверовидных солдат с копьями.
посланник Повелителя, он, словно рыба в заросли водорослей,
проскользнул за расшитый золотыми нитями полог. И почти
мгновенно появился снова, успев распахнуть тяжелую ткань перед
коротышкой, так что тому не пришлось ни останавливаться, ни
замедлять шаг.
в слишком уж красивых, не пригодных для боя доспехах, с
поклонами покинули помещение. Внутри остались только Греан-Мор,
Повелитель Горван и нынешний Главный Маг Южной Империи
Толи-Покли. Коротышка молча опустился на одно колено и слегка
склонил голову, ожидая, когда Горван заговорит с ним. Так было
заведено в Южной Империи: никто не смел обращаться первым к
Повелителю, даже для того, чтобы приветствовать его.
Греан-Мор с удивлением рассматривал своего господина: он не
видел его всего девять дней, но Горван словно бы постарел на
десятилетие. Может быть, это начищенные до блеска медные