Чтение 49–й страницы книги ~Мальчик и тьма~

крылья и явно радуясь возможности отдохнуть.

- Спускаемся! - не то приказал, не то просто сообщил я и заскользил
вниз. Караван начал медленно останавливаться; охранники неторопливо
разбрелись вокруг быков, изготовили к стрельбе арбалеты.

Пусть только посмеют...

Я опустился метрах в двадцати от замершей колонны, через мгновение,
раскинув черные крылья, рядом сели Лэн и Шоки. Так втроем мы и двинулись к
маленькой группке в голове колонны. Там было несколько охранников и двое
торговцев... торговок...

- Привет, Даня, - помахала мне рукой Гарет. Реата, стоящая у нее за
спиной, подмигнула мне.

У меня внутри все опустилось, а сердце забухало часто-часто. Гарет
сделала несколько шагов, подходя ко мне, положила руку на мое плечо. В
отличие от дочери она улыбалась.

- Я рада, что ты победил, - продолжила она. - Сумрак не воюет со
Светом. Этому миру потребуется многое... очень многое из других миров. И
только мы сможем дать ему зерно для посевов, животных для пастбищ, стекла
для окон... - Гарет улыбнулась. - Солнцезащитные очки и крем от загара.

- А расплачиваться придется светом?

- Нет конечно же. Свет - вовсе не самый выгодный товар, Даня. Умелые
бойцы стоят куда дороже.

Я молчал. Не собирался я спорить с торговцами, и единственное, что
хотел сказать, спускаясь к каравану: "Убирайтесь навсегда!"

Вот только Гарет я этого сказать не смогу.

- Сумрак не воюет со Светом, - повторила Гарет. - Он достаточно
силен, чтобы позволить себе мир.

- Мы не случайно встретились, - прошептал я.

- Конечно. - Гарет кивнула. - А что было случайного в твоей жизни с
тех пор, как ты встретил Котенка? Все происходило так, как хотел Свет.

- Не все, - очень тихо, чтобы не услышал Лэн, ответил я. - Там, в
башне, я поступил по-своему...

- Да, - неожиданно легко согласилась Гарет. - Поэтому ты мне и
нравишься, Даня.

Может быть, мне показалось. А может быть, она и вправду говорила
искренне. Только я отступил назад, словно мне стало страшно.

Так оно и было - на самом деле. Сумрак не воюет со Светом, а Свет - с
Сумраком. Но и мира между ними нет... Не может быть.

- Прощайте, - не то Гарет, не то всему каравану, не то своему детству
сказал я.

- Прощай, - кивнула Гарет. - Мы не встретимся больше под этим небом.

Крыло отозвалось болью, когда я взмыл в небо - голубое небо с
пушистым оранжевым Солнышком. Крылу был ножен отдых - но я не мог сейчас
отдыхать.

Хорошо, что ни Лэн, ни Шоки не стали ничего спрашивать. Мы летели
домой - над голыми скалами, над речушками, над обратившимися в груду щебня
башнями Летящих, над городами Крылатых, где улицы пестрели от высыпавших
из домов людей.

А над городом Лэна небо было пустым, и по улицам носилась лишь
малышня. Отсюда на войну ушли почти все.

- Я лечу на площадь, - сказал мне Шоки, когда мы стали снижаться. -
Надо все рассказать...

- Я туда не полечу. Извини. - Я глянул на Шоки с неожиданным даже для
себя вызовом. Но он не спорил. Завис в воздухе - и я почти физически
почувствовал боль, бьющуюся в его Крыле.

- Это был мой последний вылет, Данька, - как-то очень строго сказал
Шоки. - Я выложился весь, мне больше не взлететь. Но я рад, что мы воевали
рядом... жаль только, что не я первым нашел тебя.

Что я мог ему сказать?

А Шоки протянул руку - это очень трудно сделать, когда паришь на
месте, и коснулся моего плеча.

- Женщина торговцев сказала, что вы не увидитесь под этим небом. А мы
с тобой не увидимся никогда. Я чувствую. Спасибо тебе, что мы можем видеть
это небо. Прощай.

Он сложил Крыло и провалился вниз, лишь перед самой землей начиная
тормозить.

- Что это с ним? - хмуро спросил Лэн.

- Не знаю, - признался я. - Летим домой, Лэн.

Мы сели на площадку своей башни и спустились в дом по винтовой
лестнице. Первым делом я стянул Крыло, бросил его на кровать, забрался в
ванну и полоскался минут двадцать, смывая с себя сладкий запах гари и
мелкий, как пыль, песок. Потом постоял минуту под ледяным душем и до боли
растерся полотенцем.

Голова стала ясной, и даже настроение улучшилось. Но усталость не
ушла, лишь отползла куда-то глубоко внутрь. Натянув шорты, я вышел в свою
комнату.

На моей кровати спал Лэн. Крыло он не снял, и черные перепонки
крыльев слегка подрагивали, отзываясь на обрывки его снов. Наверное, Лэн
дожидался меня, чтобы о чем-то поговорить, но усталость взяла свое.

Я лег рядом, подложив руки под голову и бесцельно глядя в потолок.
Почему-то мне казалось, что я не смогу уснуть - слишком близко была башня
Повелителя Летящих, и Настоящий враг, и мертвый Лэн, и Солнечный
котенок... Но Лэн ровно дышал во сне, и пятнышко света, просочившееся
сквозь полузадернутые шторы, лежало на моей руке теплым прикосновением.

Я уснул.

Пробуждение было резким, как от толчка. Тело ныло, наверное, я спал
так крепко, что даже не поворачивался во сне. Лэн повернулся на бок и
уткнулся мне в плечо. Пятнышко света переползло ему на щеку.

Осторожно, чтобы не разбудить Младшего, я встал подошел к окну и
распахнул шторы. Хорошо, что дом Лэна стоит почти на окраине. Солнышко
садилось за горизонт, лишь край его сверкал над горами. Но зато никакие
дома его не загораживали и комнату наполнял мягкий вечерний свет.

- А звезды ночью будут? - сонным голосом спросил Лэн, садясь на
кровати. Да, что-то я не сообразил, что Крылатых легче разбудить светом,
чем тумаками или ведром холодной воды.

- Должны быть, - авторитетно пообещал я. Лэн подошел к окну, и минуту
мы стояли рядом, держась за руки и глядя на уползающего за горизонт
Котенка.

Друзья умирают или предают... но обычно у них нет другого выбора.

- Данька, а как пускают солнечные зайчики? - вполголоса спросил Лэн.

- Как правило - с помощью зеркала.

- Я сейчас... - Лэн выбежал из комнаты, но почти сразу вернулся. В
руках у него была маленькая шкатулка.

- Это в ней Герт хранил Солнечный камень, - смущенно сказал Лэн. - Я
ее взял... на память.

Он раскрыл шкатулку, и я увидел, что изнутри она выложена зеркалами.

- Подставь под солнечный свет, пока он еще есть. - У меня вдруг
перехватило дыхание. Лэн пожал плечами и повернул раскрытую шкатулку к
окну.

На темной ткани отдернутых штор задрожал маленький солнечный зайчик.
Мы с Лэном опять переглянулись, потом я осторожно кивнул.

- Не уходи, останься, - шепотом попросил Лэн.

Секунду мне казалось, что ничего не случится. Потом пятнышко света
дрогнуло, обретая объем и становясь куда ярче.

- Глупые мальчишки! - заявил Котенок, планируя на пол.

- Это еще почему? - остолбенел Лэн.

- Могли и раньше сообразить! - прыгая ему на руки, сказал Котенок
наставительно. - Думаете, болтаться в небе и светить для всяких охламонов
интересное занятие? Ни фига подобного!

Я сел на подоконник, стараясь сдержать улыбку. Лэн с Котенком на
руках подошел ко мне.

- Ты что, даже поздороваться не хочешь? - сварливо спросил Котенок.

- А мы утром виделись, - отпарировал я. Котенок моргнул, потом поднял
лапку и принялся ее яростно вылизывать.

- Ну привет, привет, - сказал я, осторожно беря Котенка на руки. Тот
подумал секунду и лизнул меня в ладонь.

- Сливки будешь? - предложил Лэн, незаметно подмигивая мне.

- Да они наверняка прокисли, пока мы сражались, - махнул лапкой
Солнечный котенок.

- У меня сгущенные есть.

- Да?

Лэн, не говоря ни слова, выскочил из комнаты. Мы с Котенком остались
одни.

- Данька, - не поднимая глаз, произнес Котенок, - там, в башне, я не
мог по-другому... Я ужасно рад, что ты смог оживить...

- Об этом не надо говорить. Никогда. Ладно? - попросил я очень
серьезно. И Котенок понимающе кивнул.

- А кто сейчас там?.. - Я взглядом указал на темнеющее небо.

- Я.

- Это как?

- Ну, за солнышко остался тоже я, только большой и важный. А себя
прежнего я отослал к вам, раз уж вы догадались подставить Настоящее
зеркало под Настоящий свет. - Котенок ухмыльнулся. - Тот я, который
большой и важный, очень сочувствует мне маленькому. Дурак. Ему даже сливок
не попробовать...

- Сливки вот, - сообщил Лэн, входя.

Котенок спрыгнул с моих рук, недоверчиво обошел вокруг чашки с
густыми, как сметана, сливками. Потом спросил:

- И это что - можно лакать?

- Если хочешь, разбавлю водой...

- Нет уж! - твердо заявил Котенок, отхлебывая хороший глоток сливок.